Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу - Борис Орлов

— Сапартак — чемпион! — взревел внезапно кто-то из русичей, и конники прянули с шага в галоп. — Сапартак — чемпион!

На войско принца Джона посыпались первые стрелы…

— Spartak — champion! — загремел бас сержанта де Литля. — Бегом, urody! Spartak — champion!

— Espartaak — shepmpion! — заголосил недавно произведенный в ефрейторы Эбрилл Шорс. — Espartaak — shepmpion!

— Спартак — чемпион! — взвыло все мое войско, и даже со стороны храмовников, непрерывно выкрикивавших свой боевой клич «Босеан!», раскатилось грозное и могучее «Spartak — champion!»

Пехотинцы атаковали бегом, почти не ломая строя. Вид рыцарской конницы, несущейся в атаку, впечатляет, спору нет, но вид неудержимо катящейся на тебя лавины сомкнувшихся плечом к плечу людей, выставивших вперед копья, это, я вам доложу — нечто! Ночью приснится — инфаркт гарантирован!..

Копейщики остановились шагах в двухстах от противника, и тут же, под несмолкаемое «Спартак — чемпион!», лучники дали первый залп. Потом второй… Третий…

Само собой, у де Бурга были лучники. Наверное, не такого класса, как мои, зато — в разы больше. И, само собой, они могли сделать нашу жизнь далеко не розовой… Но дело в том, что в бой вступить они не успели. Сперва их смели свои же рыцари, торопясь успеть на схватку с такими же как они «благородными противниками», потом перепало от моих рыцарей, а потом они втянулись во всеобщую свалку пехотинцев, и им стало решительно не до луков. Так что на наши залпы не ответили. Зато тут же кто-то из командиров у принца Джона — какой-нибудь очередной де Бург — сообразил, что если нас не контратаковать — будет плохо. Совсем плохо…

Нам навстречу двинулась нестройная толпа пехотинцев и спешенных рыцарей, срочно стянутых с флангов. Наверное, они бы стоптали обычную пехоту, вот только… Мы ведь не сидели в Виборге без дела. Хотя стальных стрел в этом времени не получить, в смысле — нормальных, но вот шилообразные, граненые стальные бронебойные наконечники для стрел… И вот теперь в лицо наступавшим сторонникам «дяди Вани» хлестнул дождь стрел именно с такими наконечниками. Тонкое граненое шило разрывало кольца кольчуги, с легкостью раздвигало нашитые и наклепанные на кожаные безрукавки пластины, а при особо удачном попадании насквозь прошивало щит, пригвождая к нему державшую руку. Первый ряд нападавших почти целиком рухнул под ноги следующим. Те заколебались, замедлились… и получили второй залп!

— Spartak — champion! — и слаженный грохот оружия о щиты — Тра-та-та-та та-та! Spartak — champion! Тра-та-та-та та-та!

Стена копейщиков двинулась вперед. Я стрелял, пока была уверенность, что не попаду в своих, а потом опустил лук и перехватил поудобнее свое оружие. Энгельрик называет его «глефа», и по мне это — самое удобное оружие в эти времена. Примерно метровое древко и клинок сантиметров на шестьдесят. Действуешь, словно в штыковом бою. Хорошо, что в Советской Армии эту науку изучали…

— Espartaak — shepmpion! Espartaak — shepmpion! — завыли «герои, презрительно смеющиеся смерти в лицо», а потом завыли те, до кого они дорвались…

— Spartak — champion! — Красные Швабы с ходу врубились в кого-то, и эти «кто-то» тут же завопили, как и полагается, когда тебя убивают…

— Spartak — champion! — рев Маленького Джона и его родни, кажется, способен стать причиной локального землетрясения. — Spartak — champion!..

Тут на меня вынесло какого-то бедолагу в кольчуге с ведром на башке. Я от души рубанул его глефой, тут же влепил подтоком следующему противнику, успел увернуться от несущейся прямо мне в ухо палицы, пригнулся и из низкой стойки устроил еще кому-то харакири…

— Прынца окружают! — голос сержанта де Литля пароходной сиреной прорвался сквозь шум боя. — Сюда! За прынца!..

Вокруг меня тут же образовалась безобразная свалка. Ветераны, немцы и валлисцы… Оскаленные рты, налитые кровью лица… Руки, вцепляющиеся в глотки, пальцы, тянущиеся к глазам… Клинки, копья, топоры, кинжалы… И кровь… Много крови…

…На меня вылетел, точно им выстрелили из катапульты, очередной противник в цветастой одежке поверх кольчуги. Уже на лету он замахнулся мечом, но в последний момент передумал и решил меня заколоть. Я легко парировал его дурацкий выпад глефой, он по инерции пронесся мимо, и тут же мое оружие разрубило ему кольчугу на спине. Вместе с позвоночником. Ну, кто следующий?..

