Маленькая кондитерская в Танглвуде - Лилак Миллс

с ирисом, она засунула все грязные миски, сковородки и тарелки в посудомоечную машину и вытерла столешницы. Мытью пола придется подождать до утра, она слишком устала, чтобы заниматься этим сейчас.

Вместо этого она вручную перемыла еще одну кучу посуды, сильно сожалея о своем решении купить чашки и блюдца из костяного фарфора и красивые, но не пригодные для мытья в посудомоечной машине тарелки с сусальным золотом по краям. Если бы она могла засунуть их все в посудомоечную машину, это значительно облегчило бы ей жизнь. А в данный момент она отдала бы все за легкость.

Стиви оставила чистую посуду сохнуть (вытирать ее было выше ее сил), а сама пробралась в кафе и достала пятнадцать нетронутых скатертей из чудесного валлийского комода, который она нашла в интернете. Он был окрашен в бирюзовый и кремовый цвета и прекрасно дополнял бледно-розовые стены. Только сейчас она слишком устала, чтобы наслаждаться им. Это была еще одна вещь, которую нужно было почистить и вытереть с нее пыль.

У нее ушло добрых полчаса на то, чтобы убрать все со столов, снять сегодняшние скатерти, постелить новые и заменить сахарницы, солонки и перечницы, и маленькие вазочки с цветами, разумеется, после того как она убедилась, что ни один из этих предметов не нуждается в наполнении, а цветы простоят еще день без замены. Она мысленно отметила, что утром нужно будет полить их чистой водой. Сейчас ей было не до этого.

Раздался писк, и Стиви на мгновение задумалась, что бы это могло быть.

О, это был таймер на духовке! Ее мозг был настолько одурманен, что ей было трудно справиться даже с самыми простыми задачами. Она слышала подобные звуковые сигналы практически каждый день своей трудовой жизни, и вот она здесь, такая уставшая, что не помнит собственное имя. Неужели прошло всего тринадцать дней с тех пор, как она открыла дверь кондитерской для своих первых клиентов? Она смутно помнила, что была полна энтузиазма и надежд.

К счастью, ничего не пережарилось и (не дай бог) не подгорело, но дело было лишь в везении, что стало понятным, когда она заметила, что таймер на второй духовке был установлен на два часа вместо положенных двадцати двух минут. Она достала абрикосовые и миндальные галеты, и ей захотелось плакать – не потому, что они были испорчены, а потому, что она ничего не успевала.

Это было смешно. Что-то должно измениться, потому что она не могла продолжать в том же духе.

Она поставила пирожные остывать, собрала все испачканные скатерти и салфетки и засунула их в стиральную машину, а потом решила все-таки подмести и вымыть кафельный пол. Только когда она размахивала шваброй возле туалета, она поняла, что забыла его вымыть. Нет ничего хуже грязного туалета в ресторане, пабе или кафе (если только это не грязная кухня), и Стиви очень старалась, чтобы ее туалет был безупречным. Она не могла придумать ничего более неприятного для клиента, чем его разочарование от грязного туалета, которое сразу сказало бы многое о чистоте кухни.

Стиви рухнула на только что вымытый пол. Она не собиралась плакать. Она не собиралась!

Но что она собиралась сделать, так это лечь спать, а утром начать все сначала. Помимо того, что Стиви так устала, что не знала, чем себя занять, у нее болели ноги и ступни от того, что она проходила весь день, у нее болела голова, и она не ела с… с которого часа? Она не могла вспомнить. Несомненно, с завтрака ничего, кроме пары чашек чая и кофе, не касалось ее губ, и она не могла вспомнить, завтракала она или нет. Она смутно помнила, что держала в руках кусок тоста, но это могло быть вчера, а не сегодня.

Она ложилась спать с таким количеством мыслей, что сон был прерывистым и беспокойным. Ее мозг был переполнен делами, которые нужно было сделать, что объясняло, почему она встала и оделась задолго до звонка будильника, несмотря на усталость.

Все, на что ее хватило, – это три с половиной часа сна. Стиви задумалась, как долго человек может прожить в таком режиме. Если ей удастся пережить сегодняшний и завтрашний дни, то все воскресенье она проведет в постели, пообещала она себе, и к черту заказ товаров, или ведение счетов, или стирку, или все остальное, что не предполагает уютного лежания под одеялом.

«Но что это за жизнь?» – спросила она себя после того, как быстро выпила чашку очень крепкого кофе, почистила этот чертов туалет, достала из огромного холодильника все необходимое на сегодня и разложила на витрине. Затем Стиви отправилась к пекарям за свежим хлебом (у нее действительно не было времени печь свой хлеб) и в бакалею. Оба магазина открывались рано, и она нырнула в первый попавшийся, со списком в руках. С невероятной скоростью она становилась королевой списков Великобритании и не представляла, как раньше обходилась без них. О да, потому что она не сбивалась с ног каждую секунду, вот почему.

– Что я могу предложить вам сегодня?

– Здравствуйте, миссис Эванс. Как поживаете?

– Судя по всему, лучше, чем вы.

– Простите? – Должно быть, она поняла женщину неправильно.

– Вы выглядите изможденной. Ночь прошла хорошо, не так ли?

– А?

– Я сказала, вчерашняя ночь прошла хорошо, не так ли? Куда вы ходили, в какое-нибудь приятное место?

– Э, нет. Я осталась дома.

– О, простите, я просто подумала… Не обращайте внимания, опять у меня с языка сорвалось лишнее. Итак, дайте мне посмотреть. – Миссис Эванс взяла список из рук Стиви и внимательно просмотрела его.

– Все в порядке. Я не думала, что выгляжу так плохо. – Стиви слабо рассмеялась. Она должна не забыть накраситься перед открытием, иначе она могла бы напугать своих клиентов. Еще один пункт к списку дел.

– Я не хочу лезть не в свое дело, милая, но ты в порядке?

– Просто устала. Очень, очень устала, – сказала Стиви. – Нелегко вести свой бизнес, правда?

Миссис Эванс владела овощным магазином вместе с мужем. На самом деле почти все магазины и предприятия в Танглвуде были частными; Стиви не видела ни одной крупной сети с тех пор, как приехала сюда. Именно это придавало деревне очарование, и она догадывалась, что миссис Эванс прекрасно понимает, что имеется в виду.

– Ты все делаешь сама, не так ли, дорогая? – спросила хозяйка магазина, взвешивая виноград и укладывая его в коричневый бумажный пакет.

– Да. – Это слово вырвалось со вздохом, и Стиви пожала плечами. Она не хотела выглядеть такой подавленной, но