ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Роберт Тайсон

Более того, согласно Кохуту, патология личности не позволяет перейти к эдиповым желаниям и конфликтам. То есть патология развития в одной системе останавливает развитие в других системах, — идея, которая не подтверждается клиническим опытом. Проблемы нарциссизма, самооценки, функционирования Эго могут придать своеобразие доэдиповым желаниям и Эдипову комплексу, как и их разрешению, но они не останавливают процесс развития. Наконец, как мы упомянули ранее, существуют сомнения относительно ретроспективных теорий развития, построенных на обобщенных гипотезах о детских источниках взрослой психопатологии (см. Brody, 1982). Тем не менее, мы обязаны Кохуту акцентом на потребности в эмпатии (способе узнать другого человека) в отношениях матери с ребенком и в аналитических отношениях. Также его акцент на «околоопытных» концепциях (на идеях, близких к клиническому опыту, в отличие от тех, что нагружены туманными метапсихологическими тезисами) напоминает нам о важности клинического подтверждения наших теорий.

ОТТО КЕРНБЕРГ

Кернберг занимался прежде всего интеграцией психоаналитических теорий. За многие годы он ассимилировал ряд идей и гипотез о психическом развитии, предложенных Кляйн, Британской школой, Малер и другими, соединив их с теориями Якобсон в то, что назвал эго-психологией — по существу, в теорию объектных отношений с широкими возможностями применения к нозологии, оценке, диагностике и технике лечений (1975, 1976, 1980а, 1984, 1987). Многообразные проблемы и противоречия, связанные с этим предприятием, критически исследованы (см., например, Heimann, 1966; Calef & Weinshel, 1979; Milton Klein & Tribich, 1981; Brody, 1982; Greenberg & Mitchell, 1983).

Говоря коротко, Кернберг предлагает теорию, согласно которой аффекты являются главной мотивационной системой младенца; они организуются в либидные и агрессивные влечения с помощью прямого взаимодействия с человеческим объектом, представляющим собой нечто большее, чем просто средство инстинктивного удовлетворения. Ид, Эго и Суперэго формируются на основе репрезентаций «я» и объекта, интернализуемых под влиянием различных аффективных состояний. Эти состояния окрашивают или определяют характеристики того, что интернализуется — например, будет ли Суперэго суровым и жестким или будет ли Эго справляться с задачами, которые ему придется решать.

По нашему мнению, представления Кернберга о раннем развитии отражают ретроспективный, обусловленный взглядом из взрослого состояния, уклон, — они основаны на реконструкции, сделанной в ходе лечения серьезно больных взрослых, и недостаточны для объяснения широкого спектра возможного опыта и исходов развития. Например, его подход мало помогает объяснить влияние на развитие ребенка характера реального опыта в противовес силе интроекций и фантазий; немного также он дает для понимания различных эффектов реакций матери на нужды подрастающего ребенка или различных последствий развития одинакового тяжелого опыта у разных детей. С другой стороны, Кернберг прояснил влияние юношеских влюбленностей на развитие, а также предпринял смелые и нетривиальные усилия для интеграции и систематизации центральных аспектов теорий развития, принадлежащих нескольким авторитетным источниками (1974а, 1974b, 1977, 1980b). В ходе этой работы он устранил многозначность многих моментов и создал систему, полезную терапевтам для лечении серьезно взрослых пациентов с серьезными отклонениями в психике.

ГАНС ЛЕВАЛЬД

Строго говоря, Левальд не является теоретиком в области объектных отношений, но он акцентирует важность инстинктивных влечений и центральную синтезирующую роль Эго в контексте объектных отношений (1951, 1960, 1971). Он подчеркивает, что инстинктивные влечения и объекты не существуют изолированно друг от друга. Инстинкты выполняют организующую функцию в объектных отношениях, то есть по отношению к реальности, и, в то же время, объектные отношения и реальность организуют инстинкты. Левальд отвергает представление об инстинктивных побуждениях как о результате воздействия биологических стимулов на психический аппарат. Он считает, что инстинктивные влечения создаются психическим аппаратом (1971, 1978). Вообще, базовой функцией психического аппарата он считает порождение психических репрезентаций, наиболее примитивные из которых — репрезентации удовольствия и неудовольствия. Таким образом, инстинктивные побуждения, Эго и объекты создаются умом в контексте взаимодействия матери и младенца, основанного на их первоначальном единстве. «Понимаемые как психические феномены, или репрезентации, инстинкты появляются в ранних взаимодействиях матери и младенца. Они формируют самый примитивный уровень человеческого мышления и мотивации. (1978, стр. 495). Эго как психическая структура возникает, следовательно, из взаимоотношений организма младенца с окружающими его людьми.

