Кроссворд для нелегала - Сергей Алтынов

Выскочив внезапно с двумя «пушками» в руках, и не из двери, а из-за угла заведения, Наталья не стала ждать, пока ошеломленные зрители превратятся в действующих лиц. Смеется последним тот, кто стреляет первым. Сидевший на прилавке главарь нажать на курки не успел, его коллега разделил участь босса, запутавшись в длинных полах куртки, а бородатый юнец взвыл и распластался на земле, сбитый точным ударом Телегина. Теперь – ходу, только без суеты…

– Вот их лимузин, – кивнула Наташа на «Опель Кадетт», в котором сидел одинокий водитель.

Через пару минут водитель с взбухающей шишкой на темечке лежал между мусорными баками в соседнем с ярмаркой дворе, а они мчались по глухим переулкам и проходным дворам. За рулем была Наталья – город она знала как свои пять пальцев, память не подвела ни разу.

– Это точно их авто? – спросил Телегин с заднего сиденья.

– Она стояла в переулке, когда мы на балкон выходили. Цвет приметный, и фара треснутая. Машинально отложилось. Совпадение маловероятно, а вообще, какая разница…

Телегин промолчал. Молодец Натаха, второй раз вытаскивает его из дерьма. А вот он раз за разом вляпывается, как дите малое. Что же это с ним происходит?

Еще немного попетляв, они выехали на загороднее шоссе.

– Куда двигаемся? – произнес Телегин, неотрывно глядя в заднее окно. Погони не было, весь попутный транспорт они легко обгоняли – бандитский «Опель» тянул как зверь.

– Здесь километрах в тридцати небольшой поселок. Там была когда-то гостиница, даже, скорее, кемпинг…

Въехав в лесную зону, Наташа съехала на обочину и выключила двигатель. Вытерла ладонью взмокший лоб.

– Отдышись, – Телегин пересел на водительское сиденье, Наталья покорно сдвинулась вправо. Он включил было скорость, но Наталья положила ладонь на его руку.

– Давай постоим минут пять…

Оба молчали. Над верхушками деревьев уже зажигались первые звезды.

– Ты этих… в сортире… тоже? – спросил наконец Телегин.

– Очухаются, – махнула рукой Наталья. – Да и стрелки, которые тебя на мушке держали, скорее всего, тоже – я ведь не в голову била, а по корпусу. Скорее всего, у них броники, тогда – просто шок…

– Ты сегодня в ударе. Пять здоровых лбов за полминуты – надо подавать заявку в Книгу Гиннесса, а?

– Они просто этого от меня не ждали, – усмехнулась Натаха. – А мы что, мы ничего, работаем, стараемся, выполняем указание любимого президента – мочим в сортире международную мафию. А если серьезно, то картина получается очень даже нехорошая – нас явно ждали, и то, что мы вырвались, – просто дикое везенье, просто не пойму, за что господь бог нас так сильно любит… Ему ведь это рано или поздно надоест, и что тогда?

Телегин не отвечал. Что тут скажешь – ему и в самом деле это может надоесть.

– Ну что молчишь, Телегин? Я не права?

– Ты абсолютно права. Как всегда, встают два вопроса – кто виноват и что делать. Сейчас самый срочный – второй. Едем в гостиницу. А сейчас – выбрасывай стволы.

– Что?! А если…

– А если полиция или контрразведка? Это сейчас вероятнее, чем бандиты, – полиции все же здесь больше. Документы у нас надежные, в случае чего откупимся. А с оружием – арест, разбирательство, пресса… На задании можно ставить крест. Так?

Натаха насупленно молчала. В ней опять проступили черты упрямой девчонки.

– Ну что, сама не понимаешь?

Наталья молча протерла свой арсенал тряпкой, обнаруженной в «бардачке», завернула в нее трофеи и выбралась из машины. Обратно вернулась уже не такая мрачная, на лице ясно читалось: «Надо будет – еще достанем…»

Не доезжая трех километров до населенного пункта, они загнали автомобиль подальше в лес и как могли замаскировали – авось в ближайшие дни никто не наткнется, а потом это будет неважно.

Через полчаса выбрались на шоссе. Надо было ловить попутку – являться в кемпинг без автомобиля нельзя, это сразу обратит на себя внимание персонала, и если полиция или бандиты будут обзванивать окрестные гостиницы, их засекут. Они остановили уже несколько попуток, прошли километра два – до кемпинга уже рукой подать, дальше идти было нельзя, кто же голосует за пару сот метров от цели…

Уже почти стемнело, когда остановился серый «Пежо». За рулем сидел немолодой полный мужчина в круглых дымчатых очках. Небольшие усики, аккуратно подстриженные баки делали его похожим на еврея-аптекаря. Не дав им раскрыть рта, он заговорил первый, опустив стекло:

– Простите, но могу вас довезти только до кемпинга!

