Новопотемкинские события - Сергей Карамов

– Ой, очередь, как приятно посмотреть на нее! Постоять бы!

И Топтыгин влез с упорством истинного непоколебимого мазохиста в очередь, заняв в ней место и простояв бестолку около получаса, вздыхая.

Он успел вступить в 1990 году в компартию, после августовского путча 1991 года продолжал гордо заявлять везде, где только мог, что он коммунист, не обращая никакого внимания на презрительные взгляды, смешки и нецензурные комментарии в свой адрес.

На заводе Топтыгину удалось сплотить вокруг себя нескольких фанатично настроенных рабочих, которые не являлись членами компартии, но разделяли полностью его совковые взгляды, особенно, когда он напоминал им о дешевой водке и дешевой колбасе. С большим трудом через несколько лет после 1991 года Топтыгину удалось создать партию под названием «Трудовой фронт», которую стал возглавлять. Кроме нескольких рабочих, в ней состояли только пожилые и старики, однако в последний год появились десять молодых студентов, недовольных введением платного образования в институтах.

Никто из жителей Новопотемкино не мог догадаться: на какие средства существует партия «Трудовой фронт», так как членские взносы были малы, но даже и их некоторые старики платили нерегулярно, а отдельные лица вообще отказывались платить взносы, мотивируя свой отказ малой пенсией. Злые языки поговаривали за спиной Топтыгина про золото партии, но подобные разговоры он быстро и грубо пресекал, утверждая, что никаких денег компартии у него нет и никогда не было, а партия «Трудовой фронт» существует за счет членских взносов и некоторой дотации мэрии Новопотемкино. Говоря так, Топтыгин явно лукавил, забыв упомянуть несколько коммерческих фирм города, которые являлись спонсорами его партии. Но председатель партии «Трудовой фронт» ясно представлял себе, что не стоит говорить о современных буржуях, которые по непонятной причине спонсируют партию коммунистов.

Топтыгин женился в двадцать два года на молодой рабочей со своего завода, с которой жил до настоящего времени и которая родила ему троих детей. Дети не стали продолжать семейную рабочую династию, поступив в разные институты. Они также не разделяли совковых взглядов отца.

– Жилищная проблема сегодня очень остра для наших граждан, – обратился Топтыгин к Алексею, садясь вместе с ним в машину.

– Согласен, – кивнул головой Алексей, – но очень много других нерешенных вопросов, а заседаниях депутаты решают вопрос об их значках.

Топтыгин засмеялся, вспомнив голосование за значки с булавкой вместо значков с винтовым креплением.

Подходя к зданию РЭУ, Алексей высказал предположение, на минуту останавливаясь перед входом:

– Думаю, ничего мы здесь не решим, нервы лишь испортим.

Топтыгин развел руками, с грустью произнося:

– За что боролись, на то и напоролись!

Алексей понял сразу недвусмысленный намек собеседника и не заставил ждать его с ответом:

– Мы боролись не за анархию, не за бардак!.. Не за постоянную инфляцию!

Устало вздохнув, Топтыгин махнул рукой и с сожалением посмотрел на молодого депутата.

– Вы к кому? – строго спросила секретарша, молодая девица лет двадцати, на минуту взглянув на вошедших и потом уставясь в маленькое зеркальце в руках.

– Мы – к Писаренко.

– Он занят, – только и успела сказать дежурную фразу секретарша, но Алексей не дал ей продолжить:

– А мы оба являемся депутатами городской Думы.

Секретарша быстро встала, услужливо открывая дверь в кабинет начальника.

В приемной томилось, ожидая встречи с Писаренко, около десяти пожилых теток. Они с большой завистью глядели вслед депутатам.

Директор местного РЭУ Писаренко Савва Никитич, грузный мужчина лет пятидесяти пяти с покрасневшим лицом, сидел в удобном мягком кресле, глубоко зевая и вытянув вперед руки. Так он сидел уже полчаса, не двигаясь, до прихода гостей.

Прошло пять лет с тех пор, как Писаренко вступил на должность начальника РЭУ. За эти годы он успел купить иномарку и оплатить половину взноса за новую трехкомнатную квартиру. Заняв начальственную должность, он только сейчас понял, какое-то необыкновенное счастье – руководить своими подчиненными, что-то им приказывать, диктовать приказы, всех проверять и изображать бурную деятельность на своем месте для вышестоящего начальства. Особых проблем со здоровьем у него не наблюдалось, кроме бронхита курильщика да иногда обострявшегося люмбаго, чему Писаренко был несказанно рад. Дома тоже всё складывалось отлично: мягкая, покладистая жена, трое дочек. Словом, как не раз думал Писаренко, жизнь у него удалась. И что бы было, если б в свое время Подпевалов услужливо не намекнул мэру Новопотемкино про некоего Писаренко Савву Никитича, мечтающего стать начальником чего угодно, лишь бы им стать, и который будет очень благодарен за участие и помощь высокого начальства. Несмотря на то, что образование у Писаренко неполное среднее и неоконченное музыкальное училище, его назначили по приказу Горемыкова директором РЭУ города Новопотемкино после его личной встречи с Горемыковым.

