Девочка из прошлого - Тала Тоцка

похожи наши другие с Демидом дети. Ну, если просто предположить, что они бы были...

Глажу гладкий смуглый лобик, темные кудряшки. Смотрю, как вздрагивают длинные густые реснички моей дочки. И не могу отделаться от странного чувства.

Все эти годы она была моя. Только моя девочка. Все попытки Феликса разбудить во мне совесть, пресекались на стадии намерений. Я отдавала себе отчет, что Катя навсегда связала нас с Демидом, но сама этой связи не ощущала.

И вдруг я узнаю, что у моей девочки есть целая толпа родственников. Независимо от моего желания, независимо от моего отношения к этому факту. Они просто есть.

Когда я жила с Демидом, у них с братьями Айдаровыми была вражда, поэтому я мало ими интересовалась. Но теперь, как сказал Феликс, они наладили отношения. Особенно, как я поняла, у Демида налажены отношения с их женами. И детьми.

Феликс переслал мне фото братьев Демида. Ничего общего с Ольшанским, если не брать во внимание глаза. Глаза у Демида отцовские.

И если взрослые меня мало волнуют — особенно меня мало волнуют жены Рустама и Руслана, — то их дети в самое сердце.

Невозможно быть равнодушным к малышам, похожим на мою девочку так, будто их выпустили из одного инкубатора.

А ещё Усман. Фел его тоже прислал. Иногда он бесит бесцеремонностью, с которой вторгается в мою жизнь. Но сейчас я ему благодарна.

Все время полета я провела, рассматривая эти фото. И если бы вот сейчас в эту комнату вошел Усман Айдаров и потребовал рассказать Демиду о Кате, я бы не посмела отказать.

Клянусь. Побоялась бы.

Потому что сейчас отчетливо понимаю, что он имеет на неё право. Не Демид. Усман.

Представляю, как он сводит на переносице темные густые брови, отчего его лицо кажется ещё более мрачным и грозным, и говорит низким хрипловатым как у Демида голосом:

— Почему ты отняла ребенка у моего сына?

Я не нашлась бы что ответить.

До этой поездки сумела бы выдать достойный ответ, а сейчас нет. Не могу. И эти перемены меня больше пугают, чем радуют.

Что поменялось, что? Что произошло такое, отчего внутри меня все перевернулось на сто восемьдесят градусов?

И сама себе отвечаю нехотя — я просто увидела, что у моего котенка может быть семья. Это не обязательно живущие вместе папа с мамой. Это круг близких людей, которые тоже будут её любить. Не как я, но все же.

За все это время я никого не подпускала к Кате слишком близко. Феликс мой друг, но с моей семьей он всегда соблюдает дистанцию. Регулярно передает подарки, интересуется, но не больше.

Катя знает Феликса, как и Винченцо. Знает, что Винченцо ее крестный. Но они не ее семья, и сейчас я это ощущаю особенно остро.

Иногда мне кажется, мой ребёнок для Феликса постоянный источник чувства вины. Живое свидетельство низких и несправедливых поступков, которые он совершил, втянув меня в противостояние с Ольшанским. Когда использовал меня втемную.

Он уже просил у меня прощение, и мы договорились, что проехали. Но что там творится за нахмуренным лбом моего друга, какие процессы происходят в его грудной клетке, известно только ему. Поэтому Катю он видит редко.

Дочка ворочается, всхлипывает во сне. Тихонько дую на лобик, покачиваю за острое худенькое плечико, и она затихает.

Накормить малышку для нас с мамой настоящий квест. И я не могу не думать, что возможно за компанию со своим братом и сестрой она бы быстрее их догнала. Все-таки она такая маленькая по сравнению с Майей, хотя и старше почти на полгода.

То, что Катя выглядит младше, и направило Демида по ложному пути, тут я согласна с Феликсом на все сто процентов. Но как долго он ещё будет оставаться в неведении?

Думаю, недолго. Ольшанский достаточно умен и расчетлив. Я всегда это знала. А сегодня в ресторане я увидела совсем другого Демида. И развидеть не смогу, как бы мне этого ни хотелось.

Глава 11

Демид

Остаток вечера прошел в полном раздрае. В играх с меня толку никакого, даже Пчелка это поняла. Перестала меня дергать и убежала к столику с раскрасками.

Мы поужинали, и Соня, глядя на мой мрачный вид, предложила погулять в парке.

— Там детей допоздна полно, Майя найдет себе компанию, — сказала она, и меня затопило чувство вины.

— Нет, Сонь, не нужно. Я с ней поиграю, — запротестовал было я, но она упрямо покачала головой.

— Мне нужно с тобой поговорить, Демид.

Я рассчитался по счету и отвез девчонок в парк.

Соня оказалась права. Пчелка потащила меня кататься, но к ней сразу же прибились двое мальчишек. Я немного за ними понаблюдал, к ним присоединилась ещё одна девочка, и я вернулся к Соне.

— О чем ты хотела поговорить?

— Я тебя хотела спросить... Та девочка.... Рустам мне все рассказал. Ты же на него подумал?

— Я подумал на всех, кого это могло коснуться, — ответил я сухо, — и не ставил целью подставить твоего мужа, если ты об этом.

— Не злись, — она погладила меня за локоть, и мне сразу перехотелось психовать, — я просто не могу успокоиться. Так странно представлять, что где-то есть ещё одна девочка, похожая на мою дочь.

Понимаю. Согласен. Это пиздец как странно.

Не ответил, молча накрыл ее руку своей. Хуевый всё-таки у меня характер. Чтобы меня вытерпеть, надо быть такой как Соня. Или....

Нет. Как Соня.

— Демид, — Сонька явно высчитала, сколько надо времени, чтобы я успокоился, и продолжила свой заход издалека, — какая вероятность того, что эта девочка не имеет к вам никакого отношения?

— Нулевая, — сказал я хмуро. — Никакая там не может быть вероятность, Сонь. Ты её не видела.

— Хорошо, тогда... — она запнулась, механически погладила мой локоть, — тогда почему ты не думал, что она может быть твоей? Ты же тоже Айдаров.

— Кто сказал, что я не думал? — спросил я, глядя на Соню исподлобья. Она растерялась.

— Но... но....

— Сонь, я дал команду