Александр I. Самый загадочный император России - Сергей Нечаев

Относительно поведения Наполеона в тот момент историк Десмонд Сьюард пишет:

"Наполеон был ослеплен своей наивной верой, что подобный альянс, которому Господь пошлет сына и наследника, наконец-то даст ему пропуск в крошечный заколдованный круг монархов "старого режима" и что великие сеньоры дореволюционной Франции примут его как законного правителя. Он был далеко неискренен, заявляя с напускной прямотой: "В конце концов я женюсь на утробе". Он убедил себя, что Австрия теперь заинтересована в сохранении его режима, что бы ни случилось, а Россия, возможно, присоединится к альянсу трех императоров. Этот выдающийся политический реалист позволил, чтобы его здравые суждения затмило, грубо говоря, примитивное продвижение по иерархической лестнице".

Князю фон Меттерниху, тогдашнему австрийскому послу в Париже, был передан запрос, согласен ли австрийский император отдать Наполеону в жены свою дочь Марию-Луизу? Из Вены тут же ответили, что Австрия на это согласна.

После этого события начали разворачиваться с калейдоскопической быстротой. 7 февраля 1810 года Наполеон сообщил Александру I о том, что идея о "русском" браке им окончательно отброшена, и тут же был подготовлен "австрийский" брачный договор. Над текстом много не работали: взяли из архива и просто переписали брачный договор, составленный при женитьбе предшественника Наполеона на французском престоле, короля Людовика XVI, на другой австрийской эрцгерцогине, Марии-Антуанетте, которая приходилась тетушкой нынешней невесте Наполеона. Этот брачный договор был отправлен на ратификацию австрийскому императору. Франц быстро его ратифицировал, и сообщение об этом пришло в Париж 21 февраля.

Одновременно с этим Наполеон послал Марии-Луизе письмо:

"Блестящие качества, что отличают вас от всех остальных, исполнили нас желанием служить вам и почитать вас, и мы, соответственно, обратились к вашему отцу-императору, умоляя его вверить нам счастье вашего императорского высочества".

И уже в начале марта 1810 года маршал Бертье прибыл в столицу Австрии, чтобы официально попросить руки Марии-Луизы от имени Наполеона.

В свою очередь, Анна Павловна в 1816 году вступила в брак с нидерландским наследным принцем Оранским, который потом стал королем Виллемом II.

"Русский проект" провалился, и победителем тут вышел хитроумный Талейран, активно лоббировавший "австрийский вариант". А.З. Манфред в связи с этим констатирует:

"Тем поразительнее допущенная Наполеоном <…> ошибка. Он возложил на Талейрана самую деликатную миссию — дать понять Александру, что Наполеон хотел бы породниться с ним, женившись на его сестре. Психологически трудно объяснить образ действий Наполеона. Как мог он доверить самые важные политические переговоры (а в то время не было ничего важнее союза с Россией!) человеку, вызывавшему его подозрения? То было удивительное ослепление, не случавшаяся до сих пор ни разу потеря интуиции".

7. БОЛЬШАЯ ВОЙНА 1812–1814 ГГ

Война есть продолжение политики другими средствами.

К сожалению, мир оказался недолгим, так как 12 (24) июня 1812 года Великая армия Наполеона начала вторжение в Россию.

Александр в это время находился на балу у генерала Л.Л. Беннигсена в его имении под Вильном. Здесь он и получил сообщение о переходе войск Наполеона через Неман.

Уже на следующий день Александр отдал приказ по армии о начале войны. В нем было сказано:

"Из давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные <…> Но все сии меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого нами спокойствия. Видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остается нам ничего иного, как, призвав на помощь Всемогущего Творца Небес, поставить наши силы против неприятельских <…>. Воины! Вы защищаете Веру, Отечество, Свободу. Я с вами. На Зачинающего Бог".

Специальный царский манифест о начале войны с Францией заканчивался словами:

"Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в царстве моем".

Прибыв в действующую армию, Александр не объявил М.Б. Барклая-де-Толли (командующего 1-й Западной армией и военного министра) главнокомандующим и тем самым принял командование на себя. Он одобрил план оборонительных военных действий, разработанный Барклаем, и запретил вести с Наполеоном мирные переговоры до того времени, пока хотя бы один вражеский солдат будет оставаться на русской земле.

