Девушка со шрамом. История неправильного человека - Анна Бергстрем

Давай надежду, не обнадеживая. Это – гораздо благороднее, чем создать пустые иллюзии и не оправдать ожидания. И я пытаюсь вести себя так. Ира именно тот человек, которому я меньше всего желаю сделать больно.

Ире непонятна легкая холодность, которой в последнее время отличается мое поведение. Наверное, поэтому она называет меня Каем, представляя красивым капризным мальчишкой с льдинкой в сердце. Сложно объяснить словами то, что творится у меня в голове. С одной стороны, безумно хочется быть ближе к ней, с другой – я понимаю, что этого никогда не может быть.

Ее слова на выдохе, от которых веет соблазном и ароматом сандала, раскалывают меня на тысячу огней. Ее черные струящиеся ткани парализуют мою волю нежным шелестом. Но как только я снова вырываюсь наизнанку своих пристрастий, ко мне возвращается рассудок.

Тогда я «испытую ее отдаленьем», а она принимает испытание. И делает это с блистательным терпением и сдержанностью. От этого мое сердце разрывается еще сильнее. А совесть, выплясывая тарантеллу на остатках моих нервов, скандирует: «Отдаленье! Отдаленье! Отдаленье! И никак иначе!!!» Я повинуюсь внутреннему голосу и сбрасываю ее телефонные звонки, игнорирую ее sms-ки и электронные письма, сжимаю кулаки, пряча их в карманах джинсов, и пытаюсь играть роль фригидной суки. Но разве этого достойна женщина, которая тебя любит? Устав ломать голову в поиске нужных слов и поступков, я наконец отдаюсь в руки судьбы.

Временами, когда перерыв в наших встречах затягивается, я начинаю еще сильнее скучать по Ире. Я иду все дальше по тонкой грани безумия и все чаще срываюсь. Плевать мне на приказания совести… Я больше не могу так! К чертовой матери это отчужденье, из-за которого мы, как последние наркоманы, вцепляемся в губы друг друга мертвой хваткой и не можем оборвать откровенные поцелуи на людях по нескольку часов. Эта терапия безразличием точно ни к чему хорошему не приведет. Ни для нее, ни для меня… Опасное существо – женщина… Все самые большие глупости совершаются из-за них. Особенно когда понимаешь, что тебе может перепасть еще чуть-чуть тепла…

Меня бросает то в жар, то в холод. Я все больше чувствую себя тем самым Каем, застывшим, отмороженно глядящим на грудь Снежной Королевы, но понимающим, как она прекрасна! Да уж, весьма точно меня окрестила прекрасная писательница… Я не могу больше мучить ни ее, ни себя… Пора завязывать с этой неопределенностью. Кай должен прекратить сидеть на одном месте, покорно выкладывая из осколков собственной совести слово «Вечность». Пора послать к черту ледяной дворец и коньки в придачу – и мчаться навстречу собственным желаниям, падая вместе с обожаемой женщиной в пропасть страсти. Либо ликвидировать это наваждение, самоудалиться из поля зрения друг друга, дойти до предела, а потом все начать с нуля, пытаясь стереть прошлое и родиться заново.

Сегодня, забив на работу, я предложила Ире увидеться в нашем любимом кафе. Здесь так уютно и тихо, и чужие взгляды не мешают быть откровеннее. Даже самые вредные мальчишки умеют быть милыми… Возможно сейчас – самое время покончить с недосказанностью, но мне не удается подобрать нужные слова.

– Два «Лонг-Айленда», пожалуйста, – делаю я новый заказ официанту и, получив желаемое, опустошаю сразу оба бокала.

Минималистичное платье, красный лак, черные крылья падшего ангела. Женщина, которая хочет и всегда берет свое. Сегодня она решила сделать контрольный выстрел в мое сердце. Как порочная девственница, она заставляет меня задерживать дыхание и задыхаться от частоты собственного пульса. Моя таинственная жрица порока способна на многое… Я понимаю, что мне не уйти от нее так просто.

– Все-таки ты сильно запал мне в душу, Кай… Я даже начинаю ненавидеть тебя за это. Вот, почитай. Может, ты начнешь понимать меня лучше, – Ира протягивает мне свежий номер литературного альманаха, где печатаются лучшие московские авторы. – Только откроешь его дома, – предупреждает она.

Очертания темно-вишневой мебели маленького кафе в тихом переулке Москвы незаметно расплываются… То ли я так быстро захмелела от своего любимого коктейля, то ли Ирин женственный аромат «Hypnose (Pour Homme)» настраивает на откровенность.

– Да… приятное начало для ночи, которая может сложиться даже лучше, чем казалось… – внезапно вырывается у меня, хоть я и не должна этого говорить…

– Так в чем проблема? – Ирины ногти впиваются в мою руку, пока моя ладонь гладит ее напряженное колено… Мне начинает рвать крышу.

