Мой кумир - Маргарет Уэй

Должна же была быть какая-то причина. Неожиданно Скотт решил непременно выяснить, какая именно.

Глава 6

Леди Маргарет Макговерн сидела перед трюмо, невидящим взором уставившись на свое отражение. Зеркало отражало глубоко обеспокоенную восьмидесятилетнюю женщину со следами былой красоты на лице. Леди Маргарет ждала своего горячо любимого внука, который должен был зайти к ней. Только бы никто не подслушал их разговор. Рейчел сторонилась этого, как и Скотт, но они находились внизу, играли в карты с Джеммой и ее родителями.

Предстоящий разговор с Киффом должен быть абсолютно конфиденциальным, поэтому и нужно, чтобы он состоялся в уединении ее спальни. Она не собиралась проявлять инициативу. Она подождет вопросов Киффа, потом попытается проложить безопасный курс в море с многочисленными айсбергами. В, происхождении Кэти не было ничего такого, о чем бы следовало беспокоиться. Другое дело – ее личная жизнь, ее прошлое. Странно, что никто не потребовал объяснений значительно раньше. Какая тяжелая ноша! Она была бы рада сбросить ее с себя. Хранить секреты стало проклятием.

Кифф постучал в дверь и вошел, услышав голос бабушки. Она сидела в роскошном позолоченном кресле, одном из пары кресел, купленных дедушкой на аукционе Кристи много лет назад.

Ее лицо, как обычно, было спрятано за маской невозмутимости, но он знал, что эта маска скрывает кипящий котел эмоций. Он любил свою бабушку, хотя знал о ее умении манипулировать людьми.

– Садись, дорогой, – сказала она, изящным жестом показав на другое кресло.

Кифф засмеялся:

– Я лучше сяду на кушетку, бабушка. Боюсь сломать одну из этих позолоченных ножек.

– Не говори глупостей, дорогой, – проворчала она. – Твой дедушка обычно сидел в этом кресле. Для этого он их и купил. Ради меня, конечно.

– Тому минуло много лет, я думаю. – Кифф осторожно опустил свою почти двухметровую фигуру на кушетку, обтянутую красивым голубым шелком с белыми цветами. – Ты выглядишь напряженной, бабушка, – начал он, с сожалением подумав о предстоящем разговоре. С момента смерти его отца бабушка очень сдала. – Не хочу беспокоить тебя или расстраивать, но есть вещи, о которых мне необходимо узнать.

– Ты любишь Скай? – прервала его леди Макговерн.

Он не собирался отрицать. Это было бы предательством по отношению к женщине, которую он любил.

– Я всегда любил ее. Ты должна знать это. Я любил ее, когда мы были детьми. Теперь она превратилась в женщину.

– Так что ты хочешь узнать?

Вопрос прозвучал так, словно не могло быть ничего такого в происхождении Скай, что требовало бы тщательного расследования.

Красивое лицо Киффа напряглось от сдерживаемой злости. Ну вот опять. Вечное молчание и завеса секретности.

– Я хочу знать все о происхождении матери Скай, – сказал он спокойно, но решительно. – Я хочу, и Скай тоже хочет, что еще важнее, пролить какой-то свет на это. Неизвестность очень пагубно сказывается на наших отношениях. Ты была, несомненно, очень привязана к матери Скай. Это по твоему распоряжению она похоронена на нашем фамильном кладбище. Никому, кроме членов нашей семьи, Никогда не предоставлялось такой… привилегии – называй это как хочешь.

– Я и называю это привилегией, – строго сказала леди Макговерн, пытаясь скрыть тревогу за величественной позой.

– Скажи мне, кем на самом деле была Кэтрин Маккори. Ты так мало говорила о ней все годы. Папа, насколько я знаю, никогда не упоминал о ней, но тем не менее был очень добр к Скай.

– А кто не был? – подняла свои тонкие брови леди Макговерн.

– Кэтрин была твоей родственницей, да? Признайся, бабушка. Ее девичья фамилия была на самом деле Ньюман? Пока мы смогли найти запись о некоей Кэтрин Ньюман, прибывшей в страну из Великобритании.

– Мы? Ты и Скай наводили справки? – Лицо леди Макговерн стало суровым.

– Я нанял человека для этого, бабушка, – коротко сказал Кифф. – Я не могу позволить тебе недооценивать тот факт, что я люблю Скай. Я хочу жениться на ней, но обязан думать о будущем.

– Боже милостивый! – Леди Макговерн в ужасе всплеснула руками. – Как можешь ты предавать свою семью, Кифф? Не могу поверить!

– При всем моем уважении к тебе, бабушка, это, похоже, делаешь ты, – резко ответил он. – Нелегко действовать за твоей спиной, но ты сама виновата. Ответь, пожалуйста. В чем заключается тайна? Может быть, Кэтрин была немного своевольна в юности? Она умерла в двадцать два года. Похоже, у нее никого не было. Никакой семьи. Ты опекала ее, и я хочу знать почему. Мне кажется, твой долг – сказать мне правду. Скай, безусловно, тоже имеет право знать. Сама она боится копаться в прошлом своей матери. Чисто интуитивно. Все последние годы она полна тревоги. Как и я. Но почему? Обоим нам кажется, что нас связывают какие-то родственные отношения. Мы не можем из-за этого двигаться вперед. Но наше родство наверняка не может быть близким, тогда в чем проблема? Тебе пора сказать мне. Я не могу потерять Скай. Не могу позволить ей уехать от меня. Так скажи мне, что привело Кэтрин в Австралию? Что привело ее к тебе в Джинджару? Предупреждаю тебя, мне нужна правда. От этого многое зависит.

– Предупреждаешь меня? – Леди Макговерн в шоке взглянула на внука.

– Да, предупреждаю тебя, бабушка, – спокойно подтвердил он, беря ее морщинистую дрожащую руку. – Я собираюсь жениться на Скай, но после того как все прояснится. Разве ты не видишь, что нам обоим нужна уверенность? Я не могу себе представить, как буду жить, не выяснив тайну Кэтрин Ньюман. Мне нужно получить информацию прямо сейчас.

– Нойман, – поправила леди Макговерн, не глядя во взволнованное лицо внука. – Катрина Нойман. Катрина была сиротой, дочерью моей любимой подруги Леоноры Вернер, с которой мы ходили вместе в школу. Я часто гостила в детстве во время каникул в красивом родовом поместье Леоноры. Мы играли в саду, когда услышали однажды разговор между матерью Леоноры, Ионой, и ее мужем, Акселем. Аксель обвинял Иону в том, что она была неверна ему и Леонора не его ребенок. Раньше он души не чаял в Леоноре, а она в нем. Бог их разберет. У самого Акселя Вернера было много романов, но вот тебе эти двойные стандарты. Мать Леоноры клялась что тот, кто сказал ему такое, наверняка сделал это из чувства мести. Возможно, ее оболгала одна из его любовниц.

– Должно быть, это было ужасно для твоей подруги. – Кифф нахмурился, пытаясь переварить неожиданную информацию.

– Ужасно для нас обеих, но для Леоноры, естественно, это было просто шоком. Тут все и началось. Родители Леоноры вскоре развелись. Она не была упомянута в завещании своего отца, но никогда не оспаривала его, поверив в то, что она незаконнорожденная дочь. Кто знает, возможно, и так. Когда Леонора умирала, я обещала ей, что не оставлю Катрину. Иона винила Леонору, что было нечестно, в том, что ее брак разрушился. Леонора уехала из дома в семнадцать лет.