– Нам туда и нужно, – ответила Наталья. – Мы, к сожалению, плохо знаем местность.

– Я тоже не слишком хорошо, – отозвался Аптекарь, – но как будто уже недалеко.

Только теперь Наталья заметила, что местный язык не родной для Аптекаря. Пожалуй, это и к лучшему – меньше шансов, что он заинтересуется, откуда взялись неожиданные попутчики. Но она ошиблась – не прошло и двух минут, как водитель захотел пообщаться, сразу затронув самый больной вопрос.

– По-моему, вы, как и я, гости этого государства, а? – видимо, в своей догадке он не сомневался, так как перешел на английский. – Я представляю международную гуманитарную миссию. А вы?

– Мы в некотором роде тоже, – также на английском туманно отрекомендовалась Наталья.

– Простите мое старческое любопытство, вы случайно не из Австрии? – Аптекарь оказался болтуном и не в меру любопытным. Возможно, имело смысл все же дойти пешком…

– Нет. А вы? – Наталья попыталась переключить внимание водителя на собственную персону – с просто болтунами это самый действенный прием.

– Я из Бельгии. Но родился в Австрии! Так вот получилось… Так все-таки…

– Мы из Эстонии, – подал наконец голос Телегин, поняв, что Аптекарь не отстанет. – Вам, я думаю, не приходилось еще встречать здесь эстонских независимых журналистов, направленных частным информационным агентством?

– О-о-о… – глаза и рот у Аптекаря округлились, как у рыбы, только что вытащенной из воды… – Я уважаю вашу страну… И как у вас сейчас? Как экономика?

– Мы, кажется, приехали, – заметила Наташа, имея в виду не экономику, а окружающую географию.

И в самом деле, «Пежо» подкатил к автостоянке четырехэтажного кемпинга.

– Кстати говоря, меня зовут Вилли Бреммер, – произнес Аптекарь, когда все трое покинули автомобиль и направлялись к дверям гостиницы. – Не возражаете против соместного ужина? У меня сегодня единственный свободный вечер, а?

– Извините, но мы очень устали, а завтра снова в путь…

Двухместный номер на третьем этаже не блистал излишками комфорта, но был вполне пригоден для временного отдыха.

– Я заварю чаю, а ты ложись… До пяти успеешь выспаться. Потом лягу я, а утром будем думать, как жить дальше, – Телегин устроился в кресле так, чтобы видеть все происходящее за окном. Вид сверху был чудесный – главный вход просматривался целиком. Правда, в поле зрения не попадал вход со стороны автостоянки и два «черных», для обслуги. И это было существенным недостатком.

Натаха сбросила кроссовки, брюки, свитер, наскоро приняла душ и забралась под одеяло. Телегин аккуратно положил перед собой часы. Рядом, стараясь не греметь, поставил чашку с чаем. За дверью было тихо, за окном – полное безлюдье, и он впервые за целый день немного расслабился. Из оружия у него был лишь миниатюрный боевой нож – оформленный как обычный швейцарский сувенир с бесполезными щипчиками и пилочками, а на самом деле скрывающий достаточно длинное, прочнейшее лезвие и пару других сюрпризов. В раскрытом виде он уютно помещался на спине между лопатками, вставленный в специальное гнездо в перекрестье подтяжек. Вячеслав тяжело вздохнул, достал свой «сувенир» и тихо стал прилаживать его к своей спине. Теперь в случае чего он успеет при команде «руки!» одним движением выхватить эту игрушку – все лучше, чем ничего…

Рукоятка «сувенира» пару минут приятно холодила правое плечо.

Кроуфорду хотелось курить. Чиркать зажигалкой в районе поражения было равносильно самоубийству. Ему было жарко, к тому же защитный несгораемый костюм сковывал движения, но превращаться в собственную тень Джимми не имел ни малейшего желания. Конечно, аэрозольное облако уже не столь опасно, как в первые минуты после взрыва, но все же… Кто знает, на что способна эта новая выдумка гуманистов-изобретателей. Воздействие прошло штатно, все цели поражены полностью – исчезли практически бесследно. Замеры состояния окружающего пространства проведены по полной программе, приборы подтвердили сохранность и воспроизводимость своих записей. Можно возвращаться.

– У русских есть такая песня – «А мимо окон тени на снегу…» – задумчиво произнес Кроуфорд, оглянувшись на своих пятерых соратников.

– Как поэтично, – отозвался Касим. После памятного нападения киллера-камикадзе, от которого Кроуфорд чуть ли не закрыл его своим телом, наркобарон демонстрировал полную солидарность с любыми действиями своего спасителя. Правда, кое-какие детали в том покушении выглядели, как в плохом кино, да и само прозвище благодетеля – Эсэсовец – характеризовало его вполне определенным образом… Но платил он настолько щедро, что трезвые мысли, посещавшие Касима, оставались без последствий.