Непрошеные советы Веры Вонг - Джесси К. Сутанто

Эмма только раз спросила, где папа, и когда Джулия сказала, что он не вернется домой, лишь кивнула и вернулась к своему конструктору. Это нормальная реакция на новость, что твой отец не вернется домой? Возможно, это нормально для нее, потому что и при жизни Маршалл почти не бывал рядом, а если это и случалось, он постоянно критиковал Эмму. А может, Маршалл был прав и с Эммой что-то не так. Джулия не может вспомнить время, когда не беспокоилась бы о дочери или о том, что подумает Маршалл.

Раздается звонок, и Джулия замирает. У нее ничего не готово. Эмма продолжает кричать «Срань!», перед самой дверью разбросаны вещи Маршалла, а сама Джулия – она оглядывает свою одежду – да, все еще в пижаме. Ну, технически это не совсем пижама: на ней штаны и футболка, запачканные яичным желтком и пюре из брокколи, – но если Джулия в них спала, это можно считать пижамой? Главное, она выглядит просто ужасно и собирается впервые за много лет предстать перед Оливером. И его друзьями. Нельзя, чтобы они увидели ее такой, она…

– Эй? – доносится голос, вероятно, принадлежащий пожилой женщине. – Джулия там? Это Оливер, с Верой!

«Что еще за Вера?»

– У меня много еды! Тушеная свиная грудинка, попкорн из курицы с чили и чесноком, свинина по-китайски…

Упоминание о еде притупляет все тревоги. С тех пор как Маршал от них ушел, Джулия питалась лишь консервированным тунцом (Эмму же кормила овсянкой и пареными овощами, от которых она чаще всего отказывалась), и теперь желудок твердит: «Отвали-ка, мозг, я приказываю правой руке открыть дверь». Дверь открывается, и Джулия успевает мельком взглянуть на Оливера, прежде чем женщина азиатской внешности с проседью в волосах протискивается между ними с лучезарной улыбкой.

– Ах, Джулия! Так хорошо наконец-то с тобой встретиться. Я Вера, но ты, конечно, и так знаешь. Я видеть тебя перед своим магазином в тот раз.

– О… – Джулия не знает, что сказать на это.

Почему она сбежала, когда Вера заметила ее перед своим магазином? Можно представить, как странно это выглядело. Как будто ей было что скрывать.

– В общем, у меня для тебя столько еды! – все еще сияя улыбкой, Вера проходит в дом.

Джулия отступает в смятении. Разве она уже предложила Вере войти? Возможно, да, предложила и успела забыть об этом, потому что в голове роится разом столько мыслей, вроде «Где еда? Я же чувствую этот восхитительный запах», и «Кто все эти люди?», и «Ох, как же давно я не видела Оливера». Для большинства Оливер с Маршаллом очень похожи, но Джулия всегда замечала отличия между ними. Если судить объективно, то Маршалл, наверное, обладал более приятными чертами лица, хитрой улыбкой и заразительно-озорным блеском в глазах, но Джулию больше привлекали мягкие черты Оливера. Ей так неловко от того, как она изменилась за это время, что давно уже не та девочка, какую он знал в старшей школе. Джулия смотрит в сторону, не в силах встретиться взглядом с Оливером.

– Входите! – кричит Вера, словно у себя дома, и машет Оливеру и еще двум незнакомцам за его спиной. – Заносите еду, я буду греть. – Затем поворачивается к Джулии: – У тебя есть духовка, так? А сотейник? Еду надо как следует греть, никаких микроволновок.

– Эм, – Джулия пытается сосредоточиться на происходящем. – Да, у меня все есть, но…

Вера вдруг наклоняется, упершись руками в колени.

– О, здравствуй, малютка. Я бабушка Вера. Пойдем, поможешь мне на кухне. – Не дожидаясь ответа от Эммы, Вера пробирается вглубь дома, при этом бормоча себе под нос: – А где кух… не бери в голову, сама найду!

К удивлению Джулии, Эмма отцепляется от ее ноги. Однако она не следует за Верой, а стоит, в нерешительности теребя волосы.

– Тебе необязательно… – начинает Джулия.

В дверном проеме появляется голова Веры.

– Ой, это ванная, а не кухня. Ох, я заблудилась. Где моя помощница?

Эмма улыбается уголками губ и семенит за Верой. Джулия стоит с разинутым ртом. «Что сейчас произошло?»

Кто-то произносит:

– Простите, – это девушка приятной южноазиатский наружности, на вид лет двадцати с небольшим. – Мы вообще не собирались к вам заваливаться.

– Вера вроде как взяла инициативу в свои руки, – молодой человек рядом с ней виновато морщится. Он примерно одного возраста с девушкой рядом и, вероятно, смешанных кровей.

– Ничего, – отвечает Джулия. – Я Джулия.

– Я Сана.

– А я Рики.

Все трое неуклюже улыбаются, но в следующий миг вздрагивают от окрика Веры:

– Эй! Где еда? Я жду!

– Эм, – Сана приподнимает сумку. – Ничего, если мы…

– Да, конечно, – Джулия отступает в сторону и провожает их взглядом.

Оливер прокашливается и входит в дом. Он прячет руки в карманах брюк и застенчиво улыбается. Эта улыбка уносит Джулию обратно во времена старшей школы.

– Давно не виделись.

Джулия кивает. К горлу подступает ком. Она не решается заговорить, потому что теперь, когда видит Оливера воочию и слышит его голос, то вспоминает, какой уверенной в себе была в юности, мир виделся ей калейдоскопом возможностей. Должно быть, Оливер так разочарован тем, что видит сейчас.

– Да, – удается ей произнести через какое-то время.

– Значит, это твой дом, – Оливер оглядывается по сторонам. – Здесь мило.

– Здесь бардак, – отвечает она машинально, потому что нынешняя Джулия не умеет принимать комплименты и чувствует себя обманщицей, когда слышит их в свой адрес. И добавляет: – Прости. – Потому что нынешняя Джулия каждое свое предложение дополняет извинением, словно просит прощения за сам факт своего существования. Маршалл терпеть не мог эту ее черту. «Прекрати извиняться! Боже, какая ты жалкая», – говорил он. «Прости, я перестану, прости».

Оливер резко разворачивается к ней, и Джулия замирает. Сложно предугадать, что он собирается сказать, но это должно быть что-то по поводу того, какой она стала грубой, неопрятной и жалкой. Но в глазах Оливера грусть и растерянность, и на краткий миг странное ощущение поднимается у нее в груди, но затем Оливер отводит взгляд, и момент проходит. Оливер переключает внимание на свалку мешков перед дверью. Мешков, полных вещей, несомненно, принадлежавших Маршаллу. В сотый раз Джулия мысленно себя пинает. Почему она ничего не сделала с его вещами сразу после визита копов? Но Джулия понятия не имела, что с ними делать. Просто выбросить их, теперь, когда Маршалл мертв, она уже не могла. Но и доставать их обратно и раскладывать по своим местам ей тоже не хотелось, потому что… какой смысл? Он мертв. Поэтому она оставила их лежать перед дверью, и вот Оливер смотрит на них с