Александр I. Самый загадочный император России - Сергей Нечаев

Согласно принятому союзниками плану, решено было действовать против Наполеона наступательно. Для этого главная армия 8 (20) августа 1813 года тронулась четырьмя колоннами.

Первая из них, под начальством графа П.Х. Витгенштейна, направилась из Теплица к Дрездену; вторая, генерала Клейста, — из Брюкса на Сайду, третья — из Комотау на Мариенберг, а четвертая — из Себастиансберга на Цвиккау.

По словам генерала А.И. Михайловского-Данилевского, "в авангардах колонн помещены были войска различных держав — для того чтобы на некоторое время ввести неприятеля в заблуждение насчет состава армий, действовавших со стороны Саксонии. Император Александр постоянно ехал с войсками и, невзирая на ненастную осеннюю погоду, всегда с рассветом бывал на лошади".

Союзники были уверены, что главные силы французов удалены от Дрездена. Тем не менее корпуса их главной армии двигались медленно и со всеми предосторожностями.

На имевшем место 11 (23) августа совещании монархов положено было двигаться к Дрездену. При этом отменили принятое прежде решение идти по направлению к Лейпцигу — из опасения, что противник может воспользоваться удалением войск из Богемии, вторгнуться в нее, занять Прагу и ударить с тыла по главной армии. По этой причине было приказано 12-го числа всем корпусам соединиться у Дипольдисвальде.

Генерал Моро советовал не терять ни минуты и ударить по Наполеону, но князь Шварценберг и некоторые другие генералы не соглашались с этим мнением. В Дрездене оставался гарнизон, который не мог бы долго продержаться против огромной армии союзников.

Генерал А.И. Михайловский-Данилевский пишет:

"Фельдмаршал, как и все присутствовавшие, ясно видел малочисленность неприятелей, но желал для начала атаки выждать соединения всех корпусов австрийской армии, из которых иные были остановлены в следовании своем бесчисленными обозами, еще находившимися в теснинах Богемских гор. Время проходило в сих прениях, и наконец согласились атаковать Дрезден на следующий день, в четыре часа пополудни. Таким промедлением дали Наполеону целые сутки, чтобы двинуться на помощь маршалу Сен-Сиру, находившемуся в Дрездене".

Кстати, положение Сен-Сира стало критическим, ибо у него было только 17 000 французских солдат, которые должны были противостоять громадным силам противника. Маршал был крайне обеспокоен, ожидая вражеской атаки, но он приободрился, когда Наполеон вошел в Дрезден во главе гвардии и многочисленных войск всех родов оружия.

Союзная армия провела ночь в окрестностях Дрездена, и на следующее утро, 14 (26) августа, обложила его со всех сторон. Войска стояли на всех высотах, окружающих город. Зрелище это было великолепное, и генерал Моро заявил, "что предводительствовать столь огромными армиями — это подвиг не просто необычайный, но и превышающий силы человеческие".

Князь Шварценберг и генералы, окружавшие союзных монархов, часто не согласовывались в суждениях своих. Генерал А.И. Михайловский-Данилевский свидетельствует: "Они были почти друг с другом незнакомы и впервые встречались здесь, на поле сражения. При этом случае нельзя было не вспомнить князя Кутузова, который в сражениях 1812 года, обыкновенно сидя на небольшой скамье, один возносил голос. Около него царствовала тишина. Все долженствовало покорствовать велениям его, и горе тому, кто, бывало, без вызова его осмеливался подавать совет".

А вот слова генерала и военного историка М.И. Богдановича:

"Шварценберг, убедившись, что нападение на укрепленный город, обороняемый целой армией под начальством самого Наполеона, не обещало выгодных последствий, отправился отыскивать своего начальника штаба для отдания новых приказаний в отмену прежней диспозиции. Гораздо было бы проще разослать нужные предписания начальникам частей войск через ординарцев, состоявших при главной квартире, но Шварценберг не мог на это решиться".

В конечном итоге русские и пруссаки стали обвинять в нерешительности австрийцев, австрийцы — М.Б. Барклая-де-Толли. По мнению того же М.И. Богдановича, "осторожный

Барклай действительно не решался штурмовать укрепленный город, находясь по непростительной небрежности главнокомандующего в совершенном неведении насчет средств, которыми располагает неприятель".

Наполеон прибыл в Дрезден в десятом часу утра.

