Катя - Светлана Багрянцева

class="p1">Это новостройка в пятнадцать этажей и три подъезда. Во дворе парковка с камерами и шикарная детская площадка. Дом окружён резным забором. Обычно в таких элитных многоэтажках бедняки не живут, только какие-нибудь менеджеры высшего звена, начальники и предприниматели, лишь они могут позволить себе оплачивать услуги охраны при въезде.

Кир паркует машину. Мы забираем пакет и идём в средний подъезд.

— Хату отец купил ещё на начальном этапе строительства. Многие так сделали, поэтому здесь двухуровневых квартир полно. Я живу на четвёртом и пятом этажах, — говорит Демидов.

Мы заходим в шикарный лифт с зеркальными стенами, и меня клонирует во всех этих зеркалах вместе с Кириллом. Ёжусь, будто мне холодно, замечаю наливающийся синяк на скуле парня.

— У тебя синяк под глазом.

Кир смотрит на себя в зеркало и усмехается:

— Красавчик чё. Это не синяк, это — досадное недоразумение. Я бы мог его и пожалеть. Зря Костя мне по морде съездил. Мне нельзя злиться, иначе всё, алес, а он меня своими комариными укусами пипец, как раздраконил.

Лифт останавливается. Двери отъезжают с мелодичным дзинь. Я нехотя вываливаюсь из кабинки вслед за Кириллом. Не нужно было мне ехать к нему домой.

Глава 15

Кирилл открывает два замка на массивной железной двери с глазком. Потом он пропускает меня внутрь. Я оборачиваюсь, парень поворачивает ключ в замке и оставляет его в личине.

Осматриваюсь. Просторная прихожая с большим зеркалом, полочкой и шкафом. Стены отделаны бежевым пластиком с причудливым рисунком.

Снимаю куртку, Кир вешает её на плечики и убирает в шкаф, потом он достаёт мне тапочки.

— Надевай, я их для тебя покупал.

Тапки — смешные мягкие ёжики. Я невольно улыбаюсь, напяливая их на ноги.

— Ты похожа на ёжика, Катя, — говорит Кирилл ласково.

Подушечки его пальцев проезжают по моей щеке. Я смотрю на лицо Кирилла снизу вверх и нервно сглатываю.

— Почему на ёжика? — недоумеваю я.

— Ты такая же обаятельная, но пугливая и колючая. Чуть что, сразу сворачиваешься в клубок, как ёжик, выпускаешь наружу иголки. Идём, я покажу уборную.

Кир приводит меня в большой совмещённый санузел. Тут стоит джакузи, стиральная машина, раковина и унитаз. Он говорит, что на втором этаже тоже есть уборная, но там навороченная душевая кабина.

— Я не буду тебя стеснять, пойду на второй этаж.

Кирилл уходит, и я рада этому. В туалет хочется жутко. После мою руки, душистое мыло льётся из дозатора, стоит поднести к нему ладони. Впрочем, обстановка, как и во всех богатых семьях. У нас не смотрят на деньги, главное — удобство и комфорт.

Отец Кирилла сделал шикарный ремонт. Пялюсь на себя в зеркало во всю стену и представляю, что это не я, а вон та красивая блондиночка, которая смотрит на меня с эротического журнала, оставленного на бортике джакузи.

Я одним пальцем спихиваю журнал на дно ванной, потом открываю кран. Лицо блондинки заливает вода. Когда-нибудь и я буду такой же красивой, надо только дождаться марта, а там ещё чуть-чуть. Когда-нибудь…

Выключаю воду и выхожу из уборной. Кирилл кричит, чтобы я шла к нему. Справа по коридору кухня, тут тоже всё обставлено. Отделка в чёрно-белых тонах, в ней чувствуется некая брутальность. Мебель, которую купил бы только мужчина, радует глаз.

— Тут работал дорогой дизайнер, — я не задаю вопрос, а утверждаю.

— Да. Но мебель выбирал я сам из списка предложенного. Рабочие сделали всё на славу. Отец даже слуг наших сюда пригнал, они вылизали всё дочиста, распаковали коробки с постельным бельём и посудой, — говорит Кирилл, одновременно накрывая на стол. — Присаживайся, не стой.

Плюхаюсь на стул, зачем-то смотрю на идеально ровный натяжной потолок со встроенными динамиками.

— На втором этаже тоже кухня? — интересуюсь я.

— Нет. Зачем мне две? Я сделал там кладовку и гардеробную. Не знаю почему, но мне не нравятся все эти массивные шкафы-купе. Наверху две спальни: моя и гостевая, ещё одна на первом этаже. Тут ещё и зал есть. Я потом всё покажу.

Кирилл подаёт эклеры на тарелке и кружку чая. Я с содроганием замечаю, что на посуде написано моё имя. Кружка Кира такая же, но уже с его именем.

— Включи джаз, — говорит Демидов кому-то.

Из динамиков тут же льётся тихая музыка. Я пью чай, стараясь не думать ни о чём, но тревожные мысли всё равно лезут в голову. Тапки для меня, кружка с моим именем. Что ещё я обнаружу в доме Кира, что, по его мнению, должно быть моим?

Мы разговариваем, стараемся не затрагивать тему слухов в институте. Я внутренне дрожу, такое впечатление, что мужчина, намного старше тебя, позвал в гости, а ты — глупая девушка, которая согласилась прийти. Теперь этот дядя поит тебя чаем, а сам пристально наблюдает за каждым движением, словно хищник за добычей. Ещё немного, ещё одно трепыхание жертвы — и тебя схватят, и сожрут.

— Знаешь, мне иногда страшно, когда ты на меня так смотришь. Прекрати, пожалуйста, — мой голос дрожит, и я понимаю, что выдала этим свой страх.

Я не могу понять, почему мне так жутко в этой квартире и с этим человеком. Это же Кирилл, тот парень, который защищал меня, тот, кто прикрыл своим телом от ударов, тот, кто смеялся и шутил на моём дне рождения.

«И тот, кто чуть не изнасиловал тебя», — услужливо напоминает память.

Через какое-то время мы идём смотреть квартиру. Заглядываем в зал, потом поднимаемся на второй этаж. Везде динамики и музыка не прекращается, датчики движения включают свет в коридоре. Я понимаю, что здесь работает система умный дом, вижу глазок камеры.

— Я отключил камеры, не переживай, за нами никто не подглядывает, — говорит Кирилл. — Идём, покажу тебе свою спальню.

Кир обнимает меня за плечи и заводит в комнату. С ходу в глаза бросается широкая кровать, застеленная голубым покрывалом, две прикроватные тумбочки.

Через секунду моё сердце пускается в бега, оно действительно стучит так, будто хочет выпрыгнуть из грудной клетки и унестись прочь. На стенах приятные обои цвета кофе с молоком, а ещё мои фото в белых рамках. На одном из них я в костюме, который две первые недели учёбы мать заставляла таскать в институт. А вот эта фотография сделана буквально на днях. Я играю на скрипке возле домика в лесу.

— Ты зачем? —