Шпора Персея - Джулиан Мэй

— Не совсем, — промолвил дядя и поведал мне следующую историю.

Когда «Галафарма» в 2176 году убралась из Шпоры Персея, сказал Ефан, на планетах начался резкий экономический спад. Политика концерна была простой: туземцам закрыли доступ к образованию и высокой технологии, в то же время позволив им привыкнуть к роскоши и удобствам земной цивилизации. Но большой бизнес уплыл за горизонт, прихватив с собой все свои блага. Положение было тоскливое. Ни тебе современных инструментов для рубки деревьев и разбивания камней, ни кухонных плит для приготовления еды, ни калориферов для обогрева хижин, ни лампочек для освещения после заката, ни спутниковой связи, чтобы пообщаться с родственниками из соседней долины. Даже «Данайское» пиво, и то пропало!

Квасттам-пиратам тоже стало тоскливо без земных кораблей, которые они могли брать на абордаж и грабить.

Только халуки радовались, что «Галафарма» наконец убралась восвояси.

Коммерческий вакуум был таким ужасным, что большинство разумных рас Шпоры Персея с восторгом приняли независимых земных предпринимателей, которые наводнили зону после ухода «Галы». Первая группа землян, прилетевшая на Сериф, была типична для новой волны. Их маленькая компания не имела достаточного капитала и опыта. Они заново открыли плантации для получения коры шаши и платиновые рудники. Но в конце концов их одолели те же проблемы, из-за которых концерн «Галафарма» поставил на планете крест. Стесненные в средствах новые хозяева платили туземным рабочим еще меньше, чем «Гала», и не хотели считаться с теми местными обычаями, которые мешали четко налаженному графику работы. В результате производительность змундигаймов упала почти до нуля.

Положение усугублялось еще и тем, что компания не могла себе позволить как следует вооружить свои торговые суда, и они подвергались постоянным нападениям квасттов во время длительных полетов в Руку Ориона. Практически производство не давало никакой прибыли.

Ситуация на других планетах Шпоры была приблизительно такой же. Содружество изо всех сил старалось помочь независимым колониям, но у него недоставало средств, чтобы организовать надежное патрулирование зоны Персея и обеспечить людей хотя бы самым необходимым. Поэтому к 2183 году Содружество начало серьезно подумывать о том, что человечеству следует вообще убраться из 23-й зоны.

И тут на сцену вышла звездная корпорация «Оплот». Мы были молоды, дерзки и располагали, как нам казалось, совершенно новой философией менеджмента — кстати, разработанной твоим покорным слугой. Я решил, что у нас есть неплохой шанс преуспеть там, где «Галафарма» и независимые компании потерпели крах.

Основателями и исполнительными директорами звездной корпорации были мы с моим братом Симоном и наш приятель по Аризонскому университету Дирк Вандерпост, чье наследство составило большую часть стартового капитала. Нас поддерживали семнадцать акционеров — инженеры, техники и компьютерщики, которые работали не за жалованье, а за долю в прибыли, если таковая будет вообще, Мы прилетели на Сериф на грузовом судне под названием «Рио Тонто». [13] Корабль был старенький, но мы вооружили его до зубов мощными актиничными пушками, чтобы отбиваться от квасттов. В грузовом отсеке «Рио Тонто» лежало самое современное горнодобывающее и перерабатывающее оборудование, которое мы могли достать. Моя главная мысль, совершенно противоположная практике «выгодной цены» концерна в таких частях галактики, как регионы Ориона и Стрельца, была действительно совсем простой: «Оплот» будет обращаться с туземными рабочими Серифа как с людьми, а не как с отсталыми дикарями.

Мы открыли мастерскую на заброшенных, но многообещающих платиновых рудниках, и несколько рабочих-змунди, годами обучавшихся под руководством «Галафармы», попросились к нам на работу. Я обещал тем из них, кто будет работать так же эффективно, как люди, платить ту же зарплату, а тем, кто не сможет, — соответственно меньшую, Я также сказал туземцам, что они будут работать всего семь часов в день вместо двенадцати, как они вкалывали при «Гала» и независимых рвачах. И их не будут больше держать пять дней в бараках, разрешая уйти домой всего на один день, как практиковалось раньше. Я позволил им жить в деревнях по соседству. А самое главное, согласился не заставлять змундигаймов работать на рудниках во время суровой зимы, характерной для Северного континента. Мы закроем рудник на сезон, и они смогут всем племенем переселиться на побережье, как они делали с незапамятных времен, до вторжения на планету людей.

