Карма - Лорен Биел

— Ты не представляешь, как трудно мне будет помогать тебе дальше. Из-за того, что меня не было на вечеринке, меня заклеймили как дезертира. Теперь они будут меня искать.

Ее взгляд падает на траву, когда она понимает, что зашла в тупик.

— Итак, всё это… было зря? Я не могу отомстить за смерть отца. Ты это пытаешься мне сказать?

Когда она снова смотрит на меня, у меня разрывается сердце. Слезы наполняют ее глаза, а подбородок уже не вздернут так высокомерно. Я бы хотел дать ей то, что ей нужно, но не могу. Это всё равно, что войти в логово льва в костюме из мяса для защиты. Если она планирует убить меня, пусть будет так, но я не доставлю «Исходу» такого удовольствия.

— Мне нужна твоя машина, — говорит Нокс, входя в мою спальню.

— Что? Нет! — возмущенно говорю я, садясь на кровати.

— Что? Думаешь, я не вернусь? — с усмешкой говорит он.

Я качаю головой, но это именно то, что я думаю. Если бы я была на его месте, я бы сбежала, не оглядываясь назад. Я, мать вашу, прибила его мошонку к полу, и теперь из-за меня он не может пойти к себе домой. Мы застряли здесь вместе с призраком Сэма из-за моей неистовой жажды мести.

Нокс поворачивает голову, оглядывая комнату в поисках чего-то. Его взгляд останавливается на кролике, и он берет Пити на руки. Он подходит и кладет огромного кролика мне на колени. Я глажу его по шерсти и тру щечку.

Нокс наклоняет голову и изучает нас.

— Странно. Обычно он кусает всех, кроме меня.

— Ты посадил мне на колени гигантского кролика, который постоянно кусается? — шиплю я, одергивая руку от морды кролика.

— Кажется, ты ему нравишься. Или, может быть, он знает, что ты дашь сдачи, — говорит он с ухмылкой. — В любом случае, я никуда без него не уйду, так что могу ли я одолжить твою машину?

В его словах есть смысл. Он обожает этого кролика, и пока он у меня, — Нокс обязательно вернется.

— Хорошо.

Я наклоняюсь, напрягаясь под тяжестью этого зверька размером с собаку, и хватаю ключи с тумбочки.

Нокс уходит, и я кладу свою руку Пити на спину. Никогда еще не встречала такого жестокого человека, у которого в качестве домашнего питомца был кролик. Я могу представить, как такой человек, как он, ест одного из них, а не обнимает и заботится. Убивает его вместо того, чтобы убить за него.

За него и…

Ну, и за меня.

Мне приятно гладить его густую и мягкую шерстку. Я никогда не хотела детей и тем более не хотела заводить их в тех ебанутых отношениях, которые у меня были с Сэмом. Несмотря на это, я чувствовала потребность о ком-нибудь заботиться, поэтому однажды принесла домой котенка. Сэм сказал, что у меня не может быть домашнего животного, а затем взял котенка и ушел с ним. Больше я его не видела. Не желая, чтобы такая же участь постигла еще одно животное, больше никого домой не приносила.

Я лениво продолжаю гладить Пити, думая о том, какой потерянной я вдруг себя чувствую. Жажда мести подпитывала меня всю мою взрослую жизнь, хотя я, скорее всего, никогда не узнаю, кто убил моего отца. Или найду способ отомстить за его смерть. Такое ощущение, что все мои усилия были напрасны.

Хуже всего то, что единственный положительный момент во всём этом заключается в том, что Сэм мертв, а я свободна от его контроля и оскорблений. Моя свобода теперь в моих руках, и я предпочла использовать ее очень неразумно, связавшись с кем-то из печально известной группировки, убившей моего отца. Оставить Нокса в живых — значит отказаться от мести.

Я подумываю сказать ему, чтобы он взял мою машину, кролика и убирался отсюда к черту. Часть меня беспокоится, что он убьет меня и выбросит мое тело куда-нибудь после всего того, что я с ним сделала, но что-то в том, как он осторожно положил этого кролика мне на колени, вселило в меня уверенность, что он вернется. Ради нас обоих.

Я поднимаю Пити и смотрю ему в глаза.

— Мне пришлось бы конкурировать с тобой, если бы я встречалась с твоим отцом, да?

Его нос дергается.

Да, я бы так и сделала.

— Тебе, наверное, стоит меня укусить. Я делала ужасные вещи с твоим папочкой.

Не знаю, сколько времени проходит, пока я сижу с Пити, но шум колес наконец-то разносится по гравийной дорожке. Учитывая, что я похитила человека, который похоронил моего мертвого парня на заднем дворе, я не могу быть уверена, полиция это или человек, которого я удерживала. Я заглядываю через жалюзи и вздыхаю с облегчением, когда вижу свой красный седан, припаркованный на подъездной дорожке.

Я не вижу передней части автомобиля. Напрягшись на мгновение, я отступаю и сажусь на диван. Я думаю о том, если бы Сэм был в этой комнате, о том, как он сажает меня к себе на колени и сжимает синяк, который оставил на моем бедре. Его крики эхом отдаются у меня в ушах — напоминание о том, что я всегда была недостаточно хороша.

Звук открывающейся входной двери заглушает навязчивые воспоминания. Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Я не хочу выглядеть слабой. Я больше не хочу быть слабой.

Поднявшись, я иду к нему, когда он входит в гостиную, но он протягивает в мою сторону ладонь, говоря тем самым, чтобы я остановилась. Его впечатляющее тело, мокрое от пота, занимает дверной проем, и он пытается удержать что-то в стороне, прямо за стеной, где я этого не вижу.

— Нокс, что это? — спрашиваю я.

Прежде чем я успеваю подойти ближе, он выталкивает ко мне мужчину. Руки его связаны за спиной скотчем, когда Нокс разворачивает его лицом ко мне, у меня перехватывает дыхание. Он в золотой маске.

Золотой маске жирафа.

Я замираю на месте, когда вижу, что он смотрит на меня, — объект моей мести наконец оказался передо мной. Он не такой, как Нокс. Он — эпицентр моих детских кошмаров. Человек, который единолично несет ответственность за разрушение моей жизни и является причиной всех тех дерьмовых поступков, которые я совершала с той роковой ночи.

Включая отношения с Сэмом и похищение Нокса.

— Ты… — я смотрю на мужчину, прежде чем снова обратить внимание на Нокса. — Как?

— Не волнуйся об этом, — говорит он,