Эффект Домино - Ольга Карелина

Чай они выпили в молчании, потом Шона ушёл во двор, а Домино с Азатом легли спать на позволенные им четыре часа. Домино надеялся ещё немного обдумать то положение, в котором оказался, но, стоило ему только положить голову на подушку, как он во второй раз за последние несколько часов провалился в непроглядный сон.

Открыл глаза аурис так же резко и снова долго пытался понять, где он и как здесь очутился. К счастью, в это пробуждение плохие воспоминания не стали атаковать его, и он смог быстро прийти в себя. Посетив туалет и ванную, в которой, к его удивлению, нашлись и две новые зубные щётки, и большие полотенца, Домино удалось частично привести себя в порядок. Когда он вышел, часы показывали десять утра, и Азат вполне ожидаемо спал. Им можно было бездельничать до одиннадцати, но Домино не сиделось на месте — особенно чужом и незнакомом, — поэтому, недолго думая, он двинулся на улицу, надеясь встретить там Шону или Батес и разузнать поподробнее о своей нынешней работе.

Открыв дверь, Домино как раз думал, правильно ли поступает, уходя один, без Азата, и вдруг оказавшийся перед дверью человек стал для него полнейшей неожиданностью. Затормозив где-то на совсем уж подсознательном уровне рефлексов, аурис хотел было высказать возмущение, но тут рассмотрел стоящего перед ним и потерял дар речи.

Это была аурисса пятнадцати или шестнадцати лет — и такой потрясающей красоты, что невозможно было оторвать глаз. Домино никогда в своей жизни не видел никого хотя бы отдалённо похожего на эту девушку: она обладала идеальным сочетанием всех присущих аурисам черт и каждая, по его мнению, проявлялась на пике своего совершенства. Двигавшееся к зениту солнце превращало её длинные золотисто-рыжие волосы в подлинные языки пламени, бархатная бледная кожа без единой веснушки будто светилась, большие медные глаза с жёлтыми и зелёными вкраплениями были обрамлены густыми ресницами. Сумев перевести взгляд с её лица ниже, Домино обнаружил, что даже простая одежда (футболка, джинсовая куртка, короткая юбка на чёрные лосины-капри) ничуть не портила эту девушку — фигура её, по мнению ауриса, тоже была идеальной, и всё надетое на ней лишь подчёркивало её достоинства. Поднять глаза обратно на лицо Домино так и не успел.

— Может, хватит пялиться? — недобро спросила незнакомка, и аурис в тот же миг очнулся, заливаясь краской до самых ушей. Девушка приподняла одну бровь и смягчилась.

— Ладно, прощаю, — она хмыкнула. — Батес послала меня разбудить вас, чтобы вы приняли душ, переоделись, — она показала Домино на одежду, которую держала в руках и ранее не замеченную им, — и выходили на работу. А ты куда собрался?

— Да так… Спросить, что делать дальше, — запинаясь на каждом слове, проговорил аурис, стараясь смотреть в сторону.

— Что с тобой? Ты в горах, что ли, вырос? Никогда аурисс не видел?

— Нет, нет, просто ты… — Домино нашарил первое попавшееся объяснение и немедленно выпалил его: — Ты как будто из рода Мйоте.

— Ах, это, — девушка лучезарно улыбнулась. — Так и есть. Меня подбросили в этот город в младенчестве, но привратник, который согласился принять меня, рассказывал, что на рукаве мужчины была нашивка клана Мйоте. Они с женщиной, по его словам, были изранены и измучены, однако не стали отсиживаться в Рей-Денне, только попросили позаботиться обо мне и никому о них не рассказывать. За ними шёл отряд Кирсте, который перебил всех из их группы и намеревался покончить и с ними. Потом они ушли, и это всё, что я о себе знаю. Имя мне дала уже матушка Батес — тот привратник был её братом, сейчас он живёт в другом городе. Батес и Зехрейн стали моей семьёй с тех пор — ну, ещё их сын, Гани, с ним вы тоже скоро познакомитесь. Я удовлетворила твоё любопытство?

Домино только сумрачно кивнул, размышляя, как иронична бывает судьба. Воспользовавшись его замешательством, девушка сунула ему одежду.

— Меня зовут Алекта, — наконец представилась она. — А тебя?

— Д… Домино.

— Классное имя. И почему тебя так назвали?

Аурис пожал плечами: он никогда об этом не задумывался. Алекта вновь ослепительно улыбнулась.

— Ясно… А про меня матушка почему-то не хочет распространяться. Она говорила, моё имя что-то означает, но что…

— Ого, ты уже и девушку себе нашёл?! — раздался за спиной у Домино удивлённо-саркастичный голос, и глаза Алекты расширились.

— Вы близнецы?..

— Что-то вроде того, — Азат обнял Домино за плечи, тем самым чуть отодвигая его на задний план, и пристально оглядел ауриссу с головы до ног.