Примерно в это же время союзники, все еще продолжая думать, что имеют дело только с одним корпусом маршала Сен-Сира, атаковали город. Они двигались очень уверенно, но тут послышались пушечные выстрелы со стороны Пильница, как раз напротив союзного правого крыла. Это обстоятельство совершенно изменило планы союзников, полагавших напасть на Дрезден в отсутствие Наполеона, ибо теперь была очевидна невозможность взять приступом город, защищаемый мощной армией. Гораздо выгоднее показалось отойти на несколько километров назад и, заняв позицию, ожидать нападения, на которое Наполеон просто обязан был решиться, потому что ему нельзя было оставить армию союзников на своих сообщениях.

В любом случае благоприятный момент для атаки был потерян, и французским генералам удалось восстановить повсюду порядок. Более того, уступая неприятелю в численности, П.Х. Витгенштейн отошел к Виндмюленбергу.

При этом гранаты и ядра союзной артиллерии сыпались на улицы Дрездена, и несколько русских колонн смогли ворваться в городские предместья, где все горело. Но Наполеон контратаковал и оттеснил их. Союзники принуждены были возвратиться из-под стен Дрездена почти к тем самым местам, с которых, за несколько часов перед тем, они пошли на приступе.

Ночь положила конец бою, в котором обе стороны понесли серьезный урон; в числе раненых были французские генералы Дюмутье, Тиндаль, Буальдьё, Дюлон и Комбель. У русских был убит генерал Ф.А. Луков и смертельно ранен генерал А.П. Мелиссино.

С наступлением ночи полил крупный холодный дождь; войска промокли до костей и при всяком передвижении увязали в грязи.

Союзные войска провели ужасную ночь. Французы после форсированных маршей и жаркого боя тоже были изнурены до крайности, но, будучи прикрыты в бою природными и искусственными преградами, потеряли менее людей и отразили нападение на всех направлениях, что значительно укрепило их нравственные силы; к тому же они могли укрываться от непогоды в городских постройках, в то время как союзные войска были расположены под открытым небом и в непролазной грязи.

15 (27) августа стрельба возобновилась с новой силой. К этому времени Наполеон располагал уже 120-тысячной армией против почти 150 000 австрийцев, русских и пруссаков, имевшихся тогда у Шварценберга.

Рано поутру Александр I был уже на поле боя. Обе армии стояли в самом близком расстоянии одна от другой, под сильным дождем, который продолжал лить рекой.

Передовые русские войска отошли на позицию, где ожидали нападения, ибо Наполеону необходимо было очистить занятые союзниками пути сообщения. В скором времени обнаружился его план, заключавшийся в том, чтобы, прикрывая свой центр Дрезденскими укреплениями и оттуда поражая союзников огнем артиллерии, действовать против обоих его флангов. Мюрат напал на крыло, где стояли австрийцы, отделенные от главной армии глубоким оврагом, мешавшим оказать им поддержку. Маршал Ней двинулся на Груну, Сен-Сир — на Штрелен, Мармон — между Рекницем и Плауэном, а Виктор пошел на Росталь.

Из-за сырости воздуха из ружей стрелять было практически невозможно, и по всей линии расположения войск открылась пушечная пальба. Примерно в десять часов левое крыло Наполеона подалось вперед и вынудило прусские войска генерала Клейста отступить к Лейбницу. В это время другой французский корпус направлялся почти параллельно Эльбе на правое крыло союзников. Маршал Ней, командовавший этим корпусом, так далеко отошел от Дрездена, что можно было отрезать его. Соответственно, генералы Моро и Жомини советовали решительно напасть на маршала Нея. Жомини, в частности, предложил, чтобы корпуса Милорадовича и Клейста "переменили фронт правым флангом назад" и двинулись на правое крыло маршала Нея, и чтобы в то же самое время Барклай-де-Толли атаковал французов спереди.

Александр I и король Пруссии согласились на это предложение, и все стали ждать, чтобы генерал Барклай-де-Толли начал спускать свои войска с гор.

И в этот момент посреди многочисленной свиты, окружавшей союзных монархов, произошло великое смятение: генерал Моро был смертельно ранен. Он находился возле Александра I, стоявшего у одной австрийской батареи, на которую французы направили сильный огонь. При императоре тогда находились лорд Каткарт, английский генерал Вильсон, полковник Рапатель и несколько русских офицеров, а Моро упрашивал его отъехать назад, к другому пригорку, откуда можно было лучше обозревать сражение.