Невосполнимый ресурс - Евгений Васильевич Акуленко

бы я предпочел не встретить, но спина моя похолодела, когда я явственно услышал, что возня и поскуливание доносились из-за густых веток потустороннего пятачка. Что ж тебя туда понесло, родной? На долю секунды, на миг я замер. Да, наплевать, что меня ждет! Аномалия, черти, преисподняя! Там — мой пес. Я решительно вломился в заросли…

Под нависшей шатром елкой раскинулась поляна, усеянная какими-то беленькими цветочками-звездочками. Прижимая измазанный нос к земле, Балабан встревоженно рыл передними лапами, близ двух кочек правильной продолговатой формы. Один холмик был побольше, другой поменьше, но оба навевали совершенно недвусмысленные погребальные ассоциации. Сходства с погостом добавлял массивный валун, лежащий подле, надо полагать, в изголовье. Рядом с надгробием, затянутая плесенью и прошлогодней травой, стояла моя пропавшая кружка, в которой угадывались останки полевых ромашек.

Очень добрый день… Я прокашлялся и помотал головой, разгоняя черные точки перед глазами. Голова соображала плохо.

Ну, могилки чьи-то. Охотников, наверное. Мало ли… Вон, даже нацарапано чего-то на камне. Я погладил пальцами затертый рисунок, стараясь разобрать смысл.

Вот, человек, ага. Так схематично нарисовал бы ребенок: голова, туловище — овал, палочки конечностей. Держит что-то в руках… В одной лопату, вроде бы. А в другой… ружье?

Рядом зверь какой-то. Волк? Собака? Ухо одно торчком, другое заломлено… В зубах держит что-то … Что-то с пушистым хвостом…

Знавал я одного такого вооруженного огородника. И пса, машущего ухом «до встречи»…

Я сглотнул.

Да, бред!

Вот он же я, стою!..

Шутки это дурацкие чьи-то, инсинуации. Сейчас чего только не придумают, и на камеру снимут, и в интернете выложат на потеху. Но чем больше я убеждал себя, тем глубже в мозг проникала предательская липкая мысль. Любые аргументы можно опровергнуть, странности — объяснить. Но я чувствовал, что это не розыгрыш. Ощущал и все. Просто боялся признаться себе…

Балабан заскулил и улегся, обдав меня взглядом, полным тоски.

— Ты, это, — произнес я севшим голосом и принялся затаптывать ямку, — не копай здесь!.. А то выкопаешь еще чего-нибудь…

На ватных ногах я вернулся в лагерь и без сил привалился к шершавому стволу. Прислушался к ощущениям. Ветер трепал уголок целлофановой пленки, чесалась пятка, хотелось пить. Сделав несколько глотков прямо из ведра, я с удовлетворением констатировал, что в воде по-прежнему отражаюсь. Так-то ничего не изменилось. Вроде.

Подошел Балабан, виновато боднул коленку. Скажи, вот, друг любезный, просил тебя кто лезть, куда не надо?

— Эх, ты, — вздохнув, я потрепал его за ухом, — нежить…

А дух лесной, выходит, просто оберегал моральное мое спокойствие. Чтобы я, значит, ненароком умом не тронулся. Да еще и за могилками ухаживал по мере способностей. Добрейшей души существо.

По крайней мере, теперь объясняется отсутствие спутников. И появления сотовой связи ожидать стоит вряд ли. Хотелось бы, конечно, надеться, что сообщения мои действительно уходят, чтобы дети не волновались. А у них… У них все хорошо. Я это знаю и так.

Похоже, и летоисчисление здесь иное, электронные календари сбоят, не в силах осуществить хронометраж. Может, и остаток моего невосполнимого ресурса уже измеряется не годами…

Вообще, меня не сильно заботят подобные нюансы и как чего организовано. Есть куча более насущных дел. Мельницу надо поставить на ручье, по науке, как положено, с плотиной, с лопастным колесом и передаточными шестернями. Баню срубить, чтобы «эге-гей!», чтобы со шлюхами, рулеткой и прочими архитектурными излишествами. Пристроить к избе сарайчик, террасу крытую. Утка перелетная пошла, а у меня еще с приезда лук со стрелами нераспакованный. И хариус сейчас на перекатах долбит со страшной силой.

Я за своим счастьем шел. Я его получил.

Ну, а чего тут нового? Все и всегда искали рай и обетованные земли, и, что характерно, ни разу не по месту прописки. Гарри Поттер бегал в Хогвардс, Макс Фрай — в Ехо, дети — в Нарнию. Булгаковский Мастер, не заслужив Свет, обрел Покой. Бесконечный, нескончаемый список…

А я не заслужил Покой.

Я заслужил Глушь.

Глухомань.

А если ты обретаешься в новом мире, справедливо предположить, что в другом ты умираешь. Все честно. Смерть — это событие весьма интимное, а если разобраться, то, вообще, чистой воды эгоизм…

Стащив шапку, я расправил плечи и выгнулся дугой, набрав полные легкие весенней лазури. Хорошо-то как, мать честная!.. Подхватившийся порыв ветра растрепал мою шевелюру и принес что-то, ткнувшееся в руку. Я поглядел и улыбнулся, это прилип к ладони лепесток сосновой коры, контурами напоминающий сердечко.

— Спасибо, — я склонил голову.

На ум совсем не к месту пришел анекдот про кардиохирурга, который утверждал, что по форме это, скорее, другая часть организма. Что он, сердец, что ли в своей практике не видел?

В задумчивости я побрел по тропинке к аномальному пятачку. Перебрался через пограничную сосну и заработал неуверенный тычок.

— Ладно, — я примирительно погладил еловую лапу, — не толкайся. Чего уж теперь?.. Кружку свою заберу. Надоело из банки пить из консервной…