Янка Дягилева. Жизнь и творчество самой известной представительницы женского рок-андеграунда - Кристина Пауэр

class="p1">Стихотворение «Пропустите в мир, стаи волчьи» написано в Новосибирске в 1985 году. Этот текст звучит как призыв? на что указывают повелительное наклонение глаголов и восклицательная интонация: «Пропустите в мир, стаи волчьи! / Уступите путь, своры гончие!»[5] Лирический герой пытается пробиться если не через толпу, то через стаю нелюдей, собак, мешающих проходу. Герой бросает вызов и намерен дальше идти вперёд, несмотря на помехи. К слову, помехи создаёт и пространство: наш герой готов двигать стены, вернее, велит им разойтись в ночи, лишь бы не стать сволочью, идущей по головам: «Разойдись стена чёрной полночью / Или дай мне стать лютой сволочью». Сложная жизненная ситуация, бросающая вызов, проверяющая на стойкость героя, ставит перед ним вопрос: «То ли зверем стать с серой шкурою». Здесь ставится проблема выбора: стоит ли уподобляться врагам? «То ли омутом с тиной бурою» – эта строка отсылает к более поздней песне «На чёрный день»: «И в тихий омут буйной головой». Лирический герой задаётся вопросами: «Кем стать? Как быть? Что делать?» Эти шекспировские вопросы видим в Янкином тексте: «Голодать ли? Жрать? / Быть ли умною, быть ли дурою?» Как видно, здесь решаются вопросы жизни и смерти, чести и бесчестия. Затем обнаруживаем отсылку к «Мастеру и Маргарите» Булгакова: «Может, на метлу – и до города». А в том городе мосты из камня и золота, как в «Городе золотом» Анри Волохонского: «Где мосты из камня и золота». Завершается стихотворение уже не восклицанием, как в первой жизнеутверждающей части, не вопросом, как во второй, философской, но обречённым и отчаянным повествованием: «Помереть ли там /Может, с холоду / Может, с голоду…»

Порой умирают боги (1985)

Стихотворение «Порой умирают боги – и права нет больше верить…» написано в Новосибирске в 1985 году. Именно тогда Янка создавала первые ставшие известными тексты. В этот период она попадает в рок-тусовку, знакомится с Ириной Литяевой, известной как «рок-мама». В декабре этого года Дягилева знакомится с Александром Башлачёвым, который не раз обращался к темам веры и религии. Он оказал колоссальное влияние на её творчество. Однако сама Янка была достаточно далека от религии, несмотря на то что крестилась в сознательном возрасте. Об этом вспоминает её отец: «Имя Яна было дано не при крещении, она ведь крестилась позже, крещение было не в купели, она сама потом ходила. Сказать, что она вот так уж фанатично относилась к Богу, к религии – нельзя, конечно, но какие-то свои представления об этом она, безусловно, имела. Ведь это ж нетрудно заметить, если человек в религии, то это всё равно как-то обнаружится, тем более что она любила повторять фразу, которую я даже взял на вооружение: что такое Бог для нас, для людей? Бог – это, оказывается, по её понятиям – символ праведной жизни, то есть если ты живёшь праведно, то Бог – в тебе, ты с Богом, ты близка к нему. А так как у неё были самооценки-то о-го-го – ну, это, впрочем, и любого человека возьми – никто, уж если я в чём-то виноват, сильнее меня не накажет, – я сам себя накажу так, что ой-ёй-ёй. И поэтому мне кажется, что она, уж во всяком случае, атеистом не была. Это точно. Потом религия и вера – вещи достаточно разные, в религии много ритуальности, всяких вот этих вот штучек, а Вера… Вера – это вера»[6].

Проанализируем это стихотворение с учётом того, что Янка, как и её папа, различали понятия веры и религии. Помним, что в монотеизме один Бог. В православии – триединство (Отец, Сын и Святой Дух). Говорят, что боги бессмертны, потому что живо то, во что верят, кого помнят. Об этом и стихотворение Янки: «Порой умирают боги – и права нет больше верить / Порой заметает дороги. Крестом забивают двери / И сохнут ключи в пустыне, а взрыв сотрясает сушу». Боги умирают потому, что их забили, забивая крестом (который, к слову, является символом веры) двери, уходя навсегда. Богини, в свою очередь, тоже оставляют людей, и случается апокалипсис, сжигая всё: «Когда умирает богиня, когда оставляет души / Огонь пожирает стены, и храмы становятся прахом». Души остаются без богов (вспомним, что, по воспоминаниям Станислава Ивановича, Янка считала, что боги живут внутри нас), а тела – без душ: «И движутся манекены, не ведая больше страха / Шагают полки по иконам бессмысленным ровным клином».

Следующая часть стихотворения показывает, в какую сторону перенаправилась вера людей в Советском Союзе. На смену богам пришли социальный статус, пропаганда и наркотики: «Теперь больше верят погонам и ампулам с героином / Терновый венец завянет, всяк будет себе хозяин». Затем проявляется советский атеизм – лирический герой беспокоится, что ветхозаветный сюжет об убийстве Каином (сыном Адама и Евы) своего брата (за то, что его дар оказался Богу больше по нраву) через какое-то время потеряет автора (люди забудут источник притчи) и превратится в сказку: «Фольклором народным станет убивший Авеля Каин». И тогда, в будущем, люди перестанут ставить свечи и зажигать лампады с надеждой на светлое будущее: «Погаснет огонь в лампадках, умолкнут священные гимны». А коль скоро исчезнет вера, то умрут и боги, и вера, и святость: «Не будет ни рая, ни ада, когда наши боги погибнут / Так иди и твори что надо, не бойся, никто не накажет / Теперь ничего не свято…» Лирический герой переживает, что если исчезнет вера, то вместе с ней исчезнут и праведники, без которых не стоит ни село, ни вся земля наша[7].

1986

Нарисовали икону (1986)

Стихотворение «Нарисовали икону – и под дождём забыли…» написано в 1986 году в Новосибирске. Именно в этот период Янка теряет маму, поэтому в её текстах прослеживаются горе, отчаяние, боль, безысходность, обречённость, печаль… Биографический код, конечно же, повлиял на тематику поэзии Янки. В этом тексте видим сочувствие как творцу (не только в плане веры, но и в творческом аспекте), так и к самой вере: «Нарисовали икону – и под дождём забыли / Очи святой мадонны струи воды размыли / Краска слезой струилась – то небеса рыдали». Лирический герой сочувствует иконам, но не винит людей в том, что они не берегут атрибуты веры и религии: «Люди под кровом укрылись – люди о том не знали». Тем не менее герой чувствует вину за себя и за людей, которые лишь в трудную минуту обращаются к небесам, а благодарят их