Странник и Шалопай - Сергей Минутин

Гении слишком часто меняют ориентацию, чтобы им доверять. Гении живут плохо, но их мало, и их не жалко. Другое дело, когда мысль, посеянная ими, прорастает в умах многих людей. Тогда сразу находятся консерваторы, то есть те, кто никогда и ни с чем новым не согласен, и начинается уничтожение колеблющихся и несогласных.

Поэтому на Земле давно действовал негласный закон, думай себе на здоровье о чем хочешь, но на кухне или на конспиративной квартире.

Время, когда любое тело было предоставлено само себе, прошло. В древности Галилео Галилей положил пример того, что можно говорить одно, а думать совершенно другое. Такая альтернатива, примиряющая душу и плоть, а главное спасающая плоть и вроде сохраняющая душу, в наши дни получила огромное распространение.

Опыт Галилео насаждался властно, Джордано Бруно, жившего с ним в одни и те же времена и не желавшего раздвоения тела, и души сожгли.

Это было страшно. Народы уяснили альтернативу и, думая одно, вслух говорили другое, но в итоге возник запрет и на альтернативу, который в свою очередь породил тотальные разведуправления, которые все вернули на свои места «Кесарю — кесарево, слесарю — слесарево», одним словом, всем гордиться телом, с душой пока погодим, так как гении еще сами не разобрались что первично, а что вторично.

Во время опытов они вплотную подходили к этому открытию. Словив «шпиона», начинали мучить его тело, которое молчало. Тело молчало и на вопрос: «Почему»? запросто могло ответить, что было женато, причем дважды. Это был предел для понимания обыкновенной земной телесной мысли. Когда одно тело обладало целыми двумя телами на законном земном основании и в итоге совершенно перестало реагировать на всю остальную материю, утратив к ней интерес, значит, это неспроста. А главное, в этом была скрыта подозрительная сила.

С телом невозможно было ничего сделать, разве что уморить. Но если оно готово к смерти, то где–то рядом надо искать душу. Следовательно, за другими телами, которые породили такую несгибаемую душу, приходилось устанавливать слежку.

В итоге всю Землю опутали тотальные шпионские, полицейские, мафиозные, клановые и еще «один черт знает» какие сети. Роль посредника усилилась невероятно. При четком делении «тело с душой и тело без души» жизнь на Земле потеряла бы смысл. Понятное дело, те, что без души, давно бы уморили тех, кто с душой. Но вот эти последние, которые с душой, не сильно этому сопротивлялись.

Это была тайна тайн, и необходимо было ее разгадать, может быть, «головой вниз с обрыва» — это как раз то, что нужно телу с душой. Посредник в такой ситуации был хозяином положения. Он был вхож и к тем, и к другим, он никого не дурил, он просто сам ничего до конца не знал и знать не хотел.

Была, конечно, опасность, если посредник до конца переходил на сторону бездуховных, над ним начинали довлеть все пороки, и он становился самым отъявленным телом и в беседах с другими телами разлагал их вопросом: «Что ты приобрел для себя, ты же нищий, без денег. Зачем тебе нужна душа, если нет средств на её оправу?».

Бывали случаи, но намного реже, когда посредник переходил на сторону духовных, но они прошли мимо моего внимания, вернее эта земная душа имела столь тонкую материю, что не мудрено ее было и просмотреть.

Был один человек, ходил зимой и летом в трусах, обливался ледяной водой и нес всем людям добро, но, поди разбери, из этих он или из тех. Он не призывал к борьбе, не стал диссидентом, не числился в спасателях МЧС ни одной из стран мира, но остался в мозгах многих людей во всем мире. Но на Земле это не показатель причастности и посвещенности (Порфирий Иванов).

Посредников на Земле берегли и за ними внимательно следили, и там, в космосе, об этом знали. Просто так подойти к посреднику, заговорить с ним и после этого надолго не попасть в поле зрения разных земных сетей было невозможно.

Высшая эмиграционная служба, отправлявшая Странника на Землю, знала, что серьезные земные тела практически любой встрече с посредником уделяют самое серьезное внимание. Встреча планируется задолго до обозначенного для нее дня. Исключаются любые случайности и предусматриваются разнообразные неожиданности.

Серьезный посредник лишен возможности встретиться, ну например, с тобой, мой дорогой читатель. Эта встреча носила бы несанкционированный характер и могла бы стоить посреднику головы, смотря по тому, кто ты и кто он, или «места под солнцем», с банальной формулировкой: «уволен из посредников за проведение несанкционированных встреч».