Император Александр находился при 1-й Западной армии до отступления ее к Дриссе. Там он оставил главную квартиру и отбыл в Москву, а потом в Санкт-Петербург. Произошло это в ночь на 7 (19) июля. При этот Александр сделал следующее заявление:

"Все люди честолюбивы; признаюсь откровенно, что и я не менее честолюбив <…>. Но когда я подумаю, как мало я опытен в военном искусстве в сравнении с неприятелем моим и что, невзирая на добрую волю мою, я могу сделать ошибку от которой прольется драгоценная кровь моих детей, тогда, невзирая на мое честолюбие, я готов охотно пожертвовать моею славою для блага армии. Пусть пожинают лавры те, которые более меня достойны их".

Генерал А.И. Михайловский-Данилевский пишет:

"Война 1812 года навсегда останется незабвенною, как повесть событий, беспримерных в летописях военных, как память великого подвига императора Александра и любви к нему и отечеству русского народа. Но не тем только будет бессмертна наша Война Отечественная: она довершила собою ряд происшествий, дотоле неслыханных, и начала новую эпоху в истории государств".

Как мы уже говорили, вхождение России в систему Континентальной блокады Англии, придуманную Наполеоном, было для нее крайне невыгодно. Соответственно, Россия постоянно нарушала условия этой блокады, что вызывало недовольство Наполеона. Еще больше оно было усилено фактическим отказом Александра I выдать за него замуж одну из своих сестер. Но конечно же не это было главной причиной войны. Главной причиной были непомерные амбиции Наполеона и его уверенность в своей непобедимости. А на его пути стоял Александр — "во всей силе, во всем величии". Но как "не светить на небе двум солнцам", так, по мнению Наполеона, ему одному должно было господствовать, не имея рядом равного.

Следственно, именно в самом Наполеоне и в его алчности следует искать истинные причины новой войны с Россией, длившейся почти два года и завершившейся для императора французов полным разгромом.

В планы Наполеона, имевшего в начале войны 600-тысячную армию, входила быстрая победа над русскими войсками в одном или нескольких приграничных сражениях, однако планам этим не суждено было сбыться. Первая русская армия под командованием М.Б. Барклая-де-Толли начала отступать на восток. Вслед за ней начала отступать и вторая армия под командованием П.И. Багратиона. Так стал осуществляться план так называемой скифской войны, задуманный Барклаем еще во время войны на территории Финляндии, где русским войскам пришлось столкнуться именно с такой тактикой. Заманивание противника имело следующий смысл: прежде всего, с каждым днем наступавшая армия Наполеона таяла, теряя свое преимущество в численности. Кроме того, в наполеоновской армии быстро начались проблемы с продовольствием, с дисциплиной и болезнями, неизбежными на войне. Более того, с первых же дней войны тылы наполеоновской армии начали беспокоить русские партизанские отряды. Конечно, это были не партизаны в ставшем классическим понимании этого слова (с бородами, косами и вилами), а армейские отряды под командованием опытных офицеров, а посему их эффективность была очень высока, к чему Наполеон оказался совершенно не готов.

Еще раз подчеркнем: идея "скифской войны" родилась задолго до 1812 года, и впервые она была выдвинута именно Барклаем-де-Толли. На этот факт обращает внимание ряд весьма уважаемых авторов. Например, А.И. Попов пишет:

"Очевидно, что русское командование заранее предполагало применить "скифскую тактику", — об этом говорят все распоряжения Барклая перед войной и в самом ее начале".

А вот мнение генерала М.И. Богдановича:

"Весьма неосновательно мнение, будто бы действия русских армий в первую половину кампании 1812 года, от вторжения Наполеона в пределы России до занятия французами Москвы, ведены были без всякого определенного плана <…>. Не подлежит сомнению, <…> что план отступления наших армий внутрь страны принадлежит не одним иностранцам <…> и что главный исполнитель этого соображения, Барклай-де-Толли, сам составил его задолго до войны 1812 года".