Карма - Лорен Биел

то, что хочет. Но он также дает мне то, чего хочу я. То, что мне нужно. Прошло так много времени с тех пор, как я испытывала такие плотские наслаждения без жестокости в постели.

Поэтому я прижимаюсь к своему «страху», обхватываю его ногами и притягиваю ближе к себе. Его бедра трутся о мои, и я чувствую себя такой чертовски беспомощной перед его натиском.

— Блядь! — вырывается из меня. По какой-то неведомой причине этот мужчина делает со мной и моим телом что-то потустороннее. Особенно этот гребанный пирсинг. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Его толчки медленные, как будто он пытается сдержаться.

— Пиздец как хорошо, — шепчет он.

Я вглядываюсь в черты его лица, прежде чем закрыть глаза и насладиться движениями его бедер. Я хочу сорвать пластик и заставить его поцеловать меня, но я прижата к нему и беспомощна. Я была вынуждена передать ему свою власть, и мне неприятно говорить, что мне нравится эта близость.

— Я собираюсь кончить, Карма, — стонет он, и его бедра подрагивают над моими.

Я не в том состоянии, чтобы помешать монстру наполнить меня. Но кто на самом деле больше монстр? Тот, кто у меня сейчас между ног, или мужчина, с которым я жила всё это время?

Не все маски пластиковые.

Я отправил Эллистер в строительный магазин за известковой смесью, а сам в это время выносил тело Сэма наружу. Мне никогда не приходилось избавляться от тел, потому что «Исход» всегда заботился об этом, но я видел, как они растворяли тела до неузнаваемости, так что я попробую именно это. Известь ничего не растворит, но она скроет запах и отпугнет падальщиков, пока Мать-Природа делает свое дело.

Я также поручил Эллистер купить для Пити кошачий туалет и корм для кроликов, потому что я могу дать 100 % гарантию, что «Исход» ждет меня в моей квартире. Я сказал ей, чтобы она больше не приближалась к этому месту. Ее маленькая игра в плен привлекла ко мне внимание. Теперь меня считают их врагом.

Я отношу тело как можно дальше в лес за их домом и начинаю рыть могилу. Некоторое время спустя появляется Эллистер с двумя пакетами смеси в каждой руке. Я выхватываю их у нее и пинаю тело в могилу, а затем засыпаю известью и землей.

Оглянувшись назад, я вижу, что она смотрит на яму, и ощущаю чувство вины. Она выглядит почти… грустно. К сожалению, он решил свою судьбу в тот момент, когда я увидел, как он ударил ее. Угроза жизни моего мальчика только ускорила возмездие.

Она не спускает глаз с засыпанной могилы.

— Думаешь, его дух узнает, что я кончила на твой член еще до того, как он умер?

— Он мертв, но тебя беспокоит небольшая измена?

— Я не знаю. Мне бы хотелось чувствовать себя хуже.

— Ну, он относился к тебе как к дерьму, — подойдя к ней, я провожу большим пальцем по синякам на ее лице. — Он заслужил смерть, когда впервые сделал с тобой такое.

— Слишком высокие моральные ценности для убийцы, — замечает она, и на ее лице появляется ухмылка.

— О, дорогая, я показал тебе, что у меня нет никаких ценностей, когда трахнул и вылизал твою киску в одной комнате с его трупом, — я приближаю свои губы к ее. — И поскольку ты чуть не утопила меня своим удовольствием, я подвергаю сомнению и твои моральные ценности.

Она выдыхает, что вызывает некоторое смущение.

Несмотря на то, что она со мной сделала, и ненависть в ее теле, я не могу отрицать свое влечение к ней. Это не только физическое, хотя она идеальна. Дело в ее характере. Она такая могущественная, но только сейчас осознает, какую власть она может иметь над мужчиной.

То, как она задирает подбородок, когда разговаривает со мной, будто смотрит на меня свысока. То, как она использует мое тело для своего удовольствия. Она сводит меня с ума.

Я поднимаю ее подбородок, в тот редкий момент, когда он опускается.

— У тебя совершенно ебанутые ценности, Карма.

Ее веки трепещут, как будто она пытается сдержать слезы.

— Я так много потеряла в поисках истины, пытаясь найти убийцу моего отца. Я даже потеряла себя в поисках мести.

— Думаю, ты нашла себя, Эллистер, — я убираю волосы с ее влажного лица. — Твой отец сказал что-нибудь, когда ты его обнаружила?

Ее глаза бегают слева направо, пока она копается в своих воспоминаниях. Убийца ее отца не мог назвать свое настоящее имя, но, возможно, он дал какой-то намек, который поможет мне установить его личность.

— Он говорил что-то о золотом жирафе.

Золотой жираф. Есть старейшина, который носит такую маску. Это единственный жираф, которого я когда-либо видел, и он выделяется, потому что это очень странный выбор животного.

Должно быть, это Марк.

— Мне нужно всё хорошо обдумать, — говорю я.

— Если ты пока не можешь назвать мне имя, то хотя бы скажи мне, почему они это делают.

— Хотел бы я сказать, что это нечто бо̀льшее, нежели просто чрезмерная скука. Проявление власти.

Ее нижняя губа дрожит.

— Моего отца убили, потому что каким-то богатым придуркам было скучно?

— Меня тоже чуть не убили из-за этого.

— И поэтому ты присоединился к ним? Потому что либо так, либо смерть?

— Иногда монстрами не рождаются, а становятся.

— Расскажи мне, что с тобой случилось. Я хочу знать всё.

Я так и делаю. Я подробно рассказываю, как Адам схватил меня и притащил на вечеринку, прежде чем предъявить мне невыполнимый ультиматум: «убей или будешь убит». Я даже объясняю, как они тренировали меня больше года, держа взаперти, пока не убедились, что я сломлен.

— Очевидно, они не сломали тебя полностью, — говорит она. — Ты убил своего куратора.

Я пожимаю плечами.

— Даже самая послушная собака набросится, если достаточно сильно ее ударить.

Адам бил меня уже много лет. Я лишь удивлен, что мне понадобилось так долго терпеть, чтобы укусить. Затем я смотрю на Эллистер и понимаю, что она тот самый триггер. Если бы ее честь не была в опасности, стал бы я нападать на Адама?

Вероятно, нет.

— Что ж, теперь у тебя есть ответы на все вопросы, так что, думаю, пришло время избавится от меня, — говорю я. — Ты можешь хотя бы пообещать, что позаботишься о Пити, когда меня не станет?

Она качает головой.

— Я еще не решила твою судьбу, и у меня определенно нет ответов на все вопросы. Мне нужен человек в маске