Рассвет тьмы - Шари Л. Тапскотт

с нами поедет? — спросила я Риза, отвернувшись от его людей.

— Отправляться в дикий лес в одиночку неблагоразумно, — ответил он, по сути ничего не сказав.

Помимо рыцарей короля, во дворе находились дворяне со своими жёнами. Похоже, что многие собирались поехать с нами. Как будто мы планировали устроить грандиозный пикник в мёртвом лесу.

— Где Эдвин? — пробормотал Риз, скользя взглядом по собравшимся.

Старшего принца нигде не было видно.

Риз развернулся. Заметил мою горничную в толпе и махнул ей.

Большинство бы мгновенно откликнулись, спеша исполнить любое поручение принца. Серафина же выглядела слегка раздражённой.

— Да? — спросила она Риза, подойдя к нам, и, запоздало вспомнив про этикет, добавила: — Ваше Высочество.

— Нигде не вижу своего старшего брата. Сходи к нему в кабинет. Может, он ещё там.

— А где его кабинет?

Что-то в её голосе зацепило моё внимание. Я наклонила голову вбок, пытаясь понять.

Это сводило меня с ума.

У меня было странное чувство дежавю. Я была готова поклясться, что видела её раньше, но как такое возможно? Может, Разлом пересекали и другие дрейганцы? Может, эта тайна не такая уж и тайна. Может, в Ренове сейчас куда больше жителей Дрейгана, чем мы думали?

После того, как Риз объяснил Серафине, как добраться до кабинета Эдвина, она неуверенно пошла, всё время оглядываясь, словно переживала, что мы уедем без неё. Не понимаю, зачем ей вообще ехать с нами.

— Риз? — позвала я, как только моя горничная отошла достаточно далеко.

Он хмуро смотрел ей вслед.

— Ммм?

— У меня такое странное чувство, будто я её знаю.

— У меня тоже, — рассеянно произнёс он, всё ещё ища взглядом Эдвина.

Так и не найдя его, он встряхнул головой, словно отгоняя тревожные мысли.

Риз взял меня за руку и повёл к уже ожидающей нас лошади.

14

СЕРАФИНА

Кабинет Эдвина некогда принадлежал главному советнику короля Хауэлла — прескверному человеку. Да и не человек он был, а фея.

Я остановилась на пороге, не горя желанием заходить внутрь.

К счастью, в этом не было необходимости, потому что в комнате, очевидно, было пусто. Уже собиралась уйти, но вдруг заметила кое-что на столе, и у меня перехватило дыхание.

Словно под гипнозом, я вошла в кабинет, не сводя глаз с оловянной фигурки на столе. Это явно та самая, что я подарила Киану. Я подняла лягушку и положила на раскрытую ладонь.

Воспоминания душили меня. Я сжала фигурку в руках, вновь проживая их.

— Почему я всё время встречаю тебя там, где тебя быть не должно? — раздался голос Аэрона за моей спиной.

Я резко обернулась, застигнутая врасплох.

Благородный рыцарь стоял в дверях, с прищуром глядя на мою руку.

— И зачем, скажи на милость, фее красть пресс-папье?

Не сводя с него взгляда, я поставила оловянную фигурку обратно на стол.

— Я подарила эту лягушку кое-кому много лет назад. Не ожидала увидеть её здесь.

— Возможно, это другая лягушка.

— Нет, — отрезала я.

Я чувствую её историю благодаря уникальному сплаву олова. Все металлы реагируют на магию: медь горит; железо тоже, хотя не так сильно; золото — сосуд, а серебро — усилитель.

Олово хранит воспоминания.

И у этой фигурки их много. Про Киана, про меня. Про городского ремесленника, изготовившего фигурку, про Эдвина, Кассию, Риза и бесчисленное множество незнакомых мне лиц, когда-либо касавшихся этой лягушки.

И про Мейлора.

Что он здесь делает? По какому праву прикасался к моему подарку?

Во мне поднялась волна ярости.

— Серафина? — внезапно вырвал меня из своих мыслей голос Аэрона.

Я взглядом вернулась к нему, и злость поутихла. Рыцарь вопросительно смотрел на меня, как если бы почувствовал перемены в моём настроении.

Возможно, он просто очень проницательный человек, но я так не думаю.

— В тебе течёт кровь фей, — сказала я, отогнав мысли о прошлом.

Брови Аэрона взлетели. В первое мгновение он словно бы собирался возразить, но затем оглянулся, не идёт ли кто по коридору, и шагнул в кабинет.

— Как ты это поняла?

— Ты слишком красив.

Он прожёг меня взглядом, я же только ухмыльнулась.

— И ты видишь эмоции, не так ли? — спросила я. — Не чувствуешь, как люди… Для тебя они физически ощутимы. Ты можешь к ним прикоснуться, попробовать на вкус…

Он заколебался, но затем всё-таки кивнул.

— Это бывает непросто, — тихо произнесла я.

Аэрон смотрел на меня, но ничего больше не говорил.

— Кто в твоём роду был из фей? Тебе известно?

— Дед по маминой линии.

Значит, Аэрон — на четверть фея… Я ожидала меньшего. Он хорошо это скрывал.

— А как справляется твоя мама? — спросила я.

— Её уже нет в живых.

И вот снова — эта удушливая пелена из печали, злости и вины. Её источник — семья Аэрона. Вот только не из-за его наследия, не из-за крови фей. А из-за того, что их больше нет.

Но почему же он чувствовал себя виноватым?

Да и какое мне было дело? У меня не было времени исцелять этого страдающего рыцаря.

— У тебя есть магия? — поинтересовалась я, не удержавшись.

— Думаешь, я бы позволил Дрейгану и дальше разрушаться, если бы мог это остановить?

Я засмеялась.

— Если ты всерьёз веришь, что одной феи достаточно, чтобы спасти королевство, боюсь, ты сильно нас переоцениваешь. В создании Разлома участвовало пятьдесят сильнейших фей.

Аэрон пристально глядел на меня, словно хотел что-то спросить, но не решался.

— Что?

Он кивнул в сторону окна.

— Ты не можешь это исправить?

— Даже пробовать не рискну. Магия отравлена, земля заражена. Я бы сделала всё, что в моих силах, если бы могла. Но это не в