Странный город - Дмитрий Инин

этого то перспективы мои были не вполне благостны, а уж после того, как я одного из институтских на елку посадил…

Немного успокоившись, я постарался посмотреть на небо и определить хотя бы по солнцу, куда мне идти, неба видно не было, лишь густые ветви елей, да и не помогло бы мне солнце, чтобы определить стороны света по нему, нужны часы со стрелками, но и это бы меня не спасло просто потому, что я не знал в какую сторону двигаться. Поэтому, я, немного погоревав, решил просто двигаться вперед, а там, как повезет, выйду хорошо, сгину в лесной чащобе, ну что же, значит судьба такая, зато хотя бы постараюсь.

Одно было хорошо в этом лесу. Тут не было ни подлеска, ни травы, высоченные древние ели просто не давали им света для того, чтобы выжить, зато от этого было легко идти, и пусть я понятия не имел куда именно я направляюсь, зато легко.

Через час или полтора, я решил остановиться отдохнуть, разместившись под очередной елью, ну конечно же елью, тут больше ничего не было кроме этих чертовых елей, ели маленькие, ели большие, ели засохшие, ели кривые, вот уже полтора часа я наблюдал только их, и единственное развлечение, которое тут было, это пинать шишки, конечно же еловые.

Я вдохнул полной грудью, дико хотелось пить, вот почему я не догадался взять в гостинице хотя бы бутылочку воды? Чертов сказочный лес, хорошо хоть тут монстров никаких не обитает, волков разных, хотя вот волка я бы сейчас видеть был бы рад, этот неправильный сказочный персонаж мне то как раз нравился, у него был только один недостаток и тот касался пирожков, а у меня их нет.

Вообще вся эта история с бракованными монстрами, она какая-то больно нелепая, Кощей управляющий, расчетливая Василиса, обжора волк, интересно, монстры в темном лесу у них тоже такие же? Несуразные, а то сейчас явится ко мне лихо одноглазое с тюремными загадками, мол вилкой в глаз или еще чего непотребного? Представив эту картину, я засмеялся, не то, чтобы шутка была такой уж удачной, скорее мне просто необходимо было сейчас услышать хоть какой-то голос, пусть даже свой собственный.

Вот только в ответ на мой смех откуда-то сверху раздался другой, пусть и точно такой же.

Я вскочил на ноги и всмотрелся в густые ветви, я вглядывался в них до боли в глазах, но ничего не видел, поэтому я решил снова рассмеяться, ну а что, если в прошлый раз неведомое нечто в ветвях отозвалось на смех, то почему бы и не повторить эксперимент? И в этот раз мне в ответ рассмеялись, точно так же, как смеялся я, тут то я и разглядел моего пересмешника, в густых ветвях метрах в трех над землей, сидел ворон, здоровенный, черный бородатый, таких еще в книжках рисуют или в кино снимают.

Ворон изучал меня одним глазом, затем задрал голову к небу и снова расхохотался, было что-то жуткое в том, что он смеялся именно моим смехом, неприятно и непривычно слушать себя вот так, посреди темного жуткого леса, да еще и в исполнении ворона.

— Эй! — Крикнул я птице. — Ты тоже сказочный? Сможешь мне показать дорогу из леса?

Ворон каркнул и перелетел с ветки на ветку, я последовал за ним, ворон снова посмотрел на меня и снова перелетел на другую ветку, так шаг за шагом я следовал за птицей, а она казалось вела меня за собой, еще час я потратил на то, чтобы следовать за моим провожатым, пока в конце концов ворон в очередной раз не уселся на ветку, не расхохотался моим голосом, а упорхнул вверх, за пределы еловых ветвей.

— Эй! — Крикнул я ему вслед. — Ты куда? Ты что, меня не выведешь.

— А он должен был? — Я вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса и закрутился на месте стараясь определить, откуда он раздался. — Вороны. — Из-за толстой ели вышел старичок, маленького роста, на одной ноге валенок, на второй брендовый кроссовок, дорогой немецкой фирмы, производящей спортивную одежду. Одет дед был в шапку-пирожок, с надписью СССР и дорогую дубленку, правда очень поношенную. — Вороны. — Повторил дед. — Они птицы такие, они вообще никому ничего не должны, и этот не исключение, я уже пол часа наблюдаю, как ты за ним вокруг этих пяти елок ходишь, кругов двадцать уже намотал небось?

— Не знаю. — Честно признался я. — Я тут заблудился, и вот решил, что ворон может меня вывести.

— А ты никак наркоман? — Глаза старикана хитро прищурились. — Я-то думал я вас всех из своего леса то извел, а выходит, что и нет?

— Чего это я наркоман? — Я попытался, чтобы в моем голосе звучало как можно больше обиды. — Приезжий я, турист можно сказать, а что с птицами решил разговаривать, так тут места то не простые, всякое водится, Институт, будь он не ладен этот…

— Ты, парень это! — Дед погрозил мне кулаком. — На Институт не греши! Не было б Института и меня б не было! Будем знакомы. — Он протянул мне маленькую сухонькую ручонку, больше напоминающую корень. — Фрол Кощеевич я, а ты видимо тот тать, за которым соловьевичи весь день по лесу бегают?

— И вовсе я не тать! — Моему возмущению не было предела, чего это я тать? Тати они, кажется, разбойники, душегубцы, а я законы всю жизнь чту, и тут нате, тать. — Меня Дима зовут, я в ваш городок приехал, чтобы записку передать, а меня Василиса решила ни с того ни с сего со свету сжить, вот я и скрываюсь. Мне бы это. — Я умоляюще посмотрел на деда. — К институту выйти.

— К институту? — Делано удивился дед, — Чтобы в институт попасть, тебе вернее всего было бы соловьевичам сдаться, они тебя туда быстро отвезут, будь уверен.

— Что-то больно уж не охота, — Криво усмехнулся я, вспомнив сидящего на елке здоровяка и те обещания, которыми он сыпал в мой адрес.

— Что паря, страшно? — Рассмеялся дед. — Правильно боишься, Соловей, он только с виду, весь интеллигент, а нутро у него чернее ночи, и отпрыски у него с того такие злобные, да дурные, разбойники, одним словом.

— А Кощей? — Неуместно заинтересовался я. Почему, спросите, неуместно, да потому, что не о том сейчас думать надо было, сейчас мысли мои должны были быть сосредоточены на том, чтобы выжить, а я снова в дебри местные лезу, вот спрашивается оно мне надо?

— Кощей то? — Дед задумался и принялся, сняв шапку, чесать макушку. — Он основательный,