Песочный человек - Оксана Олеговна Заугольная

Глазницы человека были пустыми, но не все время, иначе она заметила бы это раньше. В этих пустых глазницах с каждым движением век появлялись глаза. Иногда одинаковые. Но чаще разные. Только они и блестели белками от света луны за окном, они не были сделаны из песка. А еще они были голубые и карие, зеленые и серые… самые разные.

Сообразив, чьи это глаза – не зря Костя приходил в школу с пластырем на глазу, а потом исчез! – Лиза по-настоящему испугалась и протянула руку к висящему над кроватью ловцу снов. Взгляд голубых ярких глаз песочного человека метнулся туда же. И тут глаза исчезли, просто нырнули в песок, оставляя пустые глазницы. Но ненадолго.

Выпуклые блестящие глаза полезли не только из глазниц, но изо лба, щек песочного человека. Его руки опустились вниз, превращаясь в подобие острых длинных клешней, на которые человек теперь опирался. Из живота выросли еще две пары ног, и весь песочный человек походил то ли на скорпиона, то ли на паука или даже рака. Рот его изменился, из него выросли крупные надутые жвалы.

– Я тебя все равно достану, ты не спрячешься, – прошипел он, глотая отдельные звуки. Жвалы хищно шевелились, сам он подбирался все ближе к кровати.

Лиза не выдержала. Она что есть силы завизжала и, сорвав ловца со стены, начала им размахивать.

– Понятия не имею, на что я надеялась, – судя по голосу, она немного успокоилась, и Мишке оставалось только удивляться тому, какие крепкие у нее нервы. Он бы заикался неделю, не меньше! – Может, ударить эту тварь напоследок. Но ловец все-таки сработал. Эту существо зашипело еще сильнее, но как утюг, а не как змея, и скрылось.

– А разве это не хороший исход? – попытался приободрить ее Мишка. Кто бы поддержал его самого, клятвенно пообещав, что обиженный песочный человек не протопчет дорожку к прежней жертве, а ближе него, Мишки, и нет тут никого!

– Ничего хорошего! – даже по телефону Мишка слышал, что Лиза злится. Он попытался представить, что она сейчас делает. Наверное, сидит, завернувшись в одеяло, с включенным светом и держится за телефон, как за последнюю надежду. Он сидел именно так.

– Он вернется – это раз, – Лиза продолжала уже спокойнее. – И самое главное. Родители не услышали мой крик – это два. Ты понимаешь? Я потом зашла тихонько к ним. Они просто спали и все. Мне придется бороться с этой тварью в одиночку.

Она замолчала, и Мишка прекрасно знал, чего она ждет. Чтобы он утешил ее и сказал, что будет рядом. Честно говоря, он и сам собирался так сделать. Но вот незадача. Он пока не был уверен, получится у него не струсить или нет. А становиться в придачу к трусу еще и лжецом он не хотел. Поэтому он сказал почти то, что она хотела услышать:

– Все образуется.

Он еще помолчал и добавил:

– Приходи ко мне. Уже почти утро, хоть немного поспишь.

И сам зевнул.

На этот раз молчание было еще дольше. Наконец Лиза ответила:

– Давай лучше ты ко мне. Родители уходят в шесть и ко мне не заглядывают, чтобы не разбудить. В школу я сама встаю по своему будильнику.

Мишка вздохнул. Как раз его родители каждое утро приходили поднять его к завтраку и проследить, чтобы он ушел в школу. Не найдя его в комнате, они очень удивятся и наверняка начнут волноваться.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал он наконец.

Положив трубку, он некоторое время колебался. Мягкая и еще теплая постель невероятно манила его, но Лиза была настолько смелой, что заслуживала оставаться такой и дальше. Мишка быстро оделся, уложил портфель в школу и осторожно прокрался к выходу из квартиры.

На своей кровати он оставил записку: «Друг попросил выгулять собаку. От него сразу в школу. Люблю. Целую».

Идея казалась ему просто блестящей, и он был уверен, что до вечера придумает, у какого друга есть собака. Впрочем, родители могли и не спросить. Впервые в жизни Мишу это не радовало. Ему хотелось больше внимания к своей жизни, чтобы его спросили так, словно и в самом деле хотят знать. И тогда он бы все-все рассказал. И про стройку, и про песочного человека, и даже про Костю.

По дороге к Лизе он успел сообразить, что не знает, как пройти к ней в квартиру так, чтобы не разбудить ее родителей. Вряд ли мерзкий дурман песочного человека работал и после его исчезновения. Но долго гадать ему не пришлось – Лиза в одном тапочке и тоненьком халатике стояла на лестничной площадке. Из-под халата виднелись короткие пижамные штаны, и было видно, что еще немного, и девочка посинеет от холода.

– Ты чего тут стоишь?! – шепотом напустился на нее Миша. – Заболеть захотела? Чтобы песочный человек по больнице шастал и там всех пугал?

Лиза раздраженно дернула плечом и тут же поникла.

– Мне там страшно одной, родители не в счет, – не поднимая глаз, призналась она. – Уж больно все по-настоящему.

Что именно «по-настоящему», Мишка понял, когда вошел в квартиру. Вокруг Лизиной комнаты были следы из песка, едва заметные, но при этом довольно четкие. Такие же следы были в самой комнате.

Пока Миша, поражаясь собственной храбрости, исследовал комнату одноклассницы, та заметно оживилась и унеслась на кухню. Вернулась она с подносом, на котором была тарелка, полная бутербродов, и две кружки с чаем.

– Ничего себе, – присвистнул Мишка и потянулся к кружке. Горячий сладкий чай был кстати. Чтобы точно не уснуть.

– У меня иногда сестры двоюродные ночуют, мы едим перед сном, – кажется, Лиза смутилась. Ели они молча, и Мишка даже не заметил, как согревшаяся и успокоившаяся девочка забралась под одеяло и уснула.

Сам он довольно долго боролся со сном, но вскоре свернулся калачиком в большом уютном кресле и прикрыл глаза. Их не разбудило ни солнце, залившее всю комнату с утра, ни разговоры на кухне родителей Лизы, собирающихся на работу. И только будильник заставил проснуться сначала саму девочку, а уж она разбудила Мишу. В этот раз бутерброды делал он, пока Лиза собиралась в школу. Завтрак был еще более неловким, и Миша некстати вспомнил, что не умывался и не чистил зубы. И расческу он с собой не брал, а попросить у Лизы он постеснялся. Хорошо хоть короткие ежиком волосы не требовали особого внимания.

В глубине души Мишка даже немного пожалел, что песочный человек больше не появлялся. Вместе бояться чего-то было куда привычнее.

И, конечно, надо было такому случиться, чтобы во дворе