Знак королевы вампиров - Джой Хилл

Еще чуть откинувшись назад, она показала бледное горло, выпуклости груди. Хотя он знал, что она прекрасно может защитить себя, ее тело, словно таявшее в его руках, и то, что она открыла горло перед двумя охотниками на вампиров — бывшим и настоящим — все это словно давало ему понять, что она ему доверяла свою безопасность, доверяла ее защитить.

Оргазм волной прошел по ее телу — словно кто-то провел рукой по всем клавишам пианино. Это заставило его самого ответить, напрягаясь все больше, до тех пор, пока он не осознал, что его словно разрывало на части. Плечи Гидеона вздувались твердыми мускулами, пальцы до синяков сжимали ее бедра. Его предплечья терлись о предплечья Джейкоба, его толчки подбрасывали ее выше и насаживали ее зад глубже на его член, ее ягодицы прижимались к бедрам Джейкоба. Гидеон смотрел на ее горло, его губа приподнялась, открывая зубы.

— Шшш… — Она, задыхаясь, взяла его рукой за подбородок. — Нет, Гидеон. Не кусаться.

В ее голосе была улыбка, но Джейкоб также услышал и напряжение, так как она была очень близка к оргазму. Он еще раз мощно толкнул, войдя еще глубже. Лицо Гидеона искривилось, когда он сделал то же самое синхронно с Джейкобом. Лисса содрогалась в оргазме. Она билась в их руках, крича все громче и громче. Они продолжали, Джейкобу приходилось держать ее еще крепче, так как Гидеон продолжал двигаться. Ни один из них не давал ей пощады, они хотели вечно ощущать наслаждение.

Наконец Джейкоб энергично кончил, оросив ее внутренности своим семенем, и услышал, что его брат задохнулся от такого же сильного оргазма. Все это время он словно купался в криках Лиссы, ее острые ногти впивались ему в шею. Ногами она обхватила Гидеона; Джейкоб так глубоко вошел в нее, что его ступни оказались почти на ступнях его брата. Он чувствовал на собственных яичках движение воздуха всякий раз, когда яички его брата ударяли по ее телу.

Когда они наконец остановились и он открыл глаза, он увидел, что на руке Гидеона остались следы ее ногтей. Плечи Джейкоба ходили ходуном, руки все еще были стиснуты у нее на бедрах. Они словно стали единым целым, — Джейкоб поднял руку в тот момент, когда Лисса вытянула свою. Они оба положили руки на голову Гидеону, давая ему ощущение уверенности и спокойствия, побуждая его дышать медленнее, так как его дыхание было слишком глубоким и прерывистым, даже учитывая недавнее физическое напряжение.

В водовороте оргазма этот момент был тихим, спокойным. Центром шторма. Джейкоб хотел бы вернуться на годы назад и так же дотронуться до брата, дать ему умиротворение, дать ему знать, что он все сделал правильно, помочь ему излечиться. Дать ему знать, что он его любит, несмотря ни на что. Все остальное неважно.

Джейкоб сделал несколько глубоких вдохов, ощущая, как лопатки его госпожи прижимаются к его груди, ощутил мягкость ее волос у себя под подбородком. Когда он дотронулся до ее подбородка, она подняла голову, позволив ему поцеловать себя в губы, — он ощутил вкус ее языка, касание клыка. Он все еще учился целовать ее так, чтобы не поранить рот.

Совершенство достигается практикой, сэр Бродяга.

Улыбаясь ей в губы, несмотря на напряжение последних нескольких минут, он еще глубже засунул язык ей в рот, сдавив горло. При помощи третьего знака и интуиции любящего он чувствовал, что она словно кипит на медленном огне: он знал, что скоро снова тоже захочет ее. Он все еще был твердым. По давлению, которое он мог ощущать, он понял, что Гидеон был в таком же состоянии. Он потрепал брата по волосам, взлохматил их, не для того, чтобы он поднял голову, но для того, чтобы продлить ощущение успокоения. Близости. Когда он думал о тех словах, которые Гидеон сказал ему в кафе, словах, которые его так сильно и глубоко ранили, он понимал, что они ничего не значат. Разве Лисса не доказала это, посмеявшись над Гидеоном, когда он сказал, что у него нет брата?

И хотя он хотел поговорить с ней один на один о ее методах, Лисса сумела показать ему глубину отчаяния и озлобленности его брата, поэтому те слова, которые он произнес, казались наиболее подходящими в данный момент.

— Ты хорошо обо мне позаботился, Гид, — пробормотал он. — Как всегда. И только поэтому я больше не нуждаюсь в твоей заботе. Сделай что-нибудь и для себя. Найди снова свое счастье, чтобы ты помнил, за что стоит драться, а за что нет.

Гидеон медленно поднял голову. Пальцы Лиссы все еще были у него в волосах, ее ладонь соскользнула по его щеке на шею, на голое плечо. Он моргнул, и Джейкоб увидел на его лице бурю эмоций.

— Ты заставила меня это сделать, — сказал он в конце концов.

— Я могла бы солгать тебе и сказать «да», — ответила Лисса, — но единственное мое влияние на вас обоих — то, которое я использовала в первые несколько минут. Когда я забрала у тебя полотенце, ты сам его отпустил.

Гидеон отодвинулся, хотя и сделал это вежливо. Руки Джейкоба сжались на ней в защитном жесте, так как он был не уверен в том, какое настроение было у Гидеона в этот момент. Когда Джейкоб поставил ее на пол, его брат понял всю сложность ситуации — у него надулись желваки.

— Я ее не трону, Джейкоб. Я… — Он помедлил, выгнув дугой бровь: — Я ваш гость или пленник, леди Лисса?

Она храбро посмотрела на него с ленивым одобрением, которое заставило его покраснеть, а его член — снова подняться, да так, что ему пришлось отвернуться и прикрыться полотенцем. Джейкоб почувствовал, что она развлекалась, слушая, как он ворчал проклятья.

— Хотя мне нравится слово пленник в отношении сильного мужчины, ты мой гость, Гидеон.

Завернувшись в полотенце, Гидеон присел на край кровати, с видимым усилием сохраняя вертикальное положение.

— Тогда я даю тебе слово. Его внимание переключилось на брата. — Пока я ее гость, я не сделаю и не попытаюсь сделать что-то, что может причинить ей вред.

Как будто он может причинить вред.

Да, моя госпожа, может. Пожалуйста, для моего собственного спокойствия, не надо недооценивать Гидеона.

На шкафу висел легкий халат, тот самый, который она, очевидно, оставила здесь, когда приносила полотенца. Джейкоб, по ее негласному приказу, принес ей его, пока она выбиралась из разорванного платья и белья. Когда она отвела руки назад, он накинул ей его на плечи, атлас поверх шелка, а Гидеон сидел и смотрел. Она не завязала пояс на халате. Спустив чулки, сняла туфли на шпильках, которые были на ней все время их дикой оргии. Джейкобу стало интересно, были ли у Гидеона на заднице отпечатки ее каблуков.

Несмотря на это, когда она прошлепала босиком по комнате к его брату, с распущенными волосами, он подумал о том, что выглядела она как невинная девушка. Джейкоб, однако, знал, что вид, открывавшийся Гидеону, совсем иной. Не только чувственная красота ее обнаженного тела, приятно скрытая под складками ткани, но и ее желтовато-зеленые глаза, в которых читались все тайны Женщины с начала времен. Он знал это, ведь эти глаза так часто смотрели на него.