Левальд не сформулировал связную теорию, да и не имел такого намерения. Вместо этого он заново интерпретировал и сформулировал психоаналитические концепции на основе новых фактов и нового понимания. Отвергнув некоторые из фундаментальных догматов Фрейда, — например, о том, что биология является основой для психологии, — он в то же время сохранил и проложил путь для возвращения к другим концепциям Фрейда и к классической теории (Fogel, 1989). Левальд руководствовался целью «соотнести наше понимание значения объектных отношений для формирования и развития психического аппарата с динамикой терапевтического процесса» (1960, стр.221).

Хотя Левальд проводил аналогии между терапевтическим процессом и взаимодействием матери и младенца, он не занимался наивной реконструкцией младенческого периода. Скорее, он исследовал воссоздание в развитии и в терапевтическом процессе переноса паттернов младенческих отношений, характерное осуществление процессов дезорганизации и реорганизации, ведущих к интеграции на более высоком уровне, и характерные пути проявления метафор высшей и низшей организации. Имеется в виду, что как высшая организация психической структуры матери поднимает психическое функционирование младенца последовательно на все более высокие уровни организации и структурирования, — так «напряжение» между психическим функционированием аналитика и пациента создает потенциал для психической реорганизации пациента в процессе анализа.

Наконец, Левальд рассматривал индивидуума в целом, предвосхитив во многих аспектах современный подход с позиций теории систем. В своей ранней работе он отказался от сосредоточения исключительно на Эдиповом комплексе, заявив, что доэдиповы влияния также заслуживают внимания; в более поздних работах (1979, 1985) он вернулся к признанию Эдипова комплекса как центрального фактора аналитической работы.

По нашему мнению, полезность подхода Левальда проистекает прежде всего из его сбалансированности. Мы использовали и опирались повсюду в этой книге на его идеи, связанные с рассмотрением комплексности, признанием роли всех стадий развития, акценте на синтезе инстинктивных побуждений, объектов, реальности и синтезирующей функции Эго.

МАРГАРЕТ МАЛЕР

Малер и ее коллеги изучали нормальных младенцев и нормальных матерей в естественной обстановке игровой комнаты, наблюдая возникновение объектных отношений в первые три года жизни. Как и Спица, Малер особенно интересовал процесс формирования внутрипсихических структур в контексте нормальных отношений матери и младенца. Она занялась этим исследованием после того, как поработала с младенцами и маленькими детьми с глубокими нарушениями психики, поэтому, изучая нормальных детей, она стремилась раскрыть, с одной стороны, что способствует формированию внутрипсихических структур, которые в итоге позволяют ребенку функционировать независимо от объекта, с другой — что способствует патологии этих структур (Mahler & Gosliner, 1955). Под влиянием работ Хартманна и Якобсон Малер считала, что образующиеся психические репрезентации «я» и объекта являются базовыми для формирования и функционирования Эго и Суперэго. Она полагала, что, хотя совсем маленький ребенок может распознавать различные аспекты внешнего мира, лишь постепенно он становится способен сформировать целостную психическую репрезентацию матери, а также уникальный, стабильный и психически репрезентированный образ самого себя, отличного от своего первичного объекта любви. Малер гипотетически предположила, что эти психические репрезентации «я» и объекта строятся постепенно по мере развития отношений с объектами, и поставила перед собой задачу определить природу этапов этого развития.

Данные, полученные из исследования, привели Малер и ее коллег к рассмотрению этапов развития в терминах того, что она назвала процессом разделения — индивидуации. В этом процессе, который стал фундаментом теории развития объектных отношений Малер (1963, 1972а, 1972b), выделено две различных, но переплетенных между собой линии. Разделение — это процесс, в ходе которого младенец постепенно формирует внутрипсихическую репрезентацию себя, отличную и отделенную от репрезентации его матери (Mahler, 1952; Mahler et al., 1975); имеется в виду не физическое, пространственное отдаление от родителя или распад межличностных отношений, а развитие интрапсихического чувства возможности функционировать независимо от матери. Индивидуация означает попытки младенца построить свою уникальную идентичность, воспринять свои собственные индивидуальные характеристики (Mahler et al., 1975, стр. 4). Оптимально разделение и индивадуация идут вместе, но могут и расходиться в результате задержки или ускоренного развития того или другого аспекта развития.