Повседневная жизнь языческой Руси - Людмила Алексеевна Черная

Вече

Общественная жизнь язычников прослеживается по судебным делам, где не раз упоминается «община» («вервь», «мир»), и по рассказам о вечевых собраниях.

Вече — это одно из самых значимых явлений повседневной жизни славян дохристианского периода. Всем известно о вече в Новгороде Великом, правда, не все знают, что именно оно из себя представляло на самом деле. Тот факт, что вече существовало не только в Новгородской республике, но и во многих других городах, менее известен. И совсем немногие знают об эволюции вечевых собраний, об изменении характеристик и оценок данного общественного института в исторических источниках. Так какую же роль играло вече в жизни городских язычников?

Вече, безусловно, возникало только в крупных городских центрах. Лаврентьевская летопись указывает, что первоначально оно происходило в Новгороде, а затем в таких городах, как Киев, Смоленск, Полоцк, Белгород, Владимир-Волынский, Ростов, Суздаль, Ярославль…

Чаще всего вече собиралось в смутные военные времена, когда угроза нападения внешних врагов, захвата города и его гибели была реальной. Так, например, в 997 году печенеги «придоша и сташа около Белагорода и не дадяху вылести из города… и бе глад велик. И створиша вече в городе и реша: се уже хочем померети от глада, а от князя помочи нету, да лутче вдадимы ся печенегом»[69]. Далее в рассказе летописца сообщается о некоем старце, который «не был на вече том и вопраша, что ради вече было». Он-то и уговорил горожан не сдаваться врагам, а обмануть их, опустив в два колодца овес, пшеницу и мед, а затем пригласить посольство от печенегов, чтобы те увидели, что горожане не голодают, а «имеют кормлю от земли» и могут вынести любую, хоть вечную осаду. И печенеги «подивишася» и, действительно, ушли восвояси. Из этого рассказа следует, что вече было всенародным и старики могли в нем участвовать.

Вече брало на себя решение судьбы города и горожан в случае бегства князя, как это произошло в 1069 году с киевлянами. Они тогда в очередной раз «створиша вече» и просили помощи у других князей, чтобы те не дали «погубити града отца своего»[70].

Еще одно упоминание веча в 1097 году во Владимире-Волынском связано с непростым решением выдать своих союзников и тем самым избежать осады и захвата города: «…гражане же… созваша вече и реша Давидовы людье: выдаи мужи сия, не бьемся за сих, а за тя битися можем, аще ли то отвори врата граду…»[71]

Летописи сообщают о случаях, когда на вече принимались решения откупиться от завоевателей крупными денежными суммами. В частности, новгородцы часто (чуть ли не всегда) при приближении врагов высылали им навстречу посольства с тремя-пятью тысячами серебра, что было невероятно большими деньгами по тем временам. И в результате Новгород откупался, избегал осады, военных действий, возможного голода и гибели горожан.

Среди других причин созыва веча были социально-экономические катаклизмы, требовавшие общей ответственности, так как за тем или иным решением должны были последовать и общие же действия. Главным из подобных вопросов, конечно же, был вопрос о власти, об изгнании наместника или князя, замене его другим властителем. И здесь снова отличился Новгород Великий, поскольку он многократно изгонял одних князей и приглашал на их место других. Так случилось, например, с изгнанием Александра Невского после того, как он увеличил налоги на горожан, и с его возвращением после того, как его брат, заменивший было его на престоле, не справился с задачей отразить нашествие немецких рыцарей и шведских феодалов. Другой пример связан с событиями 1169 года, когда новгородцы начали тайно «вече деяти по дворам на князя своего на Святослава на Ярославича», стремясь договориться об изгнании его из города. Довольно часто причиной изгнания князей или посадников из Новгорода Великого служили финансовые вопросы, требовавшие от новгородских купцов и горожан повышенных выплат и расходов. Об этом повествует летописец, рассказывая, как в 1209 году жители «створиша вече на посадника Дмитра, а ркучи, яко тои повеле на новгородцех сребро поимати, а по волости куры брати, и повозы возити, и иное все зло. И двор его и села пограбиша»[72].

Как правило, вече включало в себя всех жителей города. Об этом свидетельствует, в частности, созыв веча в Киеве в 1147 году («созови кыяны все…»)[73]. Малые города («пригороды») должны были подчиняться воли городского веча «старейшего» города. Так повелось, по словам летописи, в Новгороде в первую очередь, а затем и в других городах (Смоленске, Киеве, Полоцке): «Новгородци бо изначала, и смолняне, и кыяне, и полочане, и вся власти яко же на думу на веча сходятся: на что же старейшии сдумають, на том же пригороди станут»[74]. В 1176 году, согласно летописи, основываясь на этом правиле, «старые» Ростов и Суздаль не захотели подчиниться младшему «пригороду» их, городу Владимиру.

Местом, где собиралось и проходило вече в дохристианские времена, служила главная торговая площадь города («торговище»). Например, в 1068 году при нашествии половцев («Половци росулися по земли») киевляне «створиша вече на торговищи и реша пославшеся ко князю… даи княже оружье и кони и еще бьемся с ними»[75].

Как проходило то или иное вечевое собрание? Об этом сохранилось множество косвенных данных. Сигналом к созыву веча всегда служил звон. В одних городах существовали особые вечевые колокола, предназначенные для созыва жителей, в других били в набат. После присоединения Новгорода Великого к Москве в 1478 году его вечевой колокол был перевезен в Москву и повешен на Соборной площади в Московском Кремле, где продолжал звонить с прочими колоколами. Вечевые колокола летописи называют обобщенно «вечниками».

Так как Новгород Великий был разделен на три района, или «конца»: Неревский, Людин и Славенский (после к ним добавились еще два), а также делился рекой Волхов на две части — Торговую и Софийскую стороны, — то бывало, что на разных берегах города собирались свои отдельные вечевые собрания. Так случилось, например, в 1384 году, о чем сообщает Новгородская первая летопись: «И стаху славляне по князи, и поставиша веце на Ярославле дворе, а другое веце у святей Софеи, обои в оружьи аки на рать»[76].

В христианские времена местом проведения веча стали площади около центральных городских соборов. Однако в Новгороде Великом возле Софийского храма,