Крестоносец (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Но и Бремонт оказался не дурак. Сообразив, в чём заключается моя тактика, он не стал бросаться на меня, кружащего вокруг него и делавшего резкие выпады, а просто в какой-то момент вдруг перекувыркнулся, что казалось невероятным при его комплекции, а в следующее мгновение я запрыгал на одной ноге, потому что по другой пришёлся сильный удар тренировочного меча, и если бы не кольчужные шоссы… Ну и что, что меч затуплен, он мог мне и кость раздробить.

— Что, не ожидал от старика такой прыти? — довольно оскалился Бремонт своим шрамированным лицом. — Я не сильно рубанул, сейчас пройдёт… Уже лучше? А теперь я хочу посмотреть, как вы работаете в седле. Да-да, чего смотрите? Седлайте лошадей — и вперёд. Настоящий рыцарь прежде всего должен уметь драться верхом, а потом уже на земле.

То, как мы орудовали мечами и щитами в сёдлах, Бремонта не сильно воодушевило. Всплеснув руками, он велел Полю оседлать для себя одну из трёх его лошадей, ту, что поспокойнее, и почему-то решил поработать снова со мной. Когда у тебя в одной руке меч, а в другой щит, управлять лошадью приходится ногами, стараясь при этом ещё и сохранить равновесие. Тут уже пришлось довериться мастерству Симона. Но и его не хватило, когда Бремонт незаметным ударом краем щита выбил меня из седла.

Сгруппироваться в тяжёлой кольчуге я не успел, и на землю шмякнулся знатно. Аж дыхание перехватило. Шевалье поглядывал на меня сверху, на этот раз пряча улыбку в усы.

— Щит — он не только для защиты, — поучал чуть позже Бремонт. — В умелых руках он может служить и оружием нападения. Неужто ваши родители вас тому не учили?

Я, уже приняв вертикальное положение, покосился на Роланда, тот стоял, смущённо переминаясь с ноги на ногу.

— Понятно, младшие сыновья, не до вас им было, — хмыкнул Бремонт. — Надо было им старших в поход отправлять, но… Это не моё дело, не мне их учить. Если бы задержались у меня подольше, я бы показал вам несколько приёмов.

В этот момент с неба полило как из ведра. Я поспешил разоблачиться, чтобы влага не попала на кольчугу и оружие, всё-таки железо имеет склонность ржаветь. И всё равно мы с Роландом протёрли свою амуницию оливковым маслом. А затем я промыл голову чемеричным отваром. Не дам вшам продыху, пусть дохнут, как сарацины, сельджуки и мамлюки под клинками честных христиан.

Ишь ты, какими категориями стал думать, как натуральный крестоносец, по зову сердца отправляющийся разить неверных огнём и мечом. А так-то, если пораскинуть мозгами — в фигуральном смысле — оно мне вообще надо? Ради чего я, практически атеист, собираюсь в это опасное предприятие? Тем более не умея толком драться холодным оружием. Меч — это далеко не табельный «Ярыгин», тут многое зависит от силы и скорости удара. Ну и соображалка должна быть устроена немного по-другому.

Так ради чего? Ради чести своего рода, чтобы моим родственникам не пришлось краснеть за младшего сына? А почему бы и нет? Вот сбегу я, а в истории так и будет лежать пятно позора на Симоне и всём роде де Лонэ. А ещё далеко не факт, что погибну или останусь калекой, может, удача будет на моей стороне. Опять же, за меня святой Януарий…

Ну вот, уже начал верить в придуманную мною же легенду. Дожил!

Остаток дня с перерывом на ужин я был озабочен производством активированного угля. Да. У нас имелся винный порошок, но сильно надеяться на него я бы не стал.

— В пути мы с Роландом будем стараться пить воду из чистых родников и колодцев, дабы не подцепить заразу, — объяснял я Бремонту. — Либо, если не окажется выбора, станем набирать воду из реки или озера, что будет поблизости, но перед употреблением прогонять её через фильтр с этим углём. Достаточно насыпать его в какой-нибудь небольшой мешочек, и туда же лить воду. Стекать будет уже очищенная вода. Опять же в случае отравления или поноса придётся употреблять этот уголь внутрь, есть шанс поправиться. И опять же, — поднял я вверх указательный палец, — порошком из него можно чистить зубы, дабы удалить с них налёт и возможно, даже сделать немного светлее.

