Пешком через Ледовитый океан - Уолли Херберт

Наши нарты, меховую одежду и купленные нами накануне нового 1967 года две собачьи упряжки мы испытывали во время полярной зимы при санных поездках в соседние гренландские поселения. Во время одной из таких поездок Роджер и Аллан встретили Кали Пири, сына известного американского полярника Роберта Э. Пири и отца Питера, который впоследствии стал одним из наших проводников, когда мы направились к северу вдоль берега Гренландии и через пролив Смит в Канаду.

О Кали Пири существует немало рассказов, и часть из них, без сомнения, правдоподобна. Его считают очень богатым человеком; говорят также, что он как-то написал письмо президенту Соединенных Штатов, в котором настаивал, чтобы ему, как сыну знаменитого американского полярника, выплачивали пенсию. О нем рассказывают также, что он единственный эскимос, силой помешавший представителю гренландской администрации написать номер на его доме. Сын слуги Роберта Пири от эскимоски, Мэтью Хенсон, также живет в округе Туле; у доктора Фредерика Кука не было детей от эскимосок, но брат и дети Этукисхука, одного из двух сопровождавших Кука эскимосов, часто посещали нас. Если бы мы умели говорить на их языке, то было бы очень интересно разузнать у них подробности различных событий, которые им рассказывал этот прославленный старый охотник, так как, несмотря на языковые преграды, мы могли из их жестов и ругательных слов прийти к выводу, что они считают Кука обманщиком. Большинство эскимосов, с которыми мы обсуждали притязания Кука, полагали, что доктор и два его спутника-эскимоса после пересечения острова Элсмира направились не на северо-запад, а на юго-запад, и вместо того, чтобы двигаться с нартами по проливу Нансен к северной оконечности острова Аксель-Хейберг и оттуда по полярному плавучему льду к Северному полюсу, они провели лето 1908 года, охотясь в районе фьорда Хелл-Гейт-Блу. Эскимосы умеют прекрасно читать карты; мы убедились в этом, наблюдая, как безошибочно они водили пальцами по карте, висевшей на внутренней стороне двери нашей хижины, оживленно описывая какие-либо охотничьи похождения в тех или иных местах или прослеживая путь, который мы собирались проделать до того места, где, по их предсказаниям, мы обретем гибель. Они, конечно, знали, что Кук и его спутники-эскимосы направлялись на северо-запад, – вряд ли рассказы, много лет передававшиеся из уст в уста, могли быть так искажены. Поэтому нам оставалось только предположить, что эскимосы рассказывали нам (как их отцы рассказывали Пири и Мак-Миллану) то, что, по их мнению, мы хотели услышать.

В отношении маршрута, который мы сами предполагали избрать, и техники, которую мы намеревались использовать, мы услышали от эскимосов немало искренних критических замечаний; несколько откровенных соображений высказал также Орла Саннборг. Он чувствовал свою ответственность за нас, пока мы находились на его территории. Командование военно-воздушными силами США на базе в Туле также чувствовало себя ответственным за нашу безопасность, и, хотя Орла и ВВС США верили в наш успех, они, несомненно, вздохнули с облегчением, когда получили от меня с берегов фьорда Александры (где на западной стороне пролива Смит когда-то был пост канадской конной полиции) радиограмму о том, что у нас все в порядке.

Последние недели перед нашим отъездом из Канака проходили в точно такой же лихорадочной спешке, как и те дни, когда мы готовились к вылету из Лондона. К этому времени мы стали своими людьми во всем поселке, и у многих почтенных эскимосов появилось обыкновение заходить к нам. Все это было очень приятно, так как при их дружбе и известной доле уважения к нам, которое будет закреплено, если мы успешно завершим наше путешествие, у нас появилось гораздо больше шансов уговорить их, чтобы они снабдили нас собаками для трансарктической экспедиции. Теперь нас признала также и датская община в Канаке, у нас завязалась и личная дружба с Ордой Саннборгом, без помощи которого нам было бы чрезвычайно трудно выполнить нашу программу.

Орла познакомил нас с Киссунгуаком, веселым, но самонадеянным эскимосом, который без особого удовольствия, скорее в порядке какого-то одолжения, согласился быть нашим проводником и предпринять все возможное, чтобы, отправляясь из Туле, мы благополучно перебрались через пролив Смит в Канаду. Он пользовался прекрасной репутацией как каюр и охотник и был очень честолюбив. Я несколько раз приглашал его зайти к нам в хижину, но у него не было ни времени, ни желания, и лишь в начале нового года он с Питером Пири и его женой наконец удостоил чести посетить нас. Тогда он предложил Питеру заменить его во время нашего путешествия в Канаду.

Мы очень обрадовались такому обороту дела, так как Питер был уже знаком с привычками и странными претензиями чужестранцев. Он сопровождал норвежца Бьерна Стауба до самого Алерта, откуда Стауб в 1964 году предпринял попытку совершить трансарктический переход. Цель этого штурма, которому оказало поддержку Национальное географическое общество, – пересечение Северного Ледовитого океана одним стремительным броском. Экспедиция потерпела неудачу, насколько я мог выяснить, не из-за недостатка мужества этих людей или слабой финансовой поддержки. Она началась слишком поздно и встретилась с огромными трудностями еще на исходном пункте, у края Северного Ледовитого океана, где в это время образовалось чудовищное нагромождение ледяных торосов. По счастливой случайности американская дрейфующая научная станция «Арлис-2» на льдине, которая впоследствии была вынесена из Северного Ледовитого океана, встретилась со Стаубом примерно на полпути между Гренландией и Северным полюсом. Норвежец добрался до нее и был оттуда вывезен на самолете. Участие Питера Пири в этом «смелом вызове» заключалось в том, что он изготовил эскимосские нарты, чтобы заменить нарты Стауба, которые сломались после первых нескольких миль пути. С тех пор, не успев еще состариться, Питер был свидетелем того, как ломалось множество таких нарт.

Питер и его жена Имангуак перестали относиться к нам критически, и у них не возникало никаких сомнений (или по крайней мере они не высказывали их) в том, что мы будем готовы к выходу в путь 26 февраля. Гораздо более характерными типами эскимосов по этническим чертам и темпераменту были Каунгуак и его жена Нивикингуак, которые должны были присоединиться к нам в Сьорапалуке, поселке, отстоявшем в двух днях пути к западу от Канака. При посредстве Орлы Саннборга мы договорились, что четверо этих эскимосов будут сопровождать нас до фьорда Александры на западной стороне пролива Смит; они должны быть нашими проводниками и охотниками и на своих нартах везти часть нашего продовольствия. Мы обязались заплатить Питеру и Каунгуаку по 90 долларов каждому – сумму отнюдь не чрезмерно высокую, даже если принять во внимание, что они все равно собирались пересечь пролив Смит для предстоящей сезонной охоты на белых медведей.