Но «следующих» не было. Стиснутые между двух огней, воины принца Джона смело бросились наутек…

…Я, разумеется не сомневался в словах доблестного епископа Адипатуса, что валлисцы не любят ирландцев, но даже вообразить себе не мог — насколько они их не любят! Ирландцы разбегались по полю, а бойцы батальона имени святого чудотворца Давида гонялись за ними с азартом своры борзых собак, травящих зайцев. Причем гонялись исключительно за ирландцами, о чем можно было судить по одежке преследующих и догоняющих. Машина родня одевается на манер шотландцев — в юбки и клетчатые одеяла, а ирландцы — почти также, разве что юбки погрязнее, а одеяла — потусклее…

— Энгельс!

— Я!

— Возьми ребят из первого пехотного и заканчивайте это избиение. Живые пленные нам куда нужнее, чем мертвые…

— Прынц! Робер! — Маленький Джон мчался по полю со скоростью, сделавшей бы честь даже скаковой лошади, — Там казну захватили!..

Так, а вот это — уже серьезно. Грабежа я не допущу!

— Коня мне! Джон, за казну твои парни головой отвечают! Вместе с тобой!..

Минут через двадцать мы уже были в захваченном лагере противника. Там, на удивление, было тихо. Повального грабежа не наблюдалось, лагерных женщин никто не насиловал и никто не расспрашивал с пристрастием захваченных пленных на предмет «Куда деньги спрятал, сука?!» Пустые шатры, брошенные повозки… Быстро же вы разбегались, ребятушки…

Возле самого большого шатра с невнятным гербом над входом — караул из родичей Джона. И, к моему изумлению — русичей…

— В отца удатностью вышел, — шепнул мне на ухо Олекса. — Што, Гудкович: казна — твоя, рухлядь — наша? Гоже ли?

Я вспомнил правила распределения награбленного, принятые батькой Хэбом и поинтересовался:

— Долю мне какую дадите? В смысле, положите?..

— Твоя доля, княже, известная, — вмешался Чурын. — Полдобычи князю, полдобычи — хоробрам.

Олекса Ольстинич кивнул и спросил:

— Ладно ли?

— Уговор, — я махнул рукой. — Делите…

…В войсковой казне «дяди Вани» оказалось золото, причем ни много, ни мало — на полные двадцать тысяч фунтов серебра. Плюс моя личная добыча составила еще почти пять тысяч марок: войско подошло к вопросу разграбления королевского лагеря столь основательно, что по окончании осталось только абсолютно чистое место. И больше ничего…

В тот же вечер Скарборо праздновал победу. Праздновал душевно, с размахом и полной отдачей сил. Если бы де Бург, чью голову мои землячки притащили мне в качестве оригинального сувенира, сообразил бы оставить хоть пару тысяч в качестве стратегического резерва — все могло бы плохо кончиться, потому как к утру в Скарборо было не более двух сотен трезвых, охранявших сон и покой до изумления пьяного воинства. Хорошо, что противник оказался в меру глуп…

…Когда утром Машенька — добрая душа! — собственноручно притащила мне кувшин ледяной воды, и я жадно хлебал, фыркая и пыхтя, точно носорог на водопое, то в голову мне пришла фантазия посчитать: а много ли мы еще должны собрать, чтобы получилась затребованная «папой Диком» сумма?.. Получалось не очень. Сперва при сложении фунтов и марок почему-то получались исключительно доллары, а потом я долго-долго не мог разделить двадцать тысяч на три и перемножить на четыре. Ответы все время получались разные и такие чудовищные, что даже неопохмеленный рассудок решительно восставал против такой арифметики…

Но всему на свете приходит конец. Когда я, уже одетый и позавтракавший, а главное — выпивший кубок вина — исключительно для поправки здоровья! — снова взялся за эту задачу, то ответ меня вполне устроил. Оказалось, что собраны уже три четверти, даже чуть больше. И это при том, что свою страну я не разорил, и себя показал, и даже войско умудрился не уменьшить, а пополнить. Одни эти «викинги» из раббата чего стоят! В давешнем сражении бывшие рабы дрались так, что даже валлисцы — уж на что отморозки! — и те согласились с тем, что в храбрости и отчаянности они раабатовцам уступают… Так что можно везти Ричарду первый транш. А про остальное мы с ним при личной встрече договоримся. Сроки там растянем, сумму выплат скорректируем и вообще…

Ох, не доведет меня до добра привычка думать вслух! Не успел я порадоваться, как…

— Конечно, ваше… кхм… высочество… Можно отвезти эти деньги королю Ричарду. А вы уже решили, кто именно из ваших вассалов отправится послом к Львиному Сердцу?

Этот вопрос задала новая Машина подруга — леди Беатрис де чего-то там. Я не запомнил, как эту Биссектрису звать полностью. Чего-то французское, вроде…