Европейский сезон (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Дальше есть автозаправка. Я буду ждать там, — сказала Флоранс, повернулась и пошла к машине. Из открытой двери "Ауди" кто-то выглядывал.

Катрин смотрела на стройную спину. Какой изящный черный костюм. О, боги, в лесах, горах, под пулеметным огнем и в чужих постелях ты повторяла слова, которые должна была сказать. Миллионы слов, доводов, аргументов, просьб и заклинаний. А теперь на языке даже слюны нет.

Рядом остановилась машина. Катрин вздрогнула. Из "Ягуара" смотрела перепуганная Мышка. Катрин плюхнулась на сидение.

— Нам нужна заправка. Здесь рядом.

Кажется, язык хоть и с трудом, но начал повиноваться.

— Дай пудреницу.

Требование еще больше перепугало Мышку.

Катрин машинально запудрила оставленные ветками царапины на подбородке. Губы бы подкрасить. Нет, лучше вернуть свои глаза. Девушка поспешно сняла контактные линзы.

Просторный навес, блестящие как игрушки колонки заправки."Ауди" стоит у магазинчика.

— Остановись правее, — прохрипела Катрин. С опозданием увидела у Мышки бутылочку минеральной воды. Глотнула. Стало чуть легче.

Глядя исключительно под ноги, — на носы испачканных кроссовок, Катрин обогнула здание бензоколонки. Здесь торчали стволы чахлой пригородной рощицы. Чистенько, подметено. Пахнет влажным пластиком и шампунем. Хотелось затрясти головой, затопать ногами, завизжать.

Из-за угла вышла Флоранс. Глядя, как уверенно ступаю тонкие каблучки, Катрин шагнула навстречу. Флоранс успела только ахнуть. Она оказалась прижата к стене, рот Катрин впился поцелуем в губы…

— Прости, — прошептала Катрин в маленькое ухо. — Я груба. Я дика. У меня было столько слов, но все потерялись. Я тебя так долго искала. Пожалуйста, будь со мной всегда.

Ой, дура!!!

Катрин боялась ответа, боялась взглянуть в любимые темные вишневые глаза. И не чувствовала как крепко вцепились в ответ руки Флоранс в мятый жакет девушки. Флоранс облизала вспухшие губы:

— Я знала, что тебя встречу. Каждый день ждала. Делала глупости и ждала. Мечтала, что ты скажешь то, что ты сказала. Но я старше тебя почти в два раза. Ну не в два, но…

— Не торгуйся. Мы же справимся со всем чем угодно, — прошептала Катрин.

Флоранс засмеялась, потом всхлипнула:

— Какая ты стала уверенная. Тебя ищут?

— Нет, но лучше мне быть скромной. Я должна признаться, что за прошедшее время, мое бытие не отличалось нравственностью и законопослушанием. И здесь я занималась плохими делами.

— Перестань, пожалуйста, я тоже всегда была нехорошей девочкой, — прошептала Флоранс. — Это ты их убила?

— Да. Достали они меня.

— Ужасно. Я так мечтала их сама удавить. Тебе нужно прятаться, — Флоранс прижалась еще крепче.

— Я могу тебя увести прямо сейчас?

— Я не одна. Будет правильнее, если я сначала позвоню, — Флоранс одной рукой вынула телефон, тут же опустила. — Катрин, если мы встретились случайно, застрели меня прямо сейчас. Я чувствую, — у тебя на животе что-то убийственное. Я проклинала себя каждый день за чудовищную глупость. Нельзя было тебя тогда отпускать одну. Я боялась, что ты погибла, потом боялась, что ты вот-вот погибнешь. Я почти ничего не могла сделать. Мне перестали доверять, когда я ушла от них. И все эти года я сходила с ума. Если тебе нужно идти, застрели меня, пока я счастлива, — Флоранс всхлипнула. — Дьявол меня возьми, я не кокетничаю…

— Я знаю, — Катрин взяла в ладони красивую женскую голову, заглянула в полные слез глаза. — Слушай, похоже мы можем жить и умереть только вместе. Не плачь, пожалуйста. Я всегда называла твои глаза вишневыми. Убью любого, кто тебя обидит. Мы будем счастливы. Где угодно. На любых условиях. Фу, какие глупости я говорю.

— Не глупости, — Флоранс прижала к своему лицу и поцеловала крепкую грязную ладонь. — Ты говоришь, то, что я должна сказать. Мы будем вместе?

— Ага. Другие варианты просто нереальны. Ну их в задницу.