— А ты красавица, — отметил он. — Что делаешь сегодня вечером?

— Работаю, — Алекта вмиг посерьёзнела. — Как и всегда.

— И до скольки работаешь?..

— Азат! — Домино во вдруг проснувшейся в нём ярости дёрнул ауриса за ворот. — Веди себя прилично!

Азат злобно обернулся на него, и Алекта решила воспользоваться ситуацией.

— Батес ждёт вас в магазине. Приходите, как будете готовы, — бросила она и, развернувшись, поспешила прочь от их сарая. Азат проследил за ней взглядом.

— Запал на неё, да? — хмуро поинтересовался он у Домино.

— А если и так? — с вызовом отозвался тот.

— Тогда ты первый. Но, если она тебя отошьёт, моя очередь! — рассмеялся Азат, и Домино недоуменно моргнул. — Ладно, пошли. Чего это у тебя в руках?

— Одежда. Нам надо переодеться.

— Ну окей. Тогда двигаем?

Домино кинул в него джинсами, и они с Азатом скрылись за дверью, чтобы избавиться наконец от грязной одежды и сменить её на чистую.

В магазине они помогали Батес до самого вечера: встретившийся им всего один раз за это время Шона сообщил, что их занятия начнутся только завтра, так как сегодня было большое поступление товара и работников в лавке не хватало. До позднего обеда под чутким руководством Батес Домино и Азат разгружали две подошедшие машины, привёзшие, кажется, всё, что могло пригодиться в городе, — кроме, разве что, продуктов, которыми Батес не торговала. У неё было своё хозяйство: чёрная корова, сейчас пасущаяся за пределами города вместе с другими, куры и небольшой огород, но этим она кормила семью, а в магазине держала вещи, не способные испортиться.

Продавцом чаще всего у неё работала Алекта, очаровывающая посетителей своей улыбкой, иногда на помощь приходил сын Батес, Гани, младше Домино на год, но намного выше и крепче. Это был суровый, неразговорчивый подросток, болезненно относящийся к любым, даже самым невинным замечаниям в свой адрес и немедленно выставляющий кулаки, поэтому аурисы почти сразу единогласно решили не лезть ему под горячую руку. Кажется, даже мать предпочитала общаться с ним поменьше, Алекта так и вовсе избегала, и не удивительно: Домино подмечал взгляды, которые Гани то и дело бросал на неё, когда она оказывалась поблизости. Даже не задумываясь, аурис пообещал себе, что будет следить за ними двумя — а заодно и за Азатом, который как-то уж слишком легко отказался от этой девушки.

Только вечером, получив наконец разрешение идти отдыхать, лёжа в постели Домино начал размышлять над своими эмоциями и принятыми недавно решениями. Неужели он и в самом деле влюбился в Алекту — вот так, мгновенно, что называется, с первого взгляда, в наследницу рода Мйоте, его злейшего врага? Надо ли ему это сейчас? Что он сможет дать Алекте, даже если они вдруг будут вместе? Зачем отвлекаться, когда его ждёт впереди столь важное дело?

А может, дело не в нём, а в Алекте? Да, он никогда не видел подобных ей девушек, но всё-таки кого-то она напоминала, и Домино всё силился понять кого. Он начал по одной вспоминать всех девушек и девочек, которых когда-либо знал, и в один прекрасный момент на него снизошло озарение: Селена! Да, его сестрёнке до Алекты ещё расти и расти, но всё же они похожи: и цветом волос, и глазами, даже манерами немного. Домино скучал по ней и больше всего на свете хотел, чтобы она оказалась жива, — может, поэтому и засмотрелся на Алекту?

Задумавшись о сестре, Домино вспомнил одну их прогулку, куда они отправились только вдвоём, потому что у Каприс было какое-то закрытое выступление в школе. Аурис повёл Селену на частную конюшню в нескольких километрах от Бёрна, где можно было почти в любое время покататься на смирных разномастных лошадях: Селена давно об этом мечтала, и наконец представилась возможность исполнить её мечту. Они добрались до конюшни на велосипедах и сразу поспешили выбирать лошадь. Счастливая аурисса оказалась придирчивой: она потратила почти двадцать минут, чтобы в конце концов остановить свой выбор на высокой каурой кобылице с иссиня-чёрной гривой и красными ленточками на хвосте. Инструктор, улыбчивая сильвисса, усадила Селену в седло и за ярко-оранжевый повод повела лошадь на луг.

Это был волшебный день. Лето тогда только занялось и ещё не было слишком жарко, но луг уже покрывал ковёр цветущих трав, в котором каурая плыла подобно ладному кораблю по спокойному морю, а восседающая на ней Селена выглядела в глазах Домино волшебной принцессой, олицетворяющей для него всё самое лучшее в жизни. И тем не менее он беспокоился и пристально следил за лошадью и инструктором. Если вдруг каурая чего-то испугается…