Девочка из прошлого - Тала Тоцка

своим, и они отрыли всех моих баб, которые теоретически могли бы... — теперь я запнулся, но не потому что растерялся. У меня блядь язык не поворачивается это вслух произнести, — которые могли бы от меня родить ребенка.

Соня посмотрела с таким ужасом, что мне стало смешно. Щелкнул ее по носу и прошептал, наклонившись к ее уху:

— Не смотри на меня так, будто их бы набрался полный стадион. Все не так плохо. Мои парни справились.

— Значит нет? — Соня и не думала скрывать, что расстроена. Не удержался и обнял ее так, чтобы не задеть живот.

— Послушай, сестренка! Я, конечно, понимаю, что ты переживаешь за мужа...

— Не за мужа, Демид, — неожиданно перебила меня Соня, — я переживаю не за Рустама. У него уже есть дочка. Я переживаю за тебя.

Я заткнулся и ошалело смотрел на девушку, которая судя по нахмуренному личику явно вознамерилась устроить мне промывку мозгов. Узнаю Софию Айдарову.

— Ну и? — сделал пригласительный жест. — Продолжай!

— Я столько наблюдала за вами с Майей, Демид, — послушно продолжила Соня. — Ты говорил, что тебе не нужна семья, не нужны дети. Но это не так! Из тебя получился бы прекрасный отец! Я знаю, ты сейчас скажешь мне, что это гормоны. Что это я из-за беременности.

Я как раз это и собирался сказать, поэтому просто кивнул. А она покачала головой.

— Нет. Я правда так считаю.

— Я рад за тебя, сестренка, от души. Но эта девочка не моя. Абсолютно точно. Потому что все, кто был у меня в этом отрезке времени, на виду. Никто их них не беременел и тайно не рожал. А явно тем более.

Я не сказал Соне, что даже если допустить, что у меня есть дочь, она должна быть старше Майи. Потому что единственная женщина, с которой я мог забыть об осторожности — это Арина. Но я видел её, она не была беременная. Значит и говорить не о чем.

Отвез девочек Айдаровых, сам поехал домой. По дороге не мог отделаться от чувства, что вместо Майи мне видится та девочка, Катя.

Приехал, пошел в душ и так и уснул на кровати с полотенцем, обернутым вокруг бедер.

***

Спалось хуево, опять снилась полная херь. В офис приезжаю позже обычного — погонял себя на пробежке и в зале. Зато немного пришел в чувство.

— Демид Александрович, готовы материалы, которые вы просили, — заглядывает Андрей. Машу, чтобы входил.

— Давай смотреть, что вы там нарыли.

Передо мной на стол ложится папка. Открываю, беру первый лист.

— Это что?

— Это копия документа об опеке.

— Опеке? Какой опеке?

— У Арины Покровской есть воспитанница, — Андрей упирается о стол, а мне хочется оторвать пуговицы на рубашке, вдруг превратившиеся в удавку.

— Откуда она взялась?

— Неизвестно. О ней вообще ничего неизвестно. Арина Покровская оформила над девочкой опеку.

Строчки неразборчиво прыгают перед глазами. Усилием воли фокусирую взгляд.

Дэви. Дэви Ди Стефано.

У Арины есть воспитанница? Но зачем Арине оформлять опеку над чужим ребенком?

Ди Стефано.

Это просто ебаный пиздец.

Глава 11-1

Арина

— Госпожа Покровская, сеньор Ди Стефано примет вас с минуты на минуту. А пока можете подождать его здесь. Чего-нибудь желаете?

Я не в первый раз в приемной Винченцо, поэтому для меня привычна вся процедура от начала и до конца. Я пришла с запасом в семь минут, но Винченцо примет меня не раньше назначенного времени. Поэтому у меня есть целых семь минут, и я прошу чай.

Секретарь не переспрашивает и не уточняет. Он как управляемый гаджет с искусственным интеллектом — с первого моего визита запомнил, что я пью зеленый чай с добавкой из лепестков жасмина.

Готова спорить, он заварил чай ещё до моего прихода.

Симоне Росси — образец своего дела для всех референтов мира. Он умеет одновременно дать понять, что его босс очень ждет встречи с гостем, и в то же время прочувствовать, насколько сам визитер зависит от сеньора Ди Стефано.

Если бы я опоздала, Винченцо меня не принял. И мне пришлось бы ждать не меньше месяца до следующей аудиенции.

Я угадала, Симоне практически сразу приносит чашку восхитительного ароматного чая. Уверена, у него идеальный вкус. Потому что лично снабжаю Винченцо лучшими сортами чая, которые только можно найти в Индонезии.

Сажусь на белоснежный диван, с удовольствием утопаю в мягкой диванной подушке. Мягкие диваны — одна из изощренных ловушек Винченцо. Заставить посетителя беспомощно барахтаться, испытать неловкость перед хозяином кабинета, который затем внезапно выйдет поприветствовать гостя.

Винченцо сам мне об этом рассказал. И сказал, что смотрит как выбираются из дивана посетители, потом это влияет на принятие решения.

По его словам я барахталась с достоинством, поэтому решение относительно меня сеньор Ди Стефано принял без раздумий.

Невольно думаю над тем, как бы вставал с этого дивана Демид. Под его весом подушки наверняка просели бы вполовину. Но отгоняю мысль и снова возвращаюсь к Винченцо.

Не могу сказать, что мы подружились. Этот мрачный неулыбчивый и неприветливый мужчина последний человек на планете, которого бы я мечтала видеть своим другом.

Но он отец моего друга.

А ещё он крестный моей дочери. Настоящий крестный. Он лично держал мою дочь на руках, когда ее крестили в Палатинской капелле, собственной часовне сицилийских королей.

Поэтому я по своему привязана к Винченцо. И я полностью ему доверяю.

Это Винченцо предложил мне стать опекуном моей же дочери. Я тогда выдержала против Феликса настоящий бой.

— Это полное безумие, Арина! — бушевал он. — Ты не должна соглашаться.

— Почему? — я знала, что не изменю решения. Как раз мне все виделось абсолютно логичным.

— Потому что это неправильно прятать ребенка от отца. И недальновидно!

— Ты всерьез считаешь, что я стала бы все это делать только из-за Демида? — я подошла к Феликсу и встала рядом. — Он не ищет меня, Фел. Я на виду. И если бы он хотел, он бы давно узнал о