Ключ к теософии - Елена Петровна Блаватская

личного сознания — исключительный и редкий случай. Слияние личного с индивидуальным или бессмертным сознанием Я, трансформация или божественное преображение, и полное разрушение лишь низшей четвёрки — это общее и почти непреложное правило. Разве станете вы ожидать, что плотский человек, или временная личность, тень человека, его «астрал», его животные инстинкты и даже физическая жизнь выживут с «духовным Я» и станут вечными? Естественно, всё это прекращает существование в момент смерти тела или вскоре после неё. Со временем всё это распадается и исчезает из виду, переставая существовать как целое.

Спрашивающий. Тогда вы также отрицаете и воскресение во плоти?

Теософ. Самым решительным образом! Почему должны мы, придерживающиеся архаической эзотерической философии древних, принимать нефилософские спекуляции более позднего христианского богословия, заимствованные из египетских и греческих экзотерических систем гностиков?

Спрашивающий. Египтяне чтили духов природы и обожествляли даже луковицы, ваши индусы до сих пор остаются идолопоклонниками, зороастрийцы поклонялись и всё ещё поклоняются Солнцу, а лучшие греческие философы были либо мечтателями, либо материалистами — свидетельствами этому Платон и Демокрит. Как вы можете сравнивать!

Теософ. Так может значиться в вашем нынешнем христианском и даже научном катехизисе; но для беспристрастных умов это не так. Египтяне чтили «Единое — Только — Единое», как Ноут, и именно от этого слова Анаксагор взял своё обозначение нус или, как он называет его, νουζ αυτοκρατηζ [(др.-греч.)] — «ум или дух самодержавный», αρχητηζ κινηδεωζ [(др.-греч.)] — ведущий и изначальный «двигатель» всего. У него нус был Богом, а логос был человеком, его эманацией. Нус — это дух (будь то в космосе или в человеке), а логос, будь то Вселенная или астральное тело — эманация первого, при этом физическое тело — просто животное. Наши внешние чувства воспринимают лишь феномены; один лишь нус может постичь их нумены. Один лишь логос, или нумен, живёт вечно, поскольку он бессмертен по самой природе и сути своей, и логос в человеке как раз и есть то Вечное Я, которое проходит перевоплощения и сохраняется навсегда. Но как может мимолётная и внешняя тень — временное одеяние божественной эманации, которая возвращается к тому источнику, из которого она вышла — быть тем, что «воскресает в нетленности»?

Спрашивающий. Всё же вам вряд ли удастся избежать обвинений в том, что вы изобрели новое деление человека на духовные и психические составляющие, ведь ни один философ о нём не говорит, хотя вы и считаете, что так говорит Платон.

Теософ. И я подкреплю этот взгляд. Кроме Платона, той же идеи придерживался ещё и Пифагор[26]. Он описывает душу, как самодвижущуюся единицу (монаду), состоящую из трёх элементов — нус (дух), френ (ум) и тумос (жизнь, дыхание или нэфеш каббалистов), соответствующих нашим атма-буддхи (высшая духовная душа), манасу («я») и кама-рупе в соединении с низшим отражением манаса. То, что древнегреческие философы обычно называли душой, мы называем духом или духовной душой; это буддхи, проводник атмы (которая есть верховное божество Платона, Агафон). Тот факт, что Пифагор и другие утверждают, что френ и тумос мы разделяем с животными, доказывает, что под ними подразумевались низшее манасическое отражение (инстинкт) и кама-рупа (страсти животной жизни). Сократ и Платон приняли этот ключевой принцип и следовали ему; и если, взяв эти пять начал, а именно, Агафон (который есть божество или атма), психе (душа в собирательном смысле), нус (дух или разум), френ (физический ум) и тумос (кама-рупа или страсти), мы добавим к ним эйдолон мистерий («тень» или человеческого двойника) и физическое тело, будет легко показать, что идеи Пифагора и Платона были тождественны нашим. Даже египтяне придерживались семеричного деления. Они учили, что душа (Я), уходя, должна пройти через семь палат, или принципов, как оставленных ею, так и взятых с собой. Единственная разница была в том, что всегда памятуя о наказании за раскрытие учений мистерий, а это была смерть, они выдавали учение лишь в общих чертах, тогда как мы развиваем и разъясняем его в подробностях. Но хотя мы выдаём миру столько, сколько можно, даже в нашей доктрине не выдаётся более чем одна существенная деталь, и лишь тем, кто изучает эзотерическую философию и дал обет молчания, позволяется знать эти подробности.

Греческие учения

Спрашивающий. У нас есть замечательные учёные, знатоки греческого и латыни, санскрита и иврита. Как же это так получается, что в их переводах мы не находим ничего, что намекало бы на то, что вы говорите?

Теософ. Дело в том, что ваши переводчики, несмотря на всю свою учёность, сделали из философов, особенно греческих, авторов туманных, а не мистических[27]. Возьмём, к примеру, Плутарха и прочтём, что он говорит о началах, или «принципах», человека. То, что он описывает, было принято буквально и отнесено на счёт невежества и метафизических предрассудков. Позвольте мне привести иллюстрацию. Плутарх говорит:

«Человек сложен, и ошибаются те, кто думает, что он состоит лишь из двух частей. Воображая, что способность понимания (то есть рассудок мозга) есть часть души (высшей триады), они заблуждаются здесь не меньше, чем те, кто считает душу частью тела (то есть делают триаду частью разрушимой и смертной четвёрки). Ведь разум (нус) настолько превосходит душу, насколько душа лучше и божественнее тела. Это сочетание души ([др.-греч.] ψυχη) с разумом ([др.-греч.] νουζ) и создаёт рассудок, а с телом (или [др.-греч.] θυμοζ, животной душой) — страсть; из них одно является началом или принципом удовольствия и боли, а другое — добродетели и порока. Из этих трёх частей, объединённых и вместе взятых, земля дала роду человеческому тело, луна — душу, а солнце — разум».

Это последнее предложение — чисто аллегорическое и будет понятно лишь сведущим в эзотерической науке соответствий и знающим, какая планета с каким принципом соотносится. Плутарх делит последние на три группы, считая тело состоящим из физической оболочки, астральной тени и дыхания, или троичной нижней части, «которая из земли взята и в землю вернётся»; вторую часть, полученную от Луны[28], через неё, и всегда подверженную её влиянию — из среднего принципа и инстинктивной души; прямой же эманацией Солнца, обозначающего здесь Агафона (высшее божество), он считает самую высшую часть, или духовную душу с её атмическим и манасическим элементами. Это подтверждается тем, что он говорит далее:

«Из смертей, которыми мы умираем, одна делает двух из трёх, а другая — одного из двух. Первая находится в области и ведении Деметры, откуда и происходит имя, данное мистериям, [(др.-греч.)] τελειν, напоминающее имя, данное смерти,