Сказки Освии. Подвиг на троих - Татьяна Бондарь

Василику, удалось запечатлеть момент полного счастья. Уверенными решительными штрихами он прорисовал дорогое корсетное платье невесты и белый костюм жениха. Но главное, мастер каким-то чудом передал на своем полотне обычно неуловимые на картинах любовь и радость.

Я долго не могла оторвать глаз от портрета, пока со стороны окна не раздался странный звук. На подоконнике в старой разбитой чашке рос тот самый чернолист, который использовали для ядов. Это он при виде меня хрюкнул, видимо, требуя полива. Чернолист был неприхотливым и полезным растением. Он питался преимущественно насекомыми, использовался в зельях, а главное, нуждался в уходе и внимании всего раз в год – идеальное сочетание для комнатного растения мага.

Вот только была у него одна странность, которую не мог объяснить никто. В природе чернолист прекрасно себя чувствовал, питаясь кроме насекомых только дождевой водой, но стоило его забрать в дом, он начинал требовать для полива настойку очередки. Причем иногда так настойчиво, что кусал мага за пальцы. К счастью, как я уже говорила, полив ему требовался всего раз в год.

В углу на полке стоял прозрачный сосуд с вращающейся голубой жидкостью. Это был генератор купола. Он был едва виден из-за книг и склянок, и достать до него можно было только потратив не меньше десяти минут на предварительную уборку. Это наводило на мысль, что генератор работал давно и без перебоев.

Было видно, что мастерскую мужа Василика оберегала как святыню. Если она и заходила сюда после исчезновения Освальда, то не искала ничего внимательно. В ней победила женщина, а не наемница. Как наемница, она должна была перерыть тут все в поисках следов, но как женщина сохранила комнату нетронутой.

У Освальда было три шкафчика, забитых травами, порошками, камнями и жидкостями в склянках. Такому запасу мог позавидовать любой маг. Надеюсь, он не посылал своих студентов на болота вылавливать редкие компоненты для себя. Если посылал, может, кто-то из них его и похитил, за вредность.

Мой обыск ничего не дал. Я села за стол Освальда и достала бумаги из верхнего ящика. Увы, ничего интересного не оказалось и там. Я хотела уже все сложить на место, как из растрепанной стопки бумаг мне на колени выпал розовый конверт, резко пахнущий духами. На нем витиеватым убористым почерком были выведены строки на мертвом языке. Они сговорились, что ли? Язык переставал быть мертвым. Я твердо решила, что, когда все это закончится – займусь его изучением, чтобы больше никто не испытывал мое любопытство.

С сожалением покрутив конверт в руках, я отложила его в сторону. Теперь пришла очередь заняться колбами на рабочем столе. Я присмотрелась к ингредиентам для последнего зелья, которое готовил Освальд. Можно было не учить мертвые языки. Разложенные на столе пять видов лесной полыни, круглая колба над свечкой и синие кристаллы горной соли, говорили лучше слов, что Освальд готовил мощное приворотное зелье. По тому, насколько прозрачным был осадок на стенках колбы, можно было предположить, что верховный маг сделал любовный напиток безупречно, без побочки, что до этого считалось невозможным.

– Люблю корсетные платья! – прервал мои размышления Лелель.

– Мать Хранительница! – я резко обернулась и локтем скинула со стола розовый конверт.

– Строго и элегантно. Подчеркивает изящество фигуры, прячет недостатки. А ты знала, что в каждом корсете есть металлические спицы? Принято считать, что корсеты делают просто из плотной ткани, однако нет, в каждое его ребро вшита металлическая жила, которая заставляет корсет держаться идеально прямо и держать прямо свою хозяйку. Лучшей одежды для королевского приема не подобрать, как ты считаешь? – поинтересовался он.

– Ты сюда моду пришел обсуждать? – ответила я вопросом на вопрос. – Как ты сюда попал?

Лелель отвечать не собирался. Он сидел на подоконнике, отодвинув чернолист в сторонку, и держал в руках неизменную чашку чая.

– Это скучно объяснять. Да и тебе некогда. Сейчас самое время проверить, что делает дочь мага и наемницы на кухне, забитой оружием.

Я с ужасом в сердце поняла, что совершенно забыла о Дэми, и побежала вниз по лестнице, немедленно перестав думать о конверте, зелье и любви. Вряд ли эти глупости будут волновать Василику, когда я попытаюсь ей объяснить, почему ее ребенок ковыряет в носу арбалетным болтом.

Дочь наемницы и мага, обняв тоненькими ручками колобка, спала прямо на полу в позе, подвластной только детям. Я решила, что безопаснее их оставить прямо там, накрыла Дэми покрывалом и, очень разозленная, пошла спросить у Лелеля, зачем он так шутит.

– Чтобы ты не теряла бдительность, – невозмутимо ответил он, отхлебывая чай, и тут же поинтересовался:

– Что ты узнала нового?

– Освальд готовил перед исчезновением любовное зелье.

– Да, причем особое. Без какой-либо побочки, мощное, безотказное, не имеющее ни вкуса, ни запаха. Он совершенствовал рецепт почти год, по заказу аскарского короля.

– Что? – не поверила я своим ушам. – А розовое письмо на мертвом языке?

– Вот это? – спросил Лелель, доставая из кармана оброненный конверт. – Да, аскарская принцесса самолично испачкала пальчики в чернила, чтобы написать Освальду письмо с заказом. Она хотела, чтобы Освальд варил для нее это зелье так же, как и для ее отца. Не придавай этому слишком большого значения. Амель давно играется с зельями. Так надежно, когда слуги тебя любят!

Но ты на верном пути. Дорожка к пропавшим красавцам становится все короче. Только когда пойдете во дворец к принцессе, мой вам совет, не берите Дэми. Василика просто пусть наденет корсет. А ты, – он насмешливо посмотрел на меня, – к тебе никаких особых требований нет. Разве что не ешь много перед выходом, это моя личная просьба.

Я попробовала уловить тот момент, когда Лелель исчезнет, но у меня не получилось. Он умел это делать слишком хорошо, даже для шпиона.

Василика вернулась за полночь, уставшая, растрепанная, но целая. Она потратила вечер на то, чтобы разузнать, как там в тюрьме сидится нашему старому недругу Геральту. Геральт был на месте, сбегать даже не помышлял. Он уходил все глубже в свое безумие и вряд ли уже был способен строить планы и козни. Ни Альвадо, ни Коллоп – парочка, которой было за что держать на нас зло, в Аскаре не объявлялись последние пять лет. Предприимчивая Василика успела за этот вечер даже затребовать срочную аудиенцию у аскарской принцессы и получить ее на завтра, чему сильно удивилась и обрадовалась.

– Она дала тебе аудиенцию так быстро потому, что давно ждала, когда ты к ней придешь, – упавшим голосом сообщила я и рассказала Василике об очередном визите Лелеля и о наших общих догадках по поводу принцессы Амель. Василику, пожалуй, больше взволновал тот факт, что под ее идеальный купол кто-то проник. То, что наш потенциальный враг – всего-навсего принцесса,