Девушка со шрамом. История неправильного человека - Анна Бергстрем

– Но ларек всегда открыт в это время!

– Мало того что лысая, так еще и глухая? Закрыто! – ржет продавщица.

Резко развернувшись, я торопливо несусь домой, осознавая свое полное поражение. Может, не стоило принимать так близко к сердцу мнение посторонних людей, ничего не значащих для тебя? Будь я в другом настроении, непременно ответила бы какой-нибудь шуткой на все эти попытки задеть за живое. Но когда ты чувствуешь себя неуверенно, кажется, что весь мир хочет уничтожить тебя. Да… У них это получилось.

Проходя мимо детской площадки, которая уже давно стала местом сбора хачовских детей и местного быдла, я слышу недобрый смех.

– Инопланетянин! – визжит кучка детишек, и я тут же падаю, больно ударяясь коленками и лбом об асфальт пешеходной дорожки.

Не понимая, что произошло, я пытаюсь встать, стряхнуть облачко цветных искр, которые кружатся у меня перед глазами от внезапного удара. Стайка детей, довольно хихикая, сматывается за забор. Немного придя в себя, я грустно замечаю порванную ткань на любимых оранжевых штанах и тонкую леску, которая и была причиной моего неожиданного полета с неудачным приземлением.

Сдерживая пятиэтажный мат, дожидаюсь приезда лифта. В кармане звонит мобильный телефон.

– Але…

– Фрида, вы приглашены на деловую встречу, которая будет проходить в ресторане «Горки». От вас потребуется два часа присутствия. Время оплачивается, плюс такси до дома. Дресс-код праздничный, – профессионально милым голосом произносит секретарша моего модельного агентства.

– Хорошо. Во сколько я должна быть на месте?

– В десять вечера. Без опозданий. Оплата на следующий день в агентстве.

– Спасибо. Я приду.

– Спаси, Христос! – театрально декларирует зловредная бабка Тамара, натыкаясь на меня в дверях лифта.

«Как же все это заебало!» – крутится в голове последняя и единственная мысль, пока я возвращаюсь обратно, в спасительное укрытие собственной комнаты.

Клубные кофты, рейверские наряды, фрик-костюмы, платья, всевозможные перчатки и прочее барахло валяется посреди комнаты. Я снова и снова перебираю весь свой гардероб, собираясь на важное мероприятие. Секретарша модельного агентства сказала, что я приглашена на деловую встречу. Как бы не так! На самом деле это просто дурацкая тусовка, на которой очередному олигарху требуется окружение из красивых девушек, чтобы произвести впечатление. Эскорт-услуги, в общем. Какая же гадость – роль чьей-то живой игрушки, человеческой декорации! Как жаль, что за последний год мое модельное агентство зовет только на подобные идиотские посиделки, а не на съемки! Да уж, унизительное занятие, особенно для того, кто хочет работать перед камерой, а не быть бесплатным приложением к чужим амбициям! Однако придется засунуть свои желания в задницу и идти. В клубе всю прошлую неделю у меня было чудовищно мало приватов, и сейчас я совсем на мели. А у нас с папой опять закончились все продукты. Не стрелять же деньги у ларька, как этот бомж!

«Уделай меня нафиг, я твоя тощая сучка!» – блядским голосом хрипит Кортни Лав, внушая через наушники, что можно быть сладкой и гадкой, абсолютно не заботясь о том, что думают другие. И я нагло смотрю вперед. Приятнее внушать себе, что ты крута и охуенно привлекательна, чем вздрагивать от каждой насмешки в твой адрес.

Романтичное спокойствие вечерней Москвы. Замедленный ритм мыслей. Расслабленное лицо города. Столица, одетая в наряд из рыжих листьев. Романтичное очарование золотой осени. Выход со станции метро «Пушкинская». Надоело томиться в душной подземке, где на меня болезненно реагирует общественность. Я решила выбраться на поверхность в самом центре столицы и пройтись пешком до «Маяковской» – там расположен ресторан, куда я еду сегодня на «специфическую» работу. Уточняю, который час, у мужика в деловом костюме. Тот, слегка шарахаясь, отвечает на мой вопрос. Стою, с уверенным видом курю тонкую ментоловую сигарету, нагло глядя на изумленных прохожих. Идите к черту со своим презрением!

Местные лесбиянки, проходя мимо, косятся на меня с неприкрытым желанием. Небольшой скверик недалеко отсюда – постоянное место сборищ московской лесбо-братии. Все-таки Пушка, никогда не изменит своих традиций. Здесь можно встретить абсолютно разных людей, от геев и маргиналов до известных политиков. Постоишь пару минут рядом с метро – и несколько новых знакомств не заставят себя ждать. А вот и два длинноволосых парня, предположительно рок-музыканты, спрашивают у меня зажигалку. В другой раз попила бы с ними пиво, сидя у фонтана, и поболтала бы за жизнь. Но меня ждет деловая встреча.