— Откуда ты всё это знаешь? — подозрительно уставился на меня шевалье.

В ответ я вздохнул и, закатив глаза к небесам, пожал плечами:

— Святой Януарий.

Это объяснение присутствующих вполне удовлетворило и больше вопросов не последовало. Хотя процесс получения активированного угля вызвал у Роланда, шевалье и его домочадцев несомненный интерес.

Технологию нам ещё в школе показывал преподаватель НВП, такой вот у нас был странный и весьма упёртый подполковник. А на память я никогда не жаловался, поэтому был уверен в успехе предприятия. Для начала я разжёг во дворе небольшой костёр, предварительно обложив его камнями. Затем в выделенный мне Бригитт старый котелок насыпал берёзовых щепок. Накрыл крышкой, предварительно проделав в ней небольшое отверстие, и подвесил над костром. Периодически подкидывая дрова, грел котелок часа три-четыре, пока из отверстия не перестали выходить дым и газ, а солнце окончательно не село за крыши домов. Промыв остывший уголь водой, переложил его в ступку и пестиком размельчил до порошкообразного состояния. В таком виде оставил его до завтрашнего утра.

Перед сном я вновь промыл голову отваром чемерицы. Во фляге его оставалось на пару применений, а потому с утра я первым делом после тренировки сделал ещё отвару и, когда он остыл, наполнил ёмкость до краёв. Водичка работала, вшей при тактильном и визуальном осмотре находилось уже единицы, а вот гнид ещё оставалось достаточно. Да тут ещё Роланд, помогавший мне их находить, впечатлился результатами, и согласился на то, чтобы я и его голову промыл этим самым отваром. А вот Бремонт, узнав, чем мы тут, на заднем дворе занимаемся, только со вздохом покрутил головой. Ему-то на вшей, похоже, было как-то фиолетово.

Ложились в средние века рано, и не только крестьяне, которым приходилось вставать ни свет ни заря, но и дворяне. Ну а что, балов как таковых пока не придумали[3], народ тупо скучает в своих избах и замках. Книг как таковых нет, рыцарские романы ещё не вошли в моду, разве что Библия считалась самой популярной книгой. И то далеко не в каждом доме она имелась. Опять же, даже среди дворянского сословия обученных грамоте не так много, что уж говорить о простолюдинах.

Это уже не говоря об экономии свечей. На их изготовление жира не напасёшься. Хотя, как я успел выяснить, население в основном пользовалось тростниковыми свечами[4], для изготовления которых жира требовалось в разы меньше, а то и вообще лучинами. Но всё равно, экономика, как говорил незабвенный Леонид Ильич, должна быть экономной.

В общем, Бремонт и его домашние улеглись, по моим ощущениям, в десятом часу, при том что на улице ещё было не совсем темно. Роланд зевал ещё где-то с час, но тоже не выдержал, пошёл спать, а я провозился где-то за полночь. Удивительно, но клопы нас пока не донимали, хотя я читал, что в средние века ими буквально кишело постельное бельё всей Европы, от короля до последнего крестьянина. Правда, нам вчера вроде как свежее постелили, не иначе кровососущие ещё не успели в нём обжиться.

Несмотря на две тренировки, обогатившее меня на три безанта богослужение и возню с углём, спать почему-то не хотелось. Одолевали разные думы. Например, меня всю мою сознательную жизнь интересовал вопрос, насколько я себя ощущаю французом, а насколько русским? Оказавшись в теле своего далёкого предка, я ещё более задумался над этим. И кажется мне, что всё-таки русского во мне больше. По отцовской линии да, шла французская кровь, но она была как следует разбавлена… Ещё первый де Лонэ, прибывший в Россию, женился на купеческой дочери, так и повелось, что в жёны мужчины нашего рода брали местных, куда заносила их судьба. И сколько во мне, Семёне Делоне, уже было намешано крови — даже и не сосчитать. Точно знал, что помимо русской и французской в моих жилах текла мордовская, татарская, еврейская и даже корейская кровь. Да и по духу я, родившийся в СССР и живший в России, всё-таки был, наверное, русским.