Унесенный потоком - Агата Кристи

Спенс кивнул.

— Ну, а я сейчас поднимусь наверх. Когда я спущусь, вы сообщите мне свои результаты.

— Очень хорошо, сэр.

Спенс вошел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа. На этаже было только две квартиры. Спенс позвонил в квартиру № 9.

Дверь открыл Дэвид Хантер. Он никогда не встречался с суперинтендантом и поэтому резко спросил:

— В чем дело?

— Мистер Хантер?

— Да.

— Суперинтендант Спенс из полицейского управления графства Оутшир. Могу ли я переговорить с вами?

— Извините, суперинтендант. Я подумал, — Дэвид усмехнулся, — что вы коммивояжер. Входите.

Он провел Спенса в современную, приятно обставленную комнату. Розалин Клоуд, стоявшая у окна, повернулась при их входе.

— Розалин, это суперинтендант Спенс, — сказал Хантер. — Садитесь, суперинтендант. Что-нибудь выпьете?

— Нет, спасибо, мистер Хантер.

Розалин слегка наклонила голову. Она села спиной к окну, положив руки на колени.

— Сигарету? — Дэвид протянул портсигар.

— Благодарю. — Спенс взял сигарету и молча смотрел, как Дэвид сунул руку в карман, нахмурился, оглянулся вокруг и, найдя коробку спичек, дал прикурить суперинтенданту.

— Благодарю вас, сэр.

— Итак, — тоже закурив сигарету, непринужденно спросил Дэвид, — что случилось в Уормсли-Уэйл? Может быть, наша кухарка связана с черным рынком? Она всегда нас так хорошо кормит, что не удивлюсь, если действительно что-то не так.

— Произошло гораздо более серьезное, чем это, — сказал суперинтендант. — Вчера вечером в гостинице «Олень» умер мужчина. Возмолсно, вы об этом читали в газетах?

— Нет, я не видел этого сообщения, — ответил Дэвид. — А из-за чего он умер?

— Он не просто умер. Он был убит. Ему размозжили голову.

Розалин сдавленно вскрикнула.

— Пожалуйста, суперинтендант, — быстро произнес Дэвид, — без подробностей. У моей сестры очень нежная натура, и она не перенесет этого. А если вы еще будете рассказывать о каких-нибудь кровавых ужасах, она, скорее всего, упадет в обморок.

— О, извините, — ответил суперинтендант. — Крови там было немного, хотя это и убийство.

Он замолчал.

— Вы заинтриговали меня, — сказал Дэвид. Брови его поднялись вверх. — Только мы-то тут при чем?

— Мы подумали, что вы сможете что-нибудь рассказать сб этом человеке, мистер Хантер.

— Я?

— Вы же виделись с ним в прошлую субботу вечером. Его имя, точнее имя, под которым он зарегистрировался, — Энок Арден.

— Да, это так. Я что-то сейчас припоминаю, — сказал Дэвид спокойным, невозмутимым голосом.

— Итак, мистер Хантер?

— Боюсь, суперинтендант, что не смогу быть вам полезен. Я практически ничего не знаю об этом человеке.

— Его подлинное имя действительно Энок Арден?

— Крайне сомневаюсь в этом.

— Почему вы встретились с ним?

— Обычная, к несчастью, история. Оказалось, он меня знает. Он называл мне какие-то места, военные операции, различных людей… — Дэвид передернул плечами. — Правда, в подробности не вдавался. Мне все это показалось подозрительным.

— Вы ему дали денег, сэр?

Последовала значительная пауза. Затем Дэвид ответил:

— Всего пять фунтов — так, для удачи. В конце концов, он воевал.

— Он называл известные вам имена?

— Да.

— Не упоминалось среди них имя капитана Роберта Андерхея?

Наконец-то затронуло: Дэвид застыл. Сидевшая за его спиной Розалин испуганно охнула.

— Что заставляет вас так думать, суперинтендант? — наконец спросил Дэвид. Он смотрел пытливым взглядом.

— Полученная информация, — бесстрастно ответил Спенс.

Наступило молчание. Суперинтендант чувствовал, как Дэвид внимательно изучает его, пытаясь понять… Сам же он спокойно молчал.

— А вы знаете, кем был Роберт Андерхей, суперинтендант? — спросил Дэвид.

— Надеюсь, вы мне объясните.

— Роберт Андерхей — первый муж моей сестры. Он умер в Африке несколько лет тому назад.

— Вы уверены в этом, мистер Хантер? — быстро спросил Спенс.

— Абсолютно. Разве не так, Розалин? — он быстро повернулся к ней.

— О да, — едва дыша немедленно произнесла она. — Роберт умер от лихорадки… злокачественной лихорадки. К несчастью.

— Иногда слухи не соответствуют действительности, миссис Клоуд.

