Охотник - Тана Френч

— Сперва образцы взять. Просто трубочку махонькую воткнуть в землю да поглядеть, что там. Вот и все.

— Сколько денег? — уточняет Сонни.

Джонни разводит ладони.

— Это уж дело ваше, понятно. Как договоритесь. По тыще каждому запросто. Может, по две, в зависимости от того, в каком он будет настроенье.

— Чисто за образцы.

— Ай господи, ну да. Если найдет, что ему надо, — будет куда больше.

Трей так сосредоточилась на отце, что ей и в голову не пришло, что на отцовой затее эти люди заработают. Всплеск беспомощной ярости жжет ей горло. Даже знай он о Брендане, Джонни все равно как ни в чем не бывало взялся бы набить карманы Арднакелти, лишь бы заполучить желаемое. А вот Трей нет. Что до нее, то вся Арднакелти пусть вечно или дольше идет пешком нахер. Трей скорее сама себе плоскогубцами все ногти повыдергивает, чем кому угодно из присутствующих сделает одолжение.

— Если золото там есть… — произносит Кон Макхью. Он из мужиков самый младший, здоровенный детина с всклокоченными темными волосами и пригожим открытым лицом. — Господи, ребята. Вы только представьте.

— Ай, да есть оно, — говорит Джонни так попросту, будто речь о молоке в холодильнике. — Моя вон в школе про это слышала. Правда, солнышко?

Секунда уходит у Трей на то, чтоб осознать, что обращаются к ней. Она и забыла, что он знает, что она здесь.

— Ну, — произносит Трей.

— Что учитель про это говорил?

Все мужские лица обращены к Трей. Она подумывает, не заявить ли, что учитель говорил про золото аккурат по другую сторону горы или что его вообще все выкопали тыщу лет назад. Отец ее потом поколотит, если поймает, но брать это в расчет Трей не считает нужным. Впрочем, даже скажи она это, на мужиков соображения какого-то там учителя из Уиклоу могут и не подействовать. Отец — говорун знатный, все равно сможет переубедить. А Трей упустит возможность.

— Сказал, что под этой горой есть золото, — говорит она. — И люди когда-то выкапывали его и всякое из него делали. Украшения. Они теперь в музее в Дублине.

— Я про это программу по телику видал, — подаваясь вперед, говорит Кон. — Брошки с руку размером, здоровенные крученые ожерелья. Красивые сил нет. И сверкают все.

— Ты в таком весь роскошный будешь смотреться, — говорит ему Сенан.

— Ему для Айлин надо, — говорит Сонни. — Такой здоровенный парняга, а в кармане у нее помещается…

— Как ты вообще выбрался-то сегодня, а, Кон?

— Она думает, он ей за цветами ушел.

— Через заднее окошко.

— Она на него джи-пи-эску повесила. Того и гляди в дверь сюда долбить начнет.

— Прячься вон за диван, Кон, мы скажем, что тебя не видели…

Они не просто крак разводят. Каждый из них, включая Кона, краснеющего и посылающего их всех к херам, косит глазом на Джонни. Тянут время, прикидывают, как отнестись и к Джонни, и к небылице его, и к затее.

Пока они этим заняты, отец Трей едва заметно кивает ей с одобрением. Она отвечает ему взглядом без всякого выражения.

— Я вот о чем толкую только, — говорит Кон, отбрехавшись от мужиков, а те угомоняются и, лыбясь, рассаживаются по местам. — Я бы от пары лопат этого добра не отказался.

— Да кто б из вас отказался-то? — спрашивает Джонни.

Трей видит, как они себе это представляют. От таких грез они выглядят моложе, будто бы проворней. Руки замирают, сигареты в них прогорают впустую.

— Надо будет приберечь чуток, — говорит Кон. Голос мечтательно приглушен. — Махонькую малость. Чисто на память.

— Ну нахер, — говорит Сенан. — Я себе на память возьму тур на Карибы. И няньку, чтоб за детьми смотрела на борту, пока мы с хозяйкой спокойно коктейли пьем из кокосов.

— Калифорния, — произносит Бобби. — Вот бы куда я поехал. По киностудиям можно прокатиться и в ресторанах посидеть, где Скарлетт Йоханссон эта за соседним столиком…

— Мамка твоя не дозволит, — говорит ему Сенан. — Захочет в Лурд или в Меджугорье[18].

— Везде доедем, — говорит Бобби. Заливается краской. — Едрить твою, а чего нет-то? Мамке восемьдесят один, какие еще у ней возможности будут?

— И засуха эта пусть усрется, — говорит Сонни в приливе воодушевления. — Да сколько влезет ей, ну? Хоть никакой не будет ни травы, ни сена, я лучший корм куплю, и моя скотина питаться будет по-королевски, круглый год. В новехоньком хлеву.

— Иисусе, вы только послушайте этого малого, — говорит Март. — Вообще никакой романтики в тебе, малец? «Ламборгини» себе клятый устрой да русскую супермодель, чтоб с ней кататься.

— Хлева надольше хватит. «Ламборгини» расхерачится через год на здешних-то дорогах.

— Да и русская супермодель, — вставляет, ухмыляясь, Десси.

— «Ламборгини» — это тебе чтоб через всю Америку проехать, — поясняет Март. — Или Бразилию, или Непал, или на что еще у тебя там глаз загорится. Но имей в виду, дороги в Непале, я б сказал, не шибко лучше наших.

Джонни смеется, доливая Бобби виски, но Трей перехватывает бдительный отцов взгляд, вперенный в Марта. Джонни пытается понять, искренне ли Март его поддерживает или прикидывается. Одно отец явно помнит: Март Лавин всегда прикидывается.

Помнит он и о Франси. Франси помалкивает, но Джонни предоставляет его самому себе, на него даже не поглядывает. Франси не любит, когда его понукают, даже самую малость.

Трей перенастраивает в себе то, как мыслит об отце. С ней он такой косолапый, что даже не понимает этого, зато ловок с другими. Потопить его затею, похоже, окажется труднее, чем ей виделось. Опыта ловкости с кем бы то ни было у Трей маловато.

— Я б завел себе лучшего барана во всей стране, — говорит Пи-Джей со всей решительностью. — Того молоденького взял бы, из Нидерландов, которого за четыре сотни тыщ продали[19].

— Само собой, надрываться с овцами уже больше не понадобится, — говорит ему Март. — Сможешь сесть да смотреть себе, как из земли у тебя золото прет. А дворецкий будет тебе еду на зубочистках подавать.

— Иисусе, придержите коней, ребята, — говорит Джонни, вскидывая руки и ухмыляясь. — Я ж не веду речь о том, что вы все станете миллионерами. Мы не узнаем, сколько там чего, пока не начнем искать. Может хватить на дворецких и поездки, а может всего на недельку на Лансароте. Не бегите впереди паровоза.

— Овец я все равно оставлю, — поразмыслив, сообщает Марту Пи-Джей, — я к ним вроде как привык.

— Все газеты в гости к нам, — говорит Десси. От этой мысли он слегка сияет всей своей лысой головой. Десси, сын миссис Дугган и муж Норин, всегда в одном шаге от самой гущи событий. — И все ребятки с телика и с радио. Чтоб типа как интервью у нас брать.

— Вот вы с них деньгу-то сшибете, — говорит ему Март. — Они ж обеды себе у твоей хозяйки покупать будут. Дубы[20] ж, ясное дело. Дубам и в голову не придет сэндвичи с собой прихватить.

— А мне обязательно интервью давать? — тревожится Пи-Джей. — Я раньше ни разу.

— Я дам, — говорит Бобби.

— Если понесешь херню про пришельцев на