Мийол-ученик 2 - нейтак

Целый десяток. Маленькую, мучительную вечность.

…она стоит в столбе света, обеспеченного артефактами и сфокусированного несложной немагической оптикой. Свет не слепит, он скорее мягок – но и ярок. Тем самым каждая деталь во внешнем облике, каждый жест, вплоть до дрожи ресниц и сокращения зрачков, выставляется напоказ. Читается, раскладывается, интерпретируется. А вот остальной кабинет тонет в полутени, скрадывающей мелкие детали. Затрудняющей восприятие.

Впрочем, сенсорный барьер «шумового» типа затрудняет его гораздо сильнее. Чародейская и чисто аурная чувствительность, ментальные спектры, включая эмпатию – всё плотно забито царапающим, колким хаосом.

Вот для пранической Чуткости преград куда меньше…

Но визави лучше неё в этой плоскости настолько, что любые сравнения смешны.

– Я изложила все существенные факты, старший. Если вам нужны незначительные детали – спрашивайте. Отвечу.

Изящные, почти не намозоленные мужские пальцы беззвучно тасуют листы отчёта. То есть полностью беззвучно: даже обострённый мистическими практиками слух Никасси не в силах уловить и наилегчайшего намёка на шелест.

Слова на этих листах не написаны, а отпечатаны – при помощи компактного пишущего стана, одного из самых простых и популярных артефактов алгоритмической сложности; такие особенно ценимы чиновниками магистрата, представителями торговых гильдий и другими составителями длинных официальных документов. В конце концов, пишущий стан позволяет (имея несложный, быстро вырабатываемый навык) выдавать разборчивый печатный текст даже несколько быстрее, чем его можно проговорить вслух… и, разумеется, в разы быстрее, чем пишет от руки самый искусный каллиграф.

Основной минус этого устройства заключается в том, что для ведения документации на мистическом языке он не годится, передавая только слова низкой речи с числами, знаками препинания и – для моделей подороже, с более широким функционалом – рядом условных символов. Зато такой быстрый отчёт всегда умеренно обезличен: через особенности почерка, за отсутствием собственно почерка, невозможно понять отношения автора к написанному; да и сила оттисков всегда одинакова, завися лишь от внутренних настроек устройства, а не от от силы нажатий на сенсорную панель.

Вероятно, с точки зрения мужчины это ещё один недостаток магомеханики. Но он готов мириться с ним – ведь прочесть отпечатанное тоже можно куда быстрее, чем проговорить его вслух, а своё время он ценит… как и чужое, впрочем.

Ну а с точки зрения Никасси – это скорее дополнительное достоинство пишущего стана. Отчёты её и без анализа почерка слишком часто просвечивают навылет.

На одном подборе фраз.

– Ответишь, – констатация с намёком на неотвратимость. – Например: что значит «тёплые дружественные отношения внутри семьи»?

– Именно то, что написано.

– В чём они выражаются?

– Отец гордится сыном и дочерью, надеется на новые успехи. Дочь любит отца и брата, гордится ими до хвастовства. Сын уважает сестру и отца, не давит статусом, снисходителен к недостаткам близких.

В глубине, за барьером выморозки, осталось недосказанное. То, что Никасси ощущала более чем остро, но не собиралась вываливать старшему.

…спокойная уверенность Ригара в будущем – и своём, и своих приёмышей. Разве что омрачённая тревогами из-за возможных (даже ожидаемых, пожалуй) неурядиц. Впрочем, тревоги смягчались верой в их способность совместно справиться с почти любыми неприятностями. Искренняя, щедрая и глубокая привязанность, невысказанная, но сияющая маяком надежда на лучшее, связанная с ними. Готовность помогать и жертвовать.

…всеобъемлющая любовь Васаре – в отношении отца уважительно-родственная, а в адрес Мийола вполне себе плотская, хотя также не без нот глубокого уважения и соревновательности. И лёгкой зависти с оттенком «не расслабляйся, скоро догоню!». Зарубцевавшаяся душевная травма, излеченная благодаря близким, но ощутимая. Готовность помогать и жертвовать.

…монолитная преданность Мийола, ответственность за семью и гордость ею. Любовь-уважение в адрес отца. Почти такая же, с небольшими нотками нежности, желания и страсти – к сестре. Тоже ноты лёгкой зависти, как ни странно, с оттенком «зато я добился успеха в ином», стремление заботиться, оберегать, защищать. Помогать и жертвовать.

И как же ныло в груди у Никасси даже сквозь выморозку при воспоминании об этом, столь чётко сформулированном Ригаром, единстве. Этих связях – старых, крепких, взаимных. Этой безмолвной – не нуждающейся в словах – всеми троими осознаваемой близости!

Никто из троицы не рассматривал родню как полезные инструменты. Никто не собирался использовать родственников для извлечения выгоды – ни личной, ни семейной. Никто не держал дистанцию, готовый мгновенно отсечь всякое подобие приязни при изменении ситуации. Более того: на приёмышей-курасов, взятых на содержание и воспитание сравнительно недавно, тоже не смотрели как на живой ресурс. Даже не задумывались об этом!

Никто. Ни на мгновение.

– Отношения с другими гостями. Опиши.

Никасси принялась повторять уже отражённое в отчёте, добавляя мелкие подробности.

Как пример, реакции Шак на Элойн и Санхан, отдающие лёгкой ревностью (но без труда подавляемой: алурина знала себе цену – и питала полную уверенность в учителе, в том, что тот её не бросит… хотя об этом Никасси уже умолчала).

Или довольно забавная, если смотреть со стороны, коллизия с Кульми и Луцесом. С её стороны – горячая во всех смыслах благодарность за вмешательство, готовность отдаться в любое время и любым способом, желательно одновременно с парой лат-Мено и, гулять так гулять, Мийолом с подружками, которые могли бы своим кавалером и поделиться. А что? Многие так делают и потом ходят довольнющие! И она очень даже хотела бы попробовать, причём давно, вот только не могла. Теперь же никто не помешает! А со стороны эн-Слиррена в адрес только-только улучшенной, свеженькой брюнетки – смущение. Плюс желание, несколько подавленное из-за профессиональной этики и памяти о предыдущем состоянии пациентки… и поверх всего – некое сложное чувство сродни гордости (что особенно забавно) артефактора.

Да-да, именно артефактора, не целителя или химеролога.

Интересно. Более чем.

– А те трое из мелких кланов?

На это у Морозной тоже нашлась жменя деталей, не вошедших в отчёт. Например, Тагосс эн-Стаглорен планировал отбить Кульми у любых потенциальных конкурентов (до коррекции внешности он её не видел), а Немер в тайне даже от самого себя испытывал подавленное желание в направлении Шак и Мийола. Такой вот небольшой и простительный заскок: ян-Фалушмор питал замешанную на сладком, щекочущем нервы страхе страсть ко всем опасным разумным в пределах видимости. Сходным образом многих привлекают крупные хищные звери с их грацией, силой, подавляющей аурой… только у Немера подобные реакции окрашивались ещё и сексуальным влечением. Вытесняемым, ускользающим от осознания, но для Никасси заметным.

Тагосс и Симаравети тоже могли быть для него опасны, но их он рассматривал как вполне обычную, низкого уровня угрозу. Выходцев из