Отправляюсь в сторону «Маяковской» по Тверской улице. Мимо меня проезжают мажоры в машине с откидным верхом. Кабриолет заметно сбрасывает скорость и подъезжает вплотную к тротуару. Модные парни пытаются со мной познакомиться. Гогоча на всю улицу, называют меня трансвеститом. Спрашивают, какой длины у меня член. С упоением плюю им на капот. Хорошо!.. Машина уезжает так же внезапно, как появилась. Иду дальше. Улыбаюсь модницам, идущим навстречу. Показываю «Fuck» цыганке, требующей мой браслет с искусственными камнями. Этот убедительный жест не только избавляет от ненужных слов, но еще и от проблем. Проверено. Пешая прогулка подходит к концу. А вот и пункт назначения.

Кокетливая вывеска самого дорогого ресторана, оформленного в русском стиле. Короткое, ясное и уютное слово: «Горки». Еще на входе улавливается шик национального размаха. Брючный костюм цвета морской волны, белый галстук, строгие туфли на небольшом каблуке. Берегитесь, олигархи! Сегодня я буду играть красивую и умную женщину.

– Мне зовут Жан. Я коренной француз, – буквально мусоля меня сальным взглядом, говорит сорокалетний противный мужичонка с откровенно еврейской внешностью. Он восседает за столом, щедро уставленным разнообразными яствами.

– Очень приятно, Фрида, – откровенно вру я, любезно улыбаясь, надеясь на то, что мерзопакостный богач додумается оставить мне чаевые за неотразимость.

– Двигайся ко мне ближе и закажи себе жюльен, – шепчет олигарх и пытается обнять меня за талию, довольно наблюдая, как на нас косятся посторонние посетители.

– Как вы относитесь к Французской революции, мсье Жан? – задаю я олигарху вопрос, ответить на который может только истинный знаток французской истории.

– Таки что? – мужичонка почти давится своей заливной рыбой.

– Протекторат Кромвеля, скажем… Вам это понятие о чем-нибудь говорит? – продолжаю я дискредитировать олигарха, изобличая его в отсутствии каких бы то ни было французских корней и даже знания школьной программы.

– Таки нет. Сменим тему. Я живу в коттедже, дизайн которого выполнен во французском стиле, – сверкая хитрыми глазками, хвалится мужик, характерно проглатывая букву «р», а на его мерзкой шее сверкает кулон в виде звезды Давида.

Украдкой глядя на часы, я обнадеживаю себя тем, что мне не так уж долго предстоит играть светскую леди, чтобы заполучить свои несчастные двести долларов. Жан, лапая мои руки, оценивающе глядит на область груди. Привередливо ковыряя вилкой соте из овощей, как подобает настоящей гламурной сучке, я механически улыбаюсь, предвкушая, как потрачу заработанное.

– Вам налить еще этого игристого каберне? – манерно растягивая гласные, спрашиваю я поганого собеседника, от которого рада сбежать куда глаза глядят.

– Да, пожалуй, – отвечает довольный олигарх, пытаясь схватить меня за попу.

Как мерзко устроен мир: одни люди, обладая властью огромных денег, покупают время других людей. Они тешатся фальшивым обожанием, убеждая себя в том, что держат в руках весь мир. Конечно, у вас есть все, несчастные богатые людишки. Вы не можете купить лишь одно – человеческую душу, сколько не сыпь деньгами.

– Але, Абрам! Это важный звонок из Франции, – небрежно бросает олигарх, брезгливо отпихивая меня от себя, будто карманную собачку. – Как там обстоят дела в моей мацепекарне? Если что-то не так, я завтра же к вам приеду и поставлю на уши весь Израиль!

Сижу и, сдерживая смех, рисую от нечего делать свастику чайной ложкой на фисташковом мороженом, которое заказала на десерт. Зачем этот смешной богач врет про свои французские корни? Все ведь и так ясно. Неужели для того чтобы собеседник начал тебя уважать, нужно быть непременно французом? Бред какой-то. По мне гораздо приятнее, когда человек говорит о себе правду.

– Итак, моя мадемуазель, теперь я снова свободен, – натягивая слащавую улыбочку, продолжает Жан, запуская пальцы мне под пиджак. – Фрида, я таки приглашаю вас в свой коттедж.

До наступления моей свободы остается десять минут. Я внимательно смотрю в глаза собеседнику, закуривая ментоловую сигарету, и отодвигаюсь на почтительное расстояние.

– Итак, что же мы там будем делать с вами, Жан?

Олигарх потирает руки, берет клубнику, которая украшала бокал с коктейлем и, делая таинственное лицо, произносит: