Из дома никому не выходить - Станислас-Андре Стееман

Люк Адама теребил что-то в кармане.

— Завтра вечером вы вполне можете подсунуть нам меченые деньги. Кроме того, полицейские вполне могут, получив от вас сведения, окружить площадку и сцапать нас, прежде чем мы успеем подняться в воздух.

— До этого я не додумался, — признался Неизвестный. — Но такое вряд ли возможно… До тех пор, пока жизнь девочки в ваших руках, сила на вашей стороне.

— После того, как мы отдадим девочку вам, мы уже ничего не сможем ей сделать, так объясните, почему бы вашему пилоту в это время тихо-мирно не опуститься среди ланд?

— Логично, — поддержал его профессор Шварц.

Что касается Баггси Вейса, то он промолчал. Он только дунул в ствол своего «люгера», украдкой вытащив его из кобуры.

Тем временем Неизвестный успел рассовать по карманам свои присоски и контактные линзы. Кашлянув, он произнес:

— Ну, что ж, раз так, могу предложить вам еще кое-что… и думаю, что лучшей гарантии дать нельзя. Я полечу вместе с вами. Девочки с вами уже не будет, а деньги перейдут к вам. Одним словом, моя жизнь будет тесно связана с вашей.

Люк Адама и его сообщники молча переглянулись. Мало того, что безымянный гость оставался для них последней надеждой на спасение, но, кроме всего прочего, им никогда не приходилось слышать о легавом-смертнике.

— О'кей! — сказал Люк Адама. — Заметано. Но только девчонку мы на земле не оставим. Мы сбросим ее с парашютом или свозим поглядеть на Гавр.

Очень простая мысль, исключающая любые случайности и риск.

Очень простая, да, но трое остальных, к стыду своему, должны были признать, что никому из них она в голову не приходила.

Неизвестный встал, опираясь на трость.

— Я провожу вас к выходу, — решил Люк Адама. — Баггси, иди поухаживай немного за старушкой, она там скучает. Профессор, поднимитесь наверх. Прикроете нас с балкона.

В коридоре, уже у выхода. Неизвестный закурил, бросил спичку в декоративную вазу и тут же ее оттуда извлек.

— И последний совет: сверьте часы, — сказал он на прощание. — Если все пойдет нормально, вертолет взлетит через пять минут после того, как приземлится. Расположитесь треугольником в указанном месте и держите электрический фонарик. Холли — ас, но это облегчит его задачу.

— Понятно, — ответил Люк Адама. — А вы, со своей стороны, припасите несколько бутылок «Белой лошади». Это облегчит взлет.

Он потянул на себя входную дверь, и Неизвестный уже спускался по ступенькам крыльца, когда два выстрела наполнили оглушительным грохотом прихожую.

Неизвестный, согнувшись пополам, поспешно вбежал обратно в дом.

— Я… В нас кто-то стрелял! — растерянно пробормотал он.

— В самом деле? — усмехнулся Люк Адама, правой рукой схватившись за левое плечо.

У него за спиной словно по волшебству выросли Баггси Вейс и профессор Шварц.

—Тебе перепало? — осведомился первый. — Куда? Покажи.

— Не видишь, что ли? — Люк Адама продолжал зажимать правой рукой раненое плечо. Левой он схватил Неизвестного за лацканы его приталенного пальто. — Только без глупостей! Откуда взялась пуля?

Неизвестный потряс головой. Его щеки снова запали, на этот раз без помощи присосок.

—Я ничего не видел! Стреляли, должно быть, изнутри, не то шуму было бы меньше.

Люк Адама, сморщившись от боли, поглядел на Баггси Вейса, потом на профессора Шварца.

— А вы что думаете? Вы были рядом…

— Ни малейшего представления, — уклонился от ответа Баггси Вейс — Надо бы еще раз обыскать эту развалину…

— Прежде всего следовало бы найти пули, — предложил профессор. — Исходя из точки попадания, я с легкостью смогу определить позицию.

Неизвестный, держа шляпу в руке, снова обтер тулью своим платком-простыней.

— С этим вы будете разбираться уже без меня, — твердо произнес он. — Прошу вас покажите мне, где здесь черный ход.

XIV

Люк-везунчик

Люк Адама, в одной рубашке и с повязкой на левом плече, Баггси Вейс, жующий потухшую сигару, и профессор Шварц, машинально перелистывающий блокнотик, с которым никогда не расставался, снова собрались на военный совет.

Тщетно обыскивали они все углы и закоулки дома: Джоббинс-Саммерли продолжал играть в человека-невидимку.

— К завтрашнему вечеру, если мы не поторопимся его поймать, он десять раз успеет перестрелять нас всех троих! — хмуро проворчал Баггси Вейс. — Мне совершенно не нравится этот побег на вертолете. И Неизвестный мне тоже совершенно не нравится. Не знаю, что он там придумал, но готов спорить, что он под нас копает…

— Вот именно поэтому я вызвал механика, и сейчас он чинит наши тачки, — ответил Люк Адама. — Еще скажу ему, чтобы он на всякий случай перекрасил «бентли», нам это тоже не повредит.

— Мы уже рассматривали возможность бегства по дороге и единогласно ее отвергли, — напомнил профессор Шварц. — У нас не больше одного шанса из сотни скрыться на машине.

— Как знать? Малриди, механик, только и думает, на чем бы ему нажиться… Я прощупал его насчет того, не согласится ли он раздобыть нам фальшивые номера. Он не отказался.

— Угу, — промычал Баггси. — А как только он получит наши денежки, так немедленно заложит нас легавым. Сам понимаешь, они, небось, твоего механика уже заметили и допросили! Этот проныра уверяет, будто ничего подобного не было, но нечего и ждать, что он признается.

Возражение было существенным. Люк Адама невольно признал это. Все равно! Точно так же, как без своего кольта он чувствовал себя голым, без машины он чувствовал себя бессильным и ни на что не годным. Ветер мог перемениться, им внезапно могла улыбнуться удача. Возможно и то, — всякое бывает, — что Малриди окажется честным парнем и не продаст их: что-то не заметно в нем было особенной любви к бобби.

— Одно совершенно точно, — продолжал Люк, переменив позу в кресле, потому что плечо у него горело. — Даже если ему и удастся помочь нам из всего этого выпутаться, никакого Гавра Неизвестный не увидит.

Баггси Вейс вытаращил глаза:

— Да ведь это ты потребовал, чтобы этот тип отправился вместе с нами, потому что боялся, как бы он чего такого не выкинул!

— Не мог же я, в конце концов, сказать ему, что собираюсь подарить ему билет а рай.

— Значит, ты хочешь…

— Этот тип хочет свистнуть у нас шестьдесят тысяч фунтов. Я не могу стерпеть, чтобы он ими попользовался! Может быть, нам заодно удастся вернуть себе часть денег.

Баггси Вейсу эта идея очень понравилась, но профессор Шварц отнесся к ней более настороженно:

— Если летчик — его приятель, он может встать на его сторону, и у нас будут проблемы.

— Мы ему что-нибудь прибавим к тому, что заплатит Неизвестный. Кроме того, если потребуется, Баггси приставит ему к затылку свой «люгер». Подобный аргумент у кого угодно отобьет охоту раздумывать.

Баггси Вейс уже несколько минут беспокойно вертелся. Ему в голову пришла одна мысль.

— А… девчонка? — хрипло спросил он. — Мы ее вернем?

— А что нам еще остается? Я знаю, что это надрывает тебе сердце, но ты утешишься.

— Люк…

— Да?

—Ты еще ни одного ребенка живым не вернул. Поклянись мне, что на этот раз…

— Не понимаю, какое тебе дело, если ты к ней не притронешься.

— Мне хотелось бы вспоминать ее такой, какая она сейчас, не так, как я вспоминаю других.

— Мне казалось, ты о них больше не думаешь…

— Иногда на меня находит. Ты это сам прекрасно знаешь! И никогда я не вижу их такими, какими они было до. Я всегда вижу их такими, какими они были после.

— Рецидив совести, — прокомментировал профессор Шварц. — Прибавлю, что для индивидуумов вашего склада это, скорее, редкость. Подобная латентная тревожность говорит о том, что…

— О, профессор, вы-то хоть заткнитесь! Я у вас совета не спрашивал. У меня иногда возникают потребности, как у всех людей. Кроме вас. Я люблю молоденьких. Но никогда ничего не случалось по моей вине…

Профессор Шварц покачал головой.

— Дети — особенно маленькие девочки — иногда подолгу не могут понять, что им желают добра.

— Я никогда нарочно не причинял им зла!

— Я в этом не сомневаюсь. Вас принуждала к этому одна лишь их детская впечатлительность.

— Или, скажем, их отстающая в развитии чувственность, — предположил Люк Адама.

Но Баггси Вейс уже наслушался досыта.

— Вы оба меня достать решили, или что? — с трудом подавляя внезапно овладевшую им ярость, прошипел он.

— Нисколько, — примиряющим тоном произнес профессор Шварц. — Просто я попытался интерпретировать ваши рефлексы с тем, чтобы определить степень вашей ответственности. Нашему другу Люку не следовало шутить. Оставим эту тему.

Баггси Вейс перенес все свое внимание на Люка Адама. Толстые, как веревки, вены у него на лбу налились фиолетовым.

— Значит, пошутить решил?