Внезапно, в мыслях возникает другой образ, который заставляет ждать новой рабочей смены с нетерпением, появляясь в стрип-клубе порой вне графика. Он – накачанный бандит с серыми глазами и волосами цвета спелой пшеницы. Немногословный, тертый жизнью мужчина, всегда одетый в черное. Его молчание, манера держаться и пронизывающий взгляд холодных глаз бросают меня в жар. Я ловлю себя на мысли, что не могу без него. Как я жду его прихода по пятницам, бросая нервные взгляды на пустой столик, где он обычно располагается!

А когда мой сероглазый король появляется снова, я стараюсь скрыть радость, сдержанно целую мужчину в щеку, осторожно касаюсь его затылка кончиками пальцев. Дальше все происходит по обычному сценарию: выпив с ним порцию виски со льдом, я немного наклоняюсь вперед и, слегка прищурив глаза, опускаю ладонь ему на колено. Он молча идет со мной в приватную комнату и внимательно вглядывается в мои кошачьи движения из-под полуопущенных век. Я люблю танцевать приваты только для этого человека.

Сегодня как раз пятница. Но образ сероглазого бандита сейчас кажется не столь совершенным, ведь мои глаза смотрят на Иру по-новому… Я сильно сжимаю ее руку и придвигаюсь к ней… Сейчас все остальное кажется второстепенным: галстук, туго стягивающий мое горло, любопытный взгляд официанта, громкий разговор за соседним столиком, холодный воздух кондиционера и слишком частое сердцебиение, почти мешающее мне дышать. Все прежние мечты и цели внезапно перестают существовать. Даже досада, что я столько времени напрасно жду звонка из «Vogue», испарилась вслед за колечком дыма, которое выпустили Ирины губы. Все лишние мысли растворяются, как кубики льда в бокале с коктейлем.

– Кажется, льдинка в твоем сердце тает, Кай. – Взгляд Иры настолько глубок, что в моем желудке проливается кипяток. Мне не терпится ее поцеловать, запуская пальцы в стильную стрижку.

«Еще ни один мужчина не принес в мою жизнь ничего хорошего…» – крутится в голове.

Солнце вставало и садилось, жизнь продолжалась по своему волшебному сценарию, а я всегда боялась остаться запертой в самой себе, обреченной смотреть на кривое отражение реальности в глазах тех, кто пользовался моим доверием. Все эти умники жили по принципу: «Прийти и поиметь, а потом насрать в душу и смыться». Появляясь ниоткуда, как если бы они приезжали на красном кабриолете под звуки «Led Zepellin», красивые засранцы завоевывали право подобраться поближе, а потом бросали меня, разбивая наивное сердце. И с каждой такой встречей я все больше разочаровывалась в мужчинах…

«Оставь ее и уйди», – приказываю я себе. А что я могу дать женщине, чья доброжелательность смягчает даже тоску по маме? Дружбу, готовность помочь, поддержку, внимание? Но будет ли этого достаточно, когда она готова отдать мне свою любовь?» – я спотыкаюсь об этот вопрос, так и не решившись поцеловать Иру.

– Знаешь, мне мало этого, Кай. Ты нужен мне весь, – отвечает она, словно прочитав мои мысли.

– Зачем? – осмелившись, спрашиваю я.

– Чтобы выжить… – отрывисто произносит Ира и пронзительно всматривается в мои глаза.

На часах почти полночь. Пора решиться и прекратить эти игры разума. Давай, давай, Кай, хватит возиться с ледяными осколками, спокойно сидя на заднице! Будь мужиком! Сделай первый шаг! Я наклоняюсь к Ириной руке и замираю, касаясь губами нежной кожи, не спеша прервать жест – скорее уважения, чем любви.

– Тебя ждут дома… – наконец нарушаю я молчание, которое так не хочется разбивать.

Заметив, что ее мобильный телефон уже не первый раз издает ноющее жужжание, валяясь в кармане, переключенный на вибрацию, мне и самой обидно, что я пришла к такому решению. А ведь можно было закончить вечер по-другому…

– Но тебя-то вряд ли кто-то ждет, – едко замечает Ира.

Действительно, папа сегодня работает в ночную смену. Одинокая постель да окно с видом на неспящую Москву, глядя в которое, я снова просижу до утра наедине с мыслями – вот и все, что ожидает Кая сегодня.

– Так будет лучше. Мы скоро увидимся, – грустно отвечаю я Ире, сажая ее в такси. – Обязательно напиши мне sms-ку, как будешь дома.

Спеша к себе на последнем поезде метро, я сожалею, что не осталась с ней. Оказавшись дома во втором часу ночи, я снова смотрю в глаза своему одиночеству, которое, похоже, завела вместо кошки. Оно такое голодное и беспокойное, и его невозможно задобрить ни молоком, ни стаканом спиртного. Изменяя своему принципу не пить, дабы отвлечься, я наливаю холодный «Джек Дэниэлс», который поможет заснуть быстрее и погрузиться в забытье без снов. Сегодня у меня нет сил разговаривать с ночным городом, даже обдумать, что я натворила…