Она ничего не ответила и, не обращая внимания на Спенса, посмотрела на брата. Наконец, после минутного молчания, произнесла:

— Роберт мертв.

— По имеющейся у меня информации, — сказал суперинтендант, — я считаю, что этот человек, Энок Арден, заявил вам, мистер Хантер, что он друг Роберта Андерхея и что последний жив.

Дэвид отрицательно покачал головой.

— Чепуха, — бросил он. — Абсолютная чепуха.

— Так вы определенно заявляете, что имя Роберта Андерхея не упоминалось?

— О нет, — с очаровательной улыбкой произнес Дэвид. — Оно упоминалось. Этот бедняга знал Андерхея.

— Шантажа не было, мистер Хантер?

— Шантаж? Я вас не понимаю, суперинтендант.

— Неужели, мистер Хантер? Между прочим, так, ради проформы, где вы были вчера вечером между… скажем, семью и одиннадцатью?

— А если я, суперинтендант, откажусь отвечать?

— Не кажется ли вам, мистер Хантер, что вы ведете себя в общем-то несерьезно?

— Не думаю. Терпеть не могу, когда меня запугивают.

В этом суперинтендант не сомневался.

Он уже был знаком со свидетелями подобного типа, свидетелями, которые встают в позу только ради самой позы, а не из-за того, что пытаются что-то скрыть. Простой вопрос — рассказать, что они делали в какое-то определенное время — вызывает у них прилив ложной гордости. Кажется, что они готовы сделать все возможное, чтобы доставить и себе, и закону как можно больше хлопот.

Суперинтендант Спенс, гордившийся своей беспристрастностью, тем не менее, пришел в Шепперт-корт в твердом убеждении, что Дэвид Хантер — убийца.

И тут впервые у него возникло сомнение. Открытый вызов Дэвида был тому причиной.

Спенс посмотрел на Розалин Клоуд. Она сразу же отозвалась на его молчаливую просьбу.

— Дэвид, почему ты на самом деле не расскажешь ему?

— Вот именно, миссис Клоуд. Мы только желаем прояснить…

— Хватит запугивать мою сестру! — гневно выпалил Дэвид. — Слышите! И какое вам дело, где я был? Здесь, в Уормсли-Уэйл или в Тимбукту?

— Вы будете вызваны в суд на дознание, мистер Хантер, — предупредил Спенс, — и там вы будете обязаны отвечать на вопросы.

— Что ж, будем дожидаться дознания! А сейчас, суперинтендант, будьте любезны — идите к черту!

— Очень хорошо, сэр, — невозмутимо произнес Спенс и поднялся.

— Но я должен сперва кое-что спросить у миссис Клоуд.

— Я не хочу, чтобы вы беспокоили мою сестру.

— Хорошо, но я хотел бы, чгсбы она взглянула на покойного и провела опознание. Здесь я не нарушаю своих прав. Рано или поздно это все равно придется сделать. Так стоит ли откладывать? Есть свидетель, который утверждает, что слышал, как мистер Арден говорил, что знает Роберта Андерхея. Отсюда выходит, что он мог знать миссис Андерхей, а она, следовательно, его. Если окажется, что это не Энок Арден, тогда мы сможем узнать его настоящее имя.

Неожиданно Розалин Клоуд встала.

— Хорошо, я согласна, — сказала она.

Спенс ожидал очередного взрыва со стороны Дэвида, но к его удивлению тот только усмехнулся.

— Молодец, Розалин, — сказал он. — Должен признаться, я сам заинтригован. Возможно, ты действительно сможешь назвать его настоящее имя.

— Вы не виделись с Арденом в Уормсли-Уэйл? — спросил Спенс у Розалин. Она отрицательно покачала головой.

— Я нахожусь в Лондоне с прошлой субботы.

— А Арден приехал в пятницу вечером. Да, именно так.

— Так мы идем? — спросила Розалин с покорностью маленькой девочки. Несмотря ни на что, это произвело на суперинтенданта благоприятное впечатление. В ней была какая-то покорность, желание помочь, которого он не ожидал.

— Очень любезно с вашей стороны, миссис Клоуд, — произнес он. — Чем быстрее мы установим истину, тем лучше. К сожалению, я без машины.

Дэвид подошел к телефону.

— Я позвоню в Дэймлер-Хайэр. Это, конечно, не по закону, но надеюсь, вы оплатите счет, суперинтендант?

— Думаю, это можно утрясти, мистер Хантер.

Он встал.

— Я буду ждать вас внизу.

Спенс спустился на лифте и еще раз зашел в оффис. «Фельдмаршал» ждал его.

— Ну?

— Минувшей ночью, сэр, они оба были здесь. Пользовались постельным бельем. Принимали ванну. Завтрак подавался наверх в девять тридцать утра.

— А вы не знаете, в каком часу мистер Хантер вернулся вчера вечером?

— К сожалению, больше ничего не могу вам сказать. Извините, сэр.