Ночная смена. Крепость живых - Николай Берг

Две женщины, парень и куча почему-то багажа уже у подъезда. Не было же кучи, всего-то пара сумок… и еще пара сумок… и мой рюкзак! И вот она — куча. И коробка этого компутерщика тут же! Ладно, отходим, отходим быстрее. Ружье у Дарьи Ивановны. Обрез? Обрез с собой. Насколько позволяет весь этот бродячий цирк, двигаемся к точке рандеву. Медленно-то как! Что-то изменилось — не могу понять что… А! Пуделек не гавкает. Последнее время это было фоном для всей жизни — визгливый лай. Теперь эта мелочь семенит рядом, пытается что-то нюхать, но поводок тянет неотвратимо. Черт, времени столько прошло, а мы еще и до половины дома не добрались. Быстрее! Быстрее!

Уже легче — помойка нас закрыла. Оборачиваюсь — проезд вдоль дома пустой. Там, где мы устроили засаду, сыплются стекла, орут и стреляют. Но орут не воинственно, скорее испуганно. Вообще-то по тактике они бы должны группу с другой стороны дома отправить — в обход, нам в тыл… Тут радуюсь, что мы уже за помойкой — из-за угла дома выкатывается группа голов в пятнадцать сторонников лозунга «Кито нэ с намы — тот пад намы!» и шустрым галопом несется туда, откуда мы явились только что.

Успеваю перехватить у Дарьи Ивановны ружье — нас не заметили — Аллах в помочь! Бегите, ребята, вы еще успеете захватить мир! Удачи, Брейны и Пинки,[9] старайтесь! С такими боевыми навыками, гопота деревенская, вы тут много наворочаете.

Наша вторая спутница на грани обморока. Парень тоже чуть жив. Ну да, настоящий компьютерщик. В «Линейке» небось паладин или героический эльф, рубит врагов в капусту направо-налево, а тут веселуха куда как веселее… Кровь-то, наверное, вживую впервые видел. Но рассиживаться нам некогда — сейчас «иерои» возьмут штурмом пустую квартиру и рассыплются по окрестностям. Двигаем дальше, но пройти далеко не успеваем — Саша, сверкая свежеободранным боком «логана», осаживает железного коня рядом. Погрузка и посадка носит такой же истерический характер, как и загрузка продуктов ночью, но только это уже крупногабаритно. В итоге багажник забит под завязку, а пассажиров на заднем сиденье не видно под горой вещей. Трогаемся задом, потом Саша не без изящества разворачивается на пятачке, и, пропрыгав по ямам внутриквартальных дорожек, выскакиваем на Дунайский. Почти выскакиваем, потому что тут нам на капот кидается та самая «мисс Совершенство», но уже с квадратными от ужаса глазами. Машина суется носом — тормозит Саша от души. Деваха явно утратила способность изъясняться членораздельно, от ее высокомерия и следа не осталось. Как и от курточки. Тычет пальцами в сторону ближайшего подъезда и дергает дверцу с моей стороны. А, вон в чем дело — зомбак. У, да не один, еще двое сзади. И шустрые, заразы. Бегом бегут. Ничего не остается, как открыть дверцу и получить на коленки эту дуреху. Саша неодобрительно смотрит на помятый капот. Птичка-невеличка толстожопая. Однако едем. В центр машин идет мало. А вот из центра прут потоком. Это особенно заметно на путепроводе. Но нам как раз практически в центр. Руки перестают трястись, но заряжать магазин, как собирался, невозможно. Девка вроде б и не высокая, не крупная, а придавила серьезно. И колотит ее…

Прошу Сашу ехать помедленнее — нам торопиться некуда, а посмотреть, что творится, — очень важно. Признаки все больше не то что плохие — омерзительные. Сразу видно не меньше десятка дымных столбов. В городе пожары, и их некому тушить. Милиция на улицах есть, но ведет она себя как-то странно. В двух местах попадаются патрули сопляков, на которых форма сидит как на корове седло, — военнослужащие срочной службы из «голубой дивизии». Никакого оружия не вижу, зато у них есть противогазные сумки и дубинки. И совершенно растерянный вид. Прэлэстно! На перекрестке с улицей Орджоникидзе, косо завалившись рылом с мостовой, стоит патрульная девятка с настежь распахнутыми дверцами — никого рядом. Не помню, чтобы менты вот так бросали машины. Зато есть зомби. Не так чтоб много, но глаз их уже выхватывает быстро — и количество их ужасает. Здесь, в Московском районе новостройки, места много, можно удрать. А вот если в старом городе их столько же, то совсем худо. Чем ближе к центру, тем больше зомбаков! И мне кажется, они двигаются вместе с нами в центр города. Людей мало, куда меньше, чем мертвецов. Автомобили только напоминают мирное время, да и то постоянно попадаются мятые и брошенные тачки, которые грубо спихнуты с дороги. И на дороге то и дело битое стекло, желтые и красные куски поворотников и стопов и очень характерные участки — с пластиковым крошевом и слоем грязи, который ссыпается с брюха машины при ударе. Аварий было много, и дорогу никто не убирал.

— Куда вы меня везете? — вдруг оживает деваха. Ее еще слегка колотит, но вроде пришла в себя.

— В Смольный. Мы обычно в это время обедаем с губернатором, но из-за тебя припозднились. Придется остаться без десерта.

Она все-таки дура. Минуты две переваривает сказанное, потом неуверенно спрашивает:

— Прикол, да?

Нет, не прикол. Нас только в Смольном и не хватало. А кстати, что с управлением городом? С одной стороны, вроде как в городе постреливают, но вот кто? Милиционеры скорее заняты охраной себя, чем наведением порядка. Порядка-то не видно. Светофоры частью уже не горят. Частью мигают желтым. Минимум пять магазинов, попавшихся по дороге, обнесены, причем грубо и нагло — разбиты витрины. У булочной в грязи раздавленные батоны, стеклянное крошево.

Кто может, улепетывают на автомобилях прочь из города. Но я вижу людей в окнах — многие смотрят на улицы, ждут чего-то, скорее всего помощи. Но помочь им некому. Полнокровных частей — с бронетехникой, строевыми солдатами — под Санкт-Петербургом нет. Есть куча кадрированных частей. Что они собой представляют, говорит то, что на армейском жаргоне их величают кастрированными — горстка офицеров и прапорщиков и склады с имуществом советского производства. Да если б и были тут мальчишки срочной службы, много б от них было проку? Это трудно — стрелять по людям. А когда поймут, почему стрелять необходимо, — для большинства уже поздно будет.

— Так прикалываешься, верно?

— Ну а сама-то думать умеешь? Едем по своим делам. А вот ты нам на капот свалилась, помяла кстати. И что прикажешь с тобой делать?

— Домой меня отвезите!

— И где живешь?

— На Ивановской. Рядом с Ломоносовской.

— Ого! Это ж строго обратно, да еще и с походом. Ты чего раньше ждала?

— Ну вы ж на тачке, это пятнадцать минут езды!

— Ты шашечки на машине видишь? Нет? Правильно. Потому что это не такси. И времени тебя катать нет.

— Жлобье! Высадите меня здесь!

— Да с удовольствием! Нам дурных не надо, мы и сами на загляденье дурные. Только вот в метро ехать не рекомендую, частника лови.