Изменить нельзя простить - Анна Томченко

Андрей был настойчивым, потому что как только прерывался один звонок, начинался новый.

Ну что могу сказать? Надо удовлетворить такую настойчивость.

— Алло, — злорадно выдал я.

Глава 20

Я пыталась выбраться из кромешной тьмы, но каждый раз соскальзывала снова в пропасть. Помню, что задыхалась. И пахло чем-то пряным и с нотами цитруса. Я хватала губами приторный воздух, и снова тьма надвигалась.

Я дёрнулась изо всех сил и чуть не упала с кровати.

Перед глазами было все белое: стены, постельное белье, мебель. Сначала я подумала, что проснулась дома, ведь у меня тоже такая стерильная белизна, сводящая с ума, но запах лекарств быстро ударил по нервам и восстановил картину событий.

Я привстала на локтях. В голове словно был надувной шарик с водой, и от каждого движения эта вода билась о стенки мозга. Мерзко.

Хлопок заставил вздрогнуть.

Я повернула голову в сторону звука. Закрыла глаза. Легла на подушку. Развернулась спиной и накрылась одеялом.

Быть такого не может.

В больничной палате сидел Бестужев.

Заспанный, недовольный Бестужев.

Пусть все это окажется сном.

Ну пожалуйста.

Тёплые пальцы дотронулась до пятки. Я резко дернула ногой, пряча ее под одеяло. А кровать прогнулась под мужским весом. Тяжёлая рука легла мне на задницу. Я замерла, молясь всем подряд, чтобы мне все это только снилось.

Какого черта Бестужев тут делает?

Он так-то вчера мне конкретно нервы пошатал. Хотя сама дура. Нашла к кому обратиться за помощью. Господи. Явно вчера я была не в себе.

Одеяло поползло вниз.

— Вылазь, не сожру. У меня ночь была, если бы хотел укусить тебя за бочок, — прозвучало над ухом, и я дёрнулась сначала от неожиданности, потом от голоса, который заставил все нервы взвизгнуть.

Я откинула одеяло и резко села на постели, подперев подушкой спину. В голове все поплыло.

— Мы переспали? — задала самый страшный вопрос я. Голос был таким охрипшим, что Кирилл тут же передал мне бутылку с водой. Я жадными глотками осушила половину.

— Да, я просто затрахал тебя до смерти. Так ты и оказалась в больнице, — хмуро съязвил Кирилл и забрал бутылку. Допил.

Я оглянулась вокруг, пыталась понять, в какой клинике находилась. Неужели Кирилл не мог как нормальный человек просто вызвать скорую? Зачем было тащить меня в частную. Да я за одну капельницу тут долго буду рассчитываться. И вообще, что Бестужев делает тут?

А Ляля?

В панике я стала искать телефон.

Она же волнуется.

— Телефон где мой? — решила уточнить у Кирилла.

— Я случайно его разбил… — я приоткрыла рот, и Кирилл протянул мне запакованную коробку с новым мобильником. Последняя модель яблочной техники. Я хлопнула глазами. — Открывай, пользуйся.

— А может, мой можно починить? — спросила я, пару раз провернула в руках матовую коробку под глянцевый пленкой. — Просто это…

— Ничего там починить нельзя, — вспылил Кирилл, впервые с момента знакомства говоря со мной по-человечески. — Давай поторапливайся. Через два часа у тебя экг, а потом ещё какая-то херь с сосудами.

Я покачала головой.

— Можно твой телефон, мне срочно надо позвонить…

Кирилл вытащил из кармана такой же мобильник, какой был в коробке, разблокировал и протянул мне.

— Кому? Парню, мужу? — он встал с кровати и потянулся.

— Я не ночевала дома. Ляля волнуется и переживает.

Ляля скрипучим и сдавленным голосом ответила на звонок, и я быстро стала объяснять, где нахожусь и что произошло. Она кричала в трубку так громко, что даже Кирилл понял, о чем идёт разговор. А Ляля со слезами в голосе призналась, как больницы обзванивала. В квартиру ко мне съездила, но нарвалась только на запертую дверь, а потом звонила моему отцу и аккуратно уточняла, не знал ли он, где я.

— Ляль, пожалуйста, успокойся. Все хорошо. Мне стало плохо, и вот так все вышло. Ты можешь меня забрать?

Ляля быстро записывала адрес, а до меня с ужасом доходило, что я находилась в одной из самых дорогих клиник. Положив трубку, я протянула мобильник Кириллу.

— Что вчера случилось? Просто расскажи, что случилось, чтобы я не придумывала себе ужасов про тебя.

Обращаться на вы, когда сидишь полуголая, со сна, в больнице, мне показалось маразмом.

— Откуда я знаю, что случилось? — рявкнул Бестужев и встал с постели. Развернулся лицом к окну. — Пришла, цену назвала, в обморок грохнулась. Врачи сказали, сосуд лопнул от стресса и, короче, так много у кого после ковида. Это лучше ты мне скажи, откуда такие суммы и отсутствие логики?

— Не бери в голову, — отмахнулась я и свесила ноги с кровати. Как ни оттягивай, а общий чек за обследования надо все же узнать. Да и не хотела я рассказывать, как меня вчера размотало. — Я уже к тебе приехала не в себе. Что хочешь с больной взять?

— А почему ты была не в себе? — Кирилл обернулся и, заметив, как я ищу больничные тапочки возле кровати, дёрнулся ко мне и схватил за локоть. — Куда это ты собралась, рыжая? Сейчас завтрак принесут, потом на обследования пойдёшь. Давай обратно в койку, хоть и не в мою.

Я закатила глаза и постаралась отодвинуться от Кирилла. Какое-то все неправильное. Наконец Бестужев сообразил, чего я дёргаюсь, и разжал пальцы.

— Кирилл, я очень благодарна, что не бросил умирать, но все это лишнее. Телефон, клиника и прочее. Мне ничего не надо.

Кирилл сузил глаза и как-то весь собрался. Я даже уловила властные ноты в его голосе.

— А вчера тебе много чего надо было.

— Ты меня привёз без сознания, мог догадаться, что я немного не в форме, — пожала плечами и прошла в уборную. Привела себя в порядок и вернулась в палату. Кирилл сидел на диване и пил кофе. Я набралась смелости и высказалась: — За клинику спасибо, я позже деньги верну. И телефон мне не нужен.

— Я у тебя не спрашивал ничего про деньги, — холодно отозвался Бестужев.

— Я не могу так. Это слишком дорого, — было унизительно признаваться в своей финансовой недееспособности, поэтому я психовала и кусала губы.

— Отработаешь, — Кирилл отставил чашку и прошёлся взглядом по мне. Бестужев встал и вышел, даже не сказав ничего на прощание, а я так и осталась ломать голову, что случилось сегодня ночью.

Через пару часов ко