Должен сказать тебе, Аса, что твой отец не очень-то верил в мой план. Симон признавал, что змунди куда смышленее многих других аборигенов, но в то же время всем известно, какие они ленивые и ненадежные.

«Может быть, — сказал я ему, — однако змундигаймы отчаянно жаждут иметь производимые людьми товары, поэтому игра стоит свеч».

На работу попросилась еще группа шахтеров, и мы начали добывать платину. И что, по-твоему, было дальше?

Даже несмотря на сезонный перерыв, мой «невыгодный» план действий оказался сногсшибательно удачным. Туземцы вкалывали как сумасшедшие, так что трюм старушки «Рио Тонто» загрузили платиновыми брусками вдвое раньше, чем мы рассчитывали, — за одиннадцать месяцев. Нас ожидала фантастическая прибыль.

Согласно плану, «Оплот» собирался покинуть Сериф.

В тот вечер, когда корабль должен был стартовать на Калапуйо, в Руку Ориона, где находился ближайший платиновый рынок, в штаб-квартиру «Оплота» на рудниках пришла делегация старейшин змунди. Мы устроили прощальную вечеринку, так что все были малость навеселе, но я провел инопланетян в свой кабинет, желая выяснить, чего они хотят.

Возглавляла делегацию женщина по имени Гминкзу, Она пристегнула электронный «переводчик» и сказала:

— Вы обращались с нами уважительно и честно, Ефанайсберг. Наше племя разбогатело после вашего появления. Поэтому все змундигаймы будут ждать вашего возвращения на Сериф.

Я поблагодарил ее, однако ответил, что «Оплот» собирается поднять ставки и перебраться на планету Хадрач класса Т-2, которая находится в пятидесяти пяти световых годах отсюда. Я постарался объяснить, что наша деятельность на Серифе с самого начала планировалась как испытание моей новой теории. Мы просто хотели по-быстрому заработать деньги, чтобы приобрести более современное оборудование и привлечь новых акционеров. На Хадраче, где окружающая среда и местное население значительно больше отличаются от земных, мы будем добывать скандий — элемент, который стоит в «триста раз дороже платины. Я не стал вдаваться в такие подробности, что добыча скандия не только прибыльна, но определенно привлечет внимание земных банков, а мы очень надеялись получить финансирование для расширения „Оплота“.

Гминкзу была страшно разочарована.

«Умоляем вас остаться, Ефанайсберг! — сказала она. — На нашей планете есть и другие вещи, ценимые людьми. Старая плантация по сбору коры шаши, из которой концерн „Галафарма“ делал лекарства, потребует лишь небольшого обновления. Нужно внести в почву удобрения, подрезать ветви и починить ограждение от туманных клещей. Кроме того, В реке Нарал есть драгоценные камни…

«Простите, — сказал я. — Такая гигантская компания, как „Галафарма“, могла использовать все эти ресурсы, но у нас слишком мало средств, и это для нас невыгодно».

Гминкзу клацнула челюстями, выражая искреннее сожаление. А затем как высшую степень признания вручила мне прощальный подарок — коробочку с местной сластью, похожей на кристаллизированный сахар и приправленной для аромата «волшебным продуктом», который змундигаймы хранили в тайне от ненавистных пришельцев из «Галафармы».

«Это розкоз, — сказала она. — Когда мы готовим розкоз для себя, мы смешиваем его с ароматической резиной кустарника кмулу. Но мы знаем, что люди не любят резину, поскольку у них слабые челюсти, поэтому ваш розкоз мы смешали с медом абаба. Надеюсь, вам понравится. Розкоз радует и язык, и душу».

Затем Гминкзу и старейшины ушли. Я отнес коробочку с экзотическими леденцами на вечеринку, и Дирк Вандерпост с Карлом Назаряном уговорили меня попробовать угощение.

Я положил кристаллик в рот и… В общем, ты можешь представить мою реакцию. Другие добровольцы-дегустаторы тоже обалдели, и всю коробочку розкоза заглотнули бы за пять минут, если бы я не вырвал ее у них из рук. Я унес коробочку под разочарованный ропот окружающих и запер в корабельном сейфе.

Потом я спросил:

«Вы, пьянчуги несчастные! Вы понимаете, что это такое?»

«Это в сто раз лучше шоколада», — ответил Гюнтер Экерт.

«Это наш выигрыш! — сказал я им. — Наша золотая жила!

Считайте, что мы сорвали банк!»

Симон подумал-подумал и сказал:

«Провалиться мне на этом месте, а ведь он прав!»