На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума - Лора Шин

дал 10 %-ную скидку на услуги конторы: «Это больше, чем я когда-либо предлагал клиентам», – написал он в приложенном письме.

В «День „Игры престолов“» юридический вопрос краудсейла так и остался нерешенным. В тот же день SEC обвинила биткойнового предпринимателя Эрика Вурхиса (это он нашел для Энтони покупателя его букмекерского сайта) в размещении незарегистрированных ценных бумаг – чего Ethereum как раз и опасался. Консультант из Pryor Cashman написал: «Мое первоначальное мнение: дело Вурхиса лишний раз подчеркивает большую вероятность, что выплата биткойнов в пресейле эфира представляет собой „размещение капитала“ по первому критерию теста Хауи».

А это уже было плохо. В судах тест Хауи применяется, чтобы определить, является ли инвестиционный договор облигацией. Сам тест, основанный на деле 1946 года «Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям против У. Дж. Хауи», состоит из четырех критериев, и та инвестиция, что отвечает всем четырем, считается облигацией. Она должна быть: (1) размещением капитала (2) в общем предприятии (то есть предприятии, где капитал инвестора объединен с чьим-то еще), (3) с ожиданием прибыли и (4) зависимостью от конкретной стороны. Если пресейл отвечал первому условию, как предполагало дело Вурхиса, и если Ethereum мог считаться «общим предприятием» (второе условие), и если люди покупали ETH на краудсейле в надежде, что его стоимость будет подниматься тем выше, чем больше людей покупает ETH (третье условие), и если команда Ethereum – конкретная сторона, несущая ответственность за прибыль (четвертое условие), тогда пресейл будет считаться размещением незарегистрированных ценных бумаг.

Юридические идеи швейцарской команды дошли до Нью-Йорка. Во время разговора с Виталиком в баре Стивена Нерайоффа вдруг озарило, что раз для использования Ethereum необходим эфир (поскольку люди платят им за компьютерные вычисления), то это – как бензин для машины. А значит, на пресейле продается не ценная бумага, а товар – то, чем люди будут пользоваться. (Точно так же суды принимали решения о кондоминиумах: хотя их можно покупать с ожиданием прибыли, сам кондоминиум – не ценная бумага, потому что это жилье.)

В заключении Pryor Cashman проводилось различие между некоммерческим фондом и коммерческой GmbH, которая прекратит существование, как только запустится сеть и участники пресейла получат свои эфиры. Теоретически это значило, что ответственность за успех сети не зависит от стороны, проводящей продажу, – то есть не соблюдается четвертое условие теста Хауи. В письме опровергалось, что прибыль от покупки эфира зависит от фонда Ethereum Foundation (EF), отмечая, что ни EF, ни какие-либо связанные с ним коммерческие организации не диктуют изменения в системе. Также указывалось, что эфир от премайна попадет не к коммерческой компании, разрабатывавшей Ethereum, а непосредственно к разработчикам (пожалуй, это уже слишком очевидная ловкость рук – в конце концов, во многом это одни и те же люди), и что компания предлагает эфир как товар, а не как спекулятивные инвестиции. (Это уже аргумент о «полезности», схожий со случаем кондоминиумов.)

Наконец 9 июля НКО Ethereum была учреждена. В пятницу 18 июля команда Ethereum получила черновое заключение Pryor Cashman. В понедельник 21 июля они получили подписанный документ. Во вторник 22 июля в полночь по центральноевропейскому времени они начали краудсейл.

С началом продаж они показали свою гиковскую сущность. Виталик написал в блоге, объявляя краудсейл: «Стоимость эфира изначально установлена с учетом скидки, 2 тысячи ETH за BTC, и останется такой 14 дней, после чего линейно опустится до окончательной стоимости 1 337 ETH за BTC. Продажа продлится 42 дня и закончится 2 сентября в 23:59 по времени Цуга». Курс 1 337 ETH за BTC выбрали потому, что 1 337 на литспике[8] означает слово «элита» (elite), что означает мощь или достижение. В первые дни интернета, чтобы обсуждать на бордах нецензурные темы, буквы заменялись цифрами. Такое слово, как elite, полностью цифрами не напишешь, но если поменять его на leet, то оно похоже на 1337. 1 – это L, 3 – развернутая Е, а 7 – это Т. 42-дневный срок продажи в выбран потому, что 42 – это «главный ответ на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого» из книги Дугласа Адамса «Автостопом по галактике».

Несмотря на шутки, в посте Виталика явно чувствуется влияние юристов – как и его собственный почерк. Два из тринадцати тезисов гласят:

Эфир – это не продукт, НЕ ценная бумага и не возможность для инвестирования. Эфир – просто токен, нужный для оплаты транзакций, создания или приобретения децентрализованных служб приложений на платформе Ethereum; он не дает право голоса, а мы не даем гарантий его ценности в будущем.

Мы все-таки не будем блокировать США. Круто.

Он заявил, что в вопросе премайна они наконец остановились на двух суммах, каждая – в 9,9 % первоначального количества проданного эфира: одна отводится участникам проекта, работавшим до продажи, а вторая предназначается для долговременного фонда.

Условия начинались так: «Следующие условия определяют продажи криптографического топлива – эфира (ETH), необходимого для работы приложений на программной платформе с открытым кодом Ethereum (далее „платформа Ethereum“) для приобретателей ETH (далее совместно именуемые „Приобретатели“ и по отдельности – „Приобретатель“)». Это товар? Товар. Есть полезность, как у бензина? Есть. Оставалось надеяться, что власти не станут считать их ценными бумагами.

В первые два дня поступило 5 742 BTC. При стоимости 620 долларов это было около 3,6 миллиона. К концу первых двух недель, пока число ETH за 1 BTC не упало с 2 тысяч до 1 337, они собрали 12 872 BTC, что по курсу около 590 долларов равнялось 7,6 миллиона. Оставалось еще двадцать восемь дней.

До окончания продаж руководство хотело закрыть некоторые долги, но вновь камнем преткновения стали финансы. Нужно было выдать сотрудникам задержанное жалование, заплатить юристам, Энтони, Джо, Тейлору и другим за займы, а также перевести 60 тысяч швейцарских франков Герберту Стерчи – доверенному лицу в Цуге, который свел их с нужными чиновниками; но их имиджу бы повредило, если бы они забрали биткойны из биткойнового кошелька с мультиподписью до окончания краудсейла. (Кошелек с мультиподписью, или мультисиг, требует нескольких частных ключей для одобрения денежного перевода. Например, двух из трех возможных обладателей ключей или трех из пяти.) Во-первых, перевод денег из мультисига до окончания продаж вызвал бы подозрения, что они вливают биткойн обратно в краудсейл, делая вид, будто собирают больше, чем на самом деле, чтобы покупатели испугались упустить выгодное вложение. Но, даже если этого не делать и стараться сохранять прозрачность, насколько это возможно, ранние траты все равно подпитают биткойновых