Большой секрет Анаит - Диана Рымарь

медицина в их городке — недешевое удовольствие.

Пока добрался до дома Симонова, изрядно взмок. И натолкнулся на закрытые ворота.

Впрочем, его сразу впустили. Тут же окунулся в мир громкой музыки и пьяных одноклассников.

Дима обошел территорию, заново поприветствовал кучу народа, но так и не нашел той, ради которой вернулся.

Зато отыскал Сашку Симонова, зажигающего в компании пары одноклассников.

— Ты не видел Анаит? — спросил он у хозяина вечеринки.

— Скажи мне спасибо, — заявил приятель. — Хотела уйти, но я принял меры…

После слов Симонова Диме резко поплохело. По вспотевшей спине пробежал липкий холод.

— Какие такие меры?

— Запер ее.

— Ты че, дебил? — воскликнул Дима, вытаращив глаза. — Кто просил ее запирать? Ты мог мне позвонить, спросить? Какого хрена…

— Да не кипятись, — развел руками приятель. — Ничего с твоей целкой-невредимкой не случилось! Я так-то тебе одолжение сделал.

— Подвесить бы тебя за уши за такие одолжения…

Дима всмотрелся в пьяные глаза приятеля и понял — здравый смысл тут более не жил. Обычно вполне разумный, сегодня Симонов явно был не в себе из-за количества выпитого.

— Отведи меня к ней, — сказал Дима строго.

Симонов и его дружки уже и без того топали куда-то за дом. Дима поспешил следом.

Очень скоро приятели оказались возле огромного амбара, выкрашенного белой краской.

— Тут она, — усмехнулся Симонов, а его приятели загоготали. — Ждет не дождется…

Дима громко запыхтел, но ничего не сказал. Не стал провоцировать пьяного придурка.

— Открывай давай, — буркнул он, буравя приятеля строгим взглядом.

И тот открыл.

Дима поспешил внутрь, ожидая увидеть Ани за дверью, но в тусклом желтом свете ламп рассмотрел только залежи деревянной мебели.

— Ее нет! — тут же заволновался он.

— Спряталась, — снова загоготал приятель. — Иди поищи.

Дима прошел дальше и вдруг услышал, как за его спиной закрыли дверь.

Тут же бросился обратно.

— Эй, Сашка, ты че? Открой, долбоящер!

Однако тот и не подумал послушаться.

— Повеселись как следует, Соболь! Время тебе до утра.

— Открой, дятел!

Дима принялся колотить в дверь кулаком, но не добился ровным счетом ничего. Похоже, приятель и вправду решил, что это хорошая идея — запереть его здесь.

А где-то там в глубине слышалось тихое всхлипывание.

Соболь без труда догадался, кто издал этот звук. В груди больно резануло. Теперь план с соблазнением казался ему на редкость глупым, ребячливым. А еще стало нестерпимо жалко девушку, которую тут заперли по его вине. Сколько она тут просидела? Наверняка дико напугана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Какой-то проклятый вечер. Все должно было быть не так.

— Ани! — закричал Дима. — Где ты, малышка? Не бойся, я тебя не обижу!

Ни за что и никогда. И другим не позволит ее обижать.

Глава 20. Невинные

— Ани? — снова закричал Дима.

Однако никто не откликнулся.

Стоило ему позвать ее, как всхлипы тут же прекратились. В амбаре вообще больше ни звука не раздавалось. Будто несчастная девушка взяла и исчезла.

Замолчала, чтобы не выдать, где находится? Небось, сидит где-нибудь в уголке и беззвучно рыдает, испуганная.

От картины, нарисованной воображением, Диму перекосило.

— Ани! — позвал он громче, хотя так же безрезультатно.

Пошел искать, благо в амбаре был свет. Завалы деревянной мебели напоминали ему лабиринт. В этих бесконечных рядах столов, стульев и шкафов легко можно заблудиться.

— Ани, отзовись, пожалуйста! Я ничего тебе не сделаю! — закричал он, расстроенный дальше некуда.

Тут-то она и крикнула:

— Я здесь… — Он ясно услышал всхлип. — Дима? Ты слышишь?

Он пошел на зов, некоторое время блуждал между рядами, но в итоге обнаружил Ани в противоположной стороне от двери. Она стояла возле окна, расположенного слишком высоко, чтобы дотянуться. Рядом была пирамида из стола и стула, на который малышка, видимо, пыталась взобраться, чтобы выбраться на улицу.

Выглядела Ани совсем не так, как несколько часов назад. Волосы растрепаны, белое платье испачкано, лицо заплаканно. И все равно прекрасна. Даже такая.

— Я упала… — тихо простонала она. — Пыталась выбраться, но не получилось. Порвала платье.

Только тут Дима заметил, что она как-то странно стояла — плотно прижимала руки к себе, будто придерживала ими платье, которое вот-вот спадет. Она слегка повернулась, демонстрируя разошедшийся на спине шов.

— Ого… — хмыкнул Дима, втайне любуясь открывшимся видом. — Ладно, давай выбираться. Сейчас попробую добраться до окна, может докричусь до кого-то. Или вылезем с тобой на улицу. Я первым полезу, подхвачу тебя внизу. Потом отведу домой…

— Как я так вылезу? — чуть не плача, возмутилась Ани. — С меня платье спадет! У тебя телефон с собой? Может, ты позвонишь своего другу, и он нас выпустит? Вы же приятели…

— Точно, телефон!

Про все на свете с ней забыл.

Дима достал мобильный, попытался набрать номер Сашки, другого приятеля, третьего. Но никто не ответил. Видимо, одноклассники обалдели от выпитого или попросту не слышали звонков из-за громкой музыки.

— Давай попробуем выбраться через окно. — Дима пожал плечами, положил телефон на стол. — Похоже, это единственное, что нам остается.

— Все увидят меня голую… — Ани вдруг всхлипнула.

— Ты без белья? — на выдохе спросил Дима.

Его воображение тут же принялось рисовать такие картины, что задымился мозг.

— С бельем, разумеется, — Ани посмотрела на него с укоризной.

— Значит, уже не голая, — пожал он плечами. — Что такого, если увидят в белье? Ну порвала платье, с кем не бывает.

По вытянутой физиономии красавицы-скромницы Дима понял, что она с ним категорически несогласна.

Его рука сама потянулась к пуговицам на рубашке.

Белая, до сегодняшнего дня ни разу не надеванная, купленная специально для выпускного. Хоть он и носил ее весь вечер, но пахла она подаренным мамой одеколоном, а не им самим. В общем, такую рубашку девчонке отдать не стыдно.

Он снял ее, протянул Ани:

— На вот, надень. Так не стыдно будет вылезти?

Она уставилась на Диму, задержала взгляд на его голой груди, потом посмотрела на рубашку, схватила ее цепкими пальцами.

— Спасибо! — сказала на выдохе. — Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.

— Че, думаешь, я девчонок в белье не видел, что ли? — хмыкнул он. — Да сотни вообще… И без белья тоже, так что ничем не удивишь.

Сказал последнее