Кукловод - Сима Гольдман

class="p1">Я не удержалась и высунулась из окна автомобиля, наслаждаясь ощущениями свободы и бескрайности просторов.

Рука Генри мягко легла на мое колено, слегка удерживая, будто считал, что я на ходу выпрыгну из машины.

- Я люблю тебя... - тихо прошептал мужчина, чуть сжав колено.

Сердце пропустило удар.

- Генри...

- Не говори ничего, доберемся, тогда и все обсудим.

Я посмотрела на него долгим взглядом.

Вот он — мой милый и любимый медведь, а не тот, с кем мне сегодня пришлось встретиться в салоне.

Тот, мужчина, в обличье моего, был суровым, решительным и жестким.

Положив ладонь поверх его руки, я мысленно улыбнулась. Этого Генри я люблю. Всем сердцем. Всей душой.

Но, что — то внутри встает преградой на пути к тому, чтобы просто довериться, что — то мешает. Возможно, это сила заключенная в браслете, но в это совсем не верилось. Скорее фактор стресса сделал из меня невротичку с "приветом".

Задумавшись, я и не заметила, как стала поглаживать ладонь Генриха, что не осталось без внимания самого мужчины, краем глаза заметила, как он улыбнулся, опомнилась, но не захотелось прекращать.

Мне кажется, мы встретились тогда не случайно.

Но если он оборото-медведь, или как — то так, то какое будущее ждет нас впереди? Как — то я не видела себя матерью оборотнят, даже подумать страшно, не то, что произнести, не сломав язык.

***

Остановились мы у небольшого деревянного сруба. На лужайке вокруг дома не было ни души, лишь шелест листвы, качаемой легким ветерком.

- Где мы? - поинтересовалась я.

- Дома.

- Это твой дом?

Мужчина улыбнулся.

- Один из них.

- У тебя много домов?

- Верно.

Я прошлась вокруг дома, исследуя просторы. Обиды — обидами, а женское любопытство никто не отменял.

Когда вернулась к крыльцу, то Генри все еще ждал меня. Он указал на дверь, пропуская войти.

Запах стоял волшебный: хвоя и лимон — одни из моих самых любимых. В доме было все стилизованно.

Кухонную зону занимали дровяная печь с жаровней, большой стол и лавки, покрытые лаком. На полках стояли различные горшочки и кувшинчики.

Узкая лесенка, ведущая на второй этаж, где стояли только большой комод и кровать с периной. Нервно сглотнув, я задержала взгляд на ложе.

- Аскетично.

- Здесь лишнего не надо.

В целом, комнаты были более чем просторные, просто пустые. Это прекрасное пространство, да в умелые руки... Мои то руки из жопы, очевидно.

- Что мы здесь будем делать?

Он ухмыльнулся так загадочно, что во мне смешались предвкушение, страх и множество "а что, если..."

- Заниматься твоим воспитанием.

- Хорошо воспитанные женщины редко делают историю.

- Сама придумала? - Генри приподнял бровь.

- Маргарет Тетчер.

- Очередная важная женщина вашего мира?

- А в вашем не так?

Мужчина призадумался.

- Наши женщины прекрасны. Они посланы Богом, чтобы создавать уют из ничего. Нести тепло и доброту, дарить счастье и заботу. Руки любимой женщины спасают мужчину, а свет глаз ведет в темноте. Женщина продолжает мужской род, и мы боготворим ее до последнего вдоха.

Как загнул, еще совсем недавно, я бы прониклась, поверила и доверилась, но не сейчас.

- Это прекрасные слова, но от чего ты тогда не нашел прекрасную девушку со спасительными руками и глазами, готовую рожать? Почему выбрал меня?

- Я не делал этого выбора осознанно, было за меня сделала сама рука Судьбы. Она меня в тот день привела к тебе, а тебя направила ко мне.

С каждым произнесенным словом Генри все ближе и ближе подходил: медленно шаг за шагом.

Это слегка щекотало расшатанные нервы, и я решила немного отвлечься, посмотрев в окно и задумавшись. Что — то я слышала о Персте Судьбы, но вслух решила не упоминать.

Занятая своими мыслями, я не сразу заметила, как Генри приблизился. Его дыхание щекотало ухо, слегка шевеля волоски, что вылезли из тугого хвоста на затылке.

- Устроишь мне экскурсию по территории? - попытка найти спасение.

- Конечно, — я дернулась, но меня перехватили за талию и притянули к себе крепкие руки, — завтра, уже стемнело. Пора спать.

Его губы накрыли мои, поначалу легкий поцелуй, который словно пробовал на вкус и манил, наращивал темпы, и дальше все закрутилось — завертелось с бешеной скоростью. Рот Генри был неутомим, порабощая мои мысли и волю. Противиться не было сил, да и не хотелось.

Осмелев, я потянулась к пуговицам его рубашки, но у мужчины были немного иные планы.

К моменту, когда кровь уже застучала в ушах, он развернул и прижал меня к стене, больно, но еще более распыляя, сжав грудь.

Сладкие молнии пронзили тело.

Терпеть и ждать, когда уже не было сил, он просто расстегнул ширинку, затем стянул мои джинсы, подхватил под ягодицы, и не снимая трусиков одним рывком пронзил меня.

Раздался крик, и запоздало, стало понятно, что кричу я. От наслаждения захлестывающего и мутнящего сознание. "Мушки" заплясали перед широко раскрытыми глазами.

В этом порыве, казалось, что все вокруг перестало существовать, были только мы, соединенные воедино и движущиеся в одном ритме, как и сердца, стучавшие в унисон.

Это было сродни одновременно взорванным миллиону фейерверков.

Когда я пришла в сознание, а дыхание постепенно начало восстанавливаться, Генри подхватил меня на руки и отнес на постель, чтобы повторить все сначала.

Глава 23

Ласковые поцелуи и запах солнца наполнили комнату, пока я размышляла, стоит ли открывать глаза, моей незащищенностью вовсю пользовались, хотя сопротивления я даже не собиралась выказывать, слишком все было вкусно и жарко.

Родной и любимый Генри вытеснял все мысли из головы и заполнял их собой. Каждая клеточка тела буквально пела от самой простой ласки, не говоря уже о более смелых, от которых весь мир начинал вращаться и взрываться миллиардами звездочек.

- Ты пахнешь малиной, — нежно прошептали мне в ухо, опалив жарким дыханием.

- А ты пахнешь морем после шторма.

- Гниющими водорослями? - не удержался от подкола мужчина.

- Нет соленым ветром, бризом... Так бывает иногда по утру на побережье.

- Ты любишь море?

- Да. Люблю теплым летним днем, когда жара спадает и начинает вечереть, посидеть в кафе, выпить бабл кофе, наблюдая закат и градиент, заходящего солнца. Или, знаешь, рано с утра, часика в четыре, погулять, повдыхать свежесть морского воздуха... - мое лицо, наверное, приняло серьезный вид, раз Генри слегка нахмурился и задумался.

- Я