Флоранс засмеялась сквозь слезы:

— Ты стала совсем как солдат.

— Вообще-то я солдатом и стала. Я изменилась, Фло. Я легко убиваю, я была замужем, у меня есть слайв, и нет документов. Тебя это не пугает?

— Нет. Если тебя не испугает то, что я была замужем три раза и у меня почти взрослый сын.

— Сын — это хорошо. Меня уже шокирует количество рождающихся кругом девчонок. Фло, нам нужно хорошенечко все обсудить. В прошлый раз мы мало что успели сказать друг другу.

— Боже мой, больше четырех лет без тебя, — Флоранс подавить всхлип. — Я должна отправить машину.

— Отправляй быстрее. А насчет четырех лет, — нам просто показалось. Морок. У тебя все те же духи, ты по-прежнему рядом. Только теперь я не отойду от тебя дальше, чем на двадцать шагов, — Катрин выпустила подругу из объятий. — Отправляй свою машину.

— Да, — Флоранс попятилась, не в силах отвернуться. — Подожди, я вернусь, и мы поймаем такси.

— Не надо такси. Там "Ягуар" и мой личный мелкий водитель.

— Как ты изменилась, девочка, — Флоранс покачала головой.

— Я прежняя, Фло. Я тебя жду в машине.

Катрин вышла из-за угла заправки через несколько минут. Флоранс стояла у "Ауди" и разговаривала с двумя мужчинами. Один был пониже, — возможно ее сын? Смотреть, и вообще привлекать к себе внимания, нельзя. Катрин прошла к "Ягуару", села, потом пересела на заднее сидение. Мышка молчала. Катрин смотрела, как прощается со своими спутниками Флоранс. Даже издали заметно, как уверенно она держится. Фло сильная женщина, во многом сильнее тебя.

Опоры крыши заправки, колонки, силуэты людей и машин начали расплываться. Катрин поняла что плачет.

"Ауди" отъехал. Флоранс подождала, пока машина выедет на трассу, и пошла к "Ягуару". Катрин не выдержала, уткнулась в ладони и зарыдала. Мышка подсунула салфетки, пыталась подать бутылку с водой, но Госпожа только содрогалась и всхлипывала. Открылась дверь, знакомый аромат духов коснулся кожи. Катрин слепо протянула руки, с облегчением обхватила любимого человека, уткнулась зареванным лицом в плечо, и принялась портить соленой влагой дорогой костюм.

Часть вторая. Глава 1

За плотными шторами ярко разгоралось летнее утро. И шторы, и звуконепроницаемые стекла наглухо отрезали птичий щебет от тишины спальни, но озабоченное птичье чириканье все равно прорывалось из-под двери, — где-то в гостиной окна были распахнуты настежь.

Флоранс плотнее уткнулась щекою в шелк подушки. Спать лицом в подушку весьма скверно для кожи лица. Когда тебе уже стукнуло тридцать пять, вопрос, как ты выглядишь по утрам, становятся неприятно навязчивым. Кремы и питательные маски толпятся у зеркала безмолвным обреченным легионом. Спасения не будет, — все падут в неравной битве. Таково положение вещей, и рано или поздно с поражением придется смириться. Флоранс знала, как оттянуть капитуляцию. Война должна быть последовательной и бескомпромиссной. И нужно спать на спине, ибо помятый носик будет стоить преждевременной и малоприятной процедуры липофилинга, которую вполне можно было бы и отложить на годик. Или на два года.

Флоранс вздохнула в бледно-лиловый шелк наволочки. Год, два, — имеет ли смысл, тебе, женщине средних лет, мыслить столь космическими категориями? Какие немыслимые сроки. Не загадывай, не загадывай, не загадывай…

Этот год принес катастрофу. Рухнула прошлая жизнь. И началась новая. Всего лишь весной. Начало марта. В один день. Нет, в один час, в единственную минуту, — грустная полузабытая сказка вернулась. Возникла, беспощадно яркая и реальная. Порядком взмокшая от бега, исцарапанная, повзрослевшая, и как всегда предельно жестокая.

" Пожалуйста, будь со мной всегда" — сказала сказка тогда.

Да. Разве можно по-иному? Она пришла и осталась. Навсегда. Когда уйдет, жизнь кончится.

Любовь, счастье. Вы пробовали их сохранить? Когда каждый день чудесен, и от ужасной мысли, что завтра все может измениться, тебя мгновенно швыряет на грань истерики. Трудная жизнь у счастья.