Ястребы мира. Дневник русского посла - Дмитрий Рогозин

Ненависть к России у основоположников учения об интернационализме со временем приобретает патологический характер. Энгельс развивал общую с Марксом мысль: панславизм «ставит Европу перед альтернативой: либо покорение ее славянами, либо разрушение навсегда центра его наступательной силы — России».

Ну чем не руководство к действию в стиле Гитлера?

В 1866 году Энгельс в английской газетеCommonwealthговорит о «старом положении демократии и рабочего класса о праве крупных европейских наций на отдельное и независимое существование».

Заметим, что речь постоянно идет о европейских нациях. Русские из перечней народов, которым положен суверенитет, все время выпадают. Энгельс пишет: «…признание и сочувствие национальным стремлениям относилось только к большим и четко определенным историческим нациям Европы; это были Италия, Польша, Германия, Венгрия. Франция, Испания, Англия, Скандинавия, которые не были разделены и не находились под иностранным господством, были лишь косвенно заинтересованы в этом деле; что же касается России, то ее можно упомянуть лишь как владелицу громадного количества украденной собственности, которую ей придется отдать назад в день расплаты».

Из этих текстов понятно, почему политическое руководство СССР предпочитало навязывать студентам и аспирантам советских вузов не изучение трудов Маркса и Энгельса, а заучивание ходульных цитат. В многотомных собраниях сочинений, отпугивающих всех здравых людей своими объемами, были спрятаны антироссийские, антирусские и антиславянские откровения коммунистических классиков. Что же говорить о засекреченной истории, хранящейся в архивах!

Российский историк Анатолий Латышев, работавший с сентября по ноябрь 1991 года в качестве члена временной депутатской комиссии с ленинским фондом в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, опубликовал интереснейшую книгу «Рассекреченный Ленин» и множество статей на основе своих исследований. За столь короткий срок он успел узнать немногое. Но и этого достаточно.

Среди зловещих ленинских документов Латышев нашел в архивах предельно жесткие приказы по истреблению русского народа. Например, «брать в тылу заложников, ставить их впереди наступавших частей красноармейцев, стрелять им в спины, посылать красных головорезов в районы, где действовали "зеленые"», «вешать под видом «зеленых» ("мы потом на них и свалим") чиновников, богачей, попов, кулаков, помещиков. Выплачивать убийцам по 100 тысяч рублей…».

На Кавказ Ленин телеграфировал: «Перережем всех». От командующего Красной армией Михаила Фрунзе он требовал «поголовного истребления казаков». Их, кстати, там оказалось около миллиона человек.

0 том же было письмо Феликса Дзержинского Ленину от 19 декабря 1919 года. На текст с предложением казнить плененных казаков «наш добрый дедушка Ленин» тогда наложил резолюцию: «Расстрелять всех до одного».

Развязав террор против России, в качестве своего главного врага Ленин избрал Русскую православную церковь. В письме Молотову для членов Политбюро от 19 марта 1922 года «великий вождь» настаивал на организации массового голода в стране, чтобы под предлогом помощи голодающим реквизировать церковные ценности и расстрелять как можно больше «реакционных священнослужителей», которые будут выражать недовольство.

1 мая 1919 года Ленин обратился к Дзержинскому с такими указаниями: «…необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады».

«Очень может быть, что кому-то надо грозить Европе коммунизмом, идущим из России, и остервенять Европу против России», — такую пророческую запись оставил к своему «Дневнику писателя» Ф.М. Достоевский. Теперь мы знаем, кого имел в виду великий русский писатель. Наверное, ни один иностранный захватчик не нанес России такого урона, как эта чертова троица — Маркс, Энгельс и Ленин.

Как только большевики взяли власть, они, руководствуясь указаниями «классиков», дали «немедленную волю» полякам и финнам. Ленинцы понимали, что использовать потенциал этих крупных и близких к Европе народов в борьбе против царского режима можно и нужно, но загнать обратно в «социалистическое царство» большевистской России вряд ли будет возможно. А вот кратковременного буйства народов Кавказа и Поволжья Советская власть не побоялась. Дав им порезвиться и отыграться на казачестве (казаки во время революции, Гражданской войны и в более поздние годы подвергались действительному геноциду), большевики загнали коренные народы России обратно в коммунистическое стойло, наделив их при этом «ограниченной государственностью».

Насколько нелепыми и лживыми были утверждения коммунистов о Российской империи как о «тюрьме народов»? Хороша «тюрьма», в карцерах которой не сгинула ни одна народность, ни одна культура даже самой малой этнической группы, образовавшейся на просторах Евразии!

Прибалтика, которая осваивалась русскими с древнейших времен (вспомним хотя бы историю происхождения «эстонского» города Тарту, который великий киевский князь Ярослав Мудрый в начале XII века основал под именем Юрьев), многократно переходила из рук в руки то шведов, то пруссов, то датчан. Но только русский престол, спасая эти балтийские народы от полной ассимиляции и истребления, дал возможность местным племенам получать образование не на шведском, датском или прусском наречии, а на своем, родном языке. Именно это и позволило им претендовать на самобытность и в Средние века сформироваться в латышский и эстонский народы.

Сталинская национальная политика, которая лежала в основе Конституции СССР 1936 года, во многом закрепила общую линию большевиков в национальном вопросе. Мировая история не знала иных империй, где народ метрополии раздавал бы свои коренные земли колониям. Так большевики и их наследники во власти расплачивались за счет русского народа за поддержку своих союзников в годы революции и Гражданской войны.

Конечно, тиран Сталин в страшном сне не мог себе представить, что за публика будет руководить Россией в конце XX века. Преобразовать послевоенный Советский Союз в единое унитарное государство он не успел. Через 30 лет после смерти «Великого вождя» построенная им держава стала рушиться по линии тонкого разлома — вдоль формальных, «бумажных» границ, установленных Сталиным между республиками Союза ССР.

Ельцин, ослепленный местью Горбачеву, при подписании Беловежских соглашений «не решился» поставить вопрос о возвращении Крыма России. Он «забыл» оговорить необходимость транзитного коридора для миллиона жителей Калининградской области, которые благодаря ему оказались отрезанными от «материка» — основной территории России. Он «упустил из виду» судьбу 25 миллионов русских, оказавшихся при разделе «советского пирога» за чертой своей резко сократившейся Родины. «Забывчивый» нам попался руководитель.