С такой формулировкой даже из лужи водички не напьешься, хотя исключения, конечно, есть. Но эти условности для серьезного посредника, однозначно перешедшего на сторону бездуховных, а с нашим же Страннику еще предстояло определиться.

Поэтому, хоть меры предосторожности и были приняты, и самые строгие, кое–какую самостоятельность в действиях ему оставили. Посланник на Землю прошел строгий инструктаж по своей первой встрече с посредником. Важно было не выдать себя и не «провалить» его, если он «свой».

Странник стоял на углу одной из улиц, ведущих на Красную площадь. Это была длинная улица, по которой часто проезжали дорогие иномарки с синими мигалками «слуг народа».

Странник должен был дождаться 12 часов ночи, после чего пропустить четыре машины с номерами ААА и остановить поднятием руки пятую, с номером без букв, но с российским флагом. Машина остановилась бы и без его сигнала, она была включена в план Высших сил, и её водитель был зомбирован на посланника, но ничто не должно было вызвать подозрения.

В России, как и во всем мире, с некоторых пор стало принято голосовать, причем по любому поводу. Поэтому сам факт голосования подозрений не вызывает, главное, тянуть руку за что–нибудь или против чего–нибудь. Главное тянуть, а таксисты и существовали для того, чтобы народы об этом не забывали.

Посредник также стоял на углу улицы с вытянутой рукой и считал проходящие мимо него машины, чтобы непременно остановить пятую.

Настроение у посредника было скверное. Накануне ему позвонил совершенно незнакомый человек и попросил о встрече, но ничего не просил и не предлагал, хотя из разговора с ним посреднику стало понятно, что о нём звонившему известно практически всё. Но если ему всё известно, почему же он ничего не просит.

Наш посредник на Земле никого и ничего не боялся, он был всем нужен. Но после звонка у посредника заныло сердце и промелькнула перед глазами вся предыдущая жизнь лет за сорок. Посредник на Земле — самая серьезная личность. Он замыкает на себя все связи и даже такие мелочи, как конституции, законы. Посредник долго выращивается и оберегается бандитами, спецслужбами, властью.

Конечно, при таком контроле посредник на Земле самый отвязанный человек. Для него главное пройти нулевой цикл, о котором со стародавних времен говорят: «У семи нянек дитя без глазу», а дальше, если уцелеет, эти няньки будут беречь его пуще своих глаз, другое дело, что от них уже не «отвяжешься».

Но с определенного момента для посредника превыше всего становится личная заинтересованность, и с этого момента он начинает творить мир вокруг себя. Он заплетает и переплетает сетями всех: от дворников до президентов.

Но когда инициатива исходит не от него, когда посреднику встречаться не хочется, он начинает длительный путь согласований со всеми сторонами и «няньками». Пока согласование идет, что–нибудь да произойдет: «иных уж нет, а те далече».

Но тут был случай особый, он мог не встречаться, но ныло сердце, оно говорило, что уходить от встречи нельзя. Но сердце его уже было сильно материализовано и опутано всеми телесными наростами, поэтому о странном звонке он доложил сразу всему «начальству». Пусть думают, проверяют, согласуют, утрясают и санкционируют его, посредника, встречу и поэтому «имеют» перед ним долги.

Звонок отследили, Странника вычислили и проверили «на него» все. Проверяли бандиты, спецслужбы, «помазанники». Даже такие новообразования в России, как налоговая полиция, ОМОН, ОБОП и ИНТЕРПОЛ приложили усилия. Тщетно, ничего не «накопали». Жил себе спокойно и незаметно до такой степени, что ни в школе, где он учился, ни в доме, где рос, ни во дворе, где играл, его толком никто не помнил. Вроде были и папа с мамой, но часто переезжали с места на место. К очевидцам, вроде наблюдавшим жизнь Странника, вопросы, конечно, были, но все необходимые отметки в ЖЭКах, военкоматах, медицинских учреждениях и следы на местах его пребывания были. Оказались у него и карточки пенсионного фонда, фонда медицинского страхования и прочих нововведений, призванные облегчить жизнь россиянам.

Была только одна странность, посланник работал уборщиком в старом здании, почти музее, по которому за последние сто лет едва ли прошло больше ста человек. Этот факт такой «халявной» работы очень заинтересовал все без исключения спецслужбы, так как они ближе всех стояли к первичной входящей информации.