Вспоминая свое назначение директором РЭУ и восседая в мягком кресле в личном удобном кабинете с новой мебелью, кондиционером, холодильником, телевизором, телефаксом, компьютером, Писаренко светился неподдельным счастьем.

– Приветствуем! – поздоровались оба депутата, входя в кабинет.

Писаренко привстал, поздоровался и предложил гостям сесть.

– Что угодно господам депутатам? – поинтересовался Писаренко.

– Только при мне прошу не говорить слов «господа» или «господин»! – вежливо попросил Топтыгин, морщась, – мне приятно старое обращение «товарищ».

– А по мне, – поддержал разговор Алексей, – обращение ко всем «товарищ» по меньшей мере глупо.

Топтыгин нахмурил брови:

– Это почему?

– Как могут быть все друг другу товарищами? – воскликнул Алексей. – Это обращение же бред несусветный!.. Мы забыли почему-то старые обращения, бытовавшие ранее, – «сударь», «сударыня». Если кто-то не хочет, чтобы его или кого-то называли господином, эти наши старые обращения как нельзя кстати.

– Сударь?

– Да, не слышали разве? Везде есть свои специфические обращения: «мисс», «миссис», «мистер», «сэр», «миледи», «фрау», «герр», «сан», «господин», «госпожа», «сир», «мадемуазель», «мадам», а у нас вместо этого слышится на каждом шагу: «мужчина», «женщина».

Писаренко промолчал, поглядывая на то на одного, то на другого депутата, не догадываясь пока о цели визита к нему.

– Ладно, – произнес Топтыгин, – мы не за этим явились, чтобы в жилищной конторе обсуждать форму обращения к людям.

– А по какому поводу?

– Мы по поводу реформы ЖКХ, – ответил Алексей, после чего наступила долгая пауза.

Лицо Писаренко помрачнело, благостная улыбка исчезла. Он стал постукивать нервно пальцами по столу, думая, что ответить и какие документы показать.

В свою очередь оба депутата тоже примолкли, ожидая ответа директора РЭУ, но он продолжал молчать. В неестественном затянувшемся молчании каждый из них думал о своем.

За дверью послышался чей-то недовольный старушечий крик:

– Сколько еще ждать?.. Ну, сколько?

Писаренко вздрогнул при одной лишь мысли о встрече с недовольной старухой, которая, как ему было ясно, пришла с какой-то жалобой; к тому же он догадывался о большой очереди в коридоре, но старался не думать о ней.

«М-да, – подумал Писаренко, – депутаты или старухи… Всё ведь едино: и те, и другие чего-то от меня хотят: старухи – ремонта их квартир, депутаты – отчета. Домой как хочется! Да, мешают мне работать!»

Раздался робкий стук в дверь.

Писаренко обреченно глядел на дверь, внутренне собираясь с духом.

– Савва Никитич, к вам рвется посетительница, – чуть приоткрыв дверь, сказала секретарша, – можно ей войти?

– Я занят!

– Да, я так и говорю.

– Я по поводу ремонта! – кричала за спиной секретарши старуха, порываясь войти или хоть просунуть голову в приоткрывшуюся щель.

– Я занят!

– Мне срочно нужно, – настаивала старуха.

– Я занят! Минут через пять.

Дверь закрылась.

– Вы ответите на наш вопрос? – напомнил о себе Алексей.

– Да, ответьте или скажете, как сейчас вашим посетителям, что очень заняты? – добавил Топтыгин.

– Чего вам ответить? – нехотя протянул Писаренко. – Дня два назад звонил мне председатель партии «Единое Новопотемкино» господин Подпевалов, ему я всё рассказал.

– То есть Подпевалову нужно отвечать на вопросы, а нам нет? – обиделся Топтыгин.

– Ну, зачем так категорично?

– А разве не так можно заключить? – спросил Алексей.

– Нас избиратели постоянно теребят вопросами о капремонте домов! Что это за реформа, если ничего не реформируется? Только цены повышаете! – возмущенно воскликнул Топтыгин. – Реформа постоянного увеличения цен на жилье!

Писаренко снова нервно застучал пальцами по столу.