Изумруды Урала - Николай Петрович Сироткин

— Работники были убиты вместе с хозяином?

— Здесь, ничего не понятно, Федор Васильевич. Все трое были убиты в разных местах. С Емельяном был его приказчик, они вместе закрывали лавку поздно вечером, так вот, он остался жив. Хозяина зарезали, а его просто оглушили.

— А те, что остались в тайге?

— До сих пор так никто и не вышел, и что с ними случилось, никто не знает.

— А те два работника, что вернулись с Демьяном, они ведь знают?

— Если и знали, то теперь уже не расскажут, ведь это их убили вместе с Емельяном.

— На случайное совпадение это мало похоже. Получается, что из тех, кто ходил с Демьяном Протасовым в тайгу, в живых не осталось никого.

— Именно, Федор Васильевич. Этих людей убили только за то, что они знали, где находится изумрудный рудник. Обратите внимание, что приказчик, который судя по всему, ничего не знал, отделался лишь шишкой на голове, его просто оглушили.

— То, что вы рассказали Генрих Карлович, представляет огромную государственную тайну, если наличие на Урале изумрудов подтвердится, это будет сенсация, не менее значимая, чем обнаружение золота. Вы поступили абсолютно верно, когда подменили камни и не все рассказали полиции. Вопрос в том, что нам со всем этим делать?

— Я понимаю, Федор Васильевич, вы сейчас в отставке…

— Дело не в отставке, Генрих Карлович, — перебил собеседника Ростопчин, — я сам подал прошение и император сохранил ко мне полное доверие. В любой момент я могу просить аудиенции — он меня примет и выслушает. Поймите простую вещь — в России нет специальных служб для ведения подобных дел.

— А тайная канцелярия?

— Костоломы! — Махнул рукой Ростопчин. — Тайная канцелярия это орган политического сыска, их орудие — пытки и допросы с «пристрастием», они не занимаются расследованием и сбором доказательств, они их выбивают. Нет, Генрих Карлович, для такой работы как поиск изумрудного рудника никто из этих «следователей» не годится. Мне нужно все хорошенько обдумать, вы можете зайти завтра в это же время?

— Да, конечно. Моя мастерская здесь недалеко, на Кузнецком мосту. Так вы беретесь за это дело Федор Васильевич? — С тайной надеждой спросил Штейнберг.

— Уже взялся, Генрих Карлович, только вы напрасно думаете, что избавились от головной боли, переложив свои заботы на меня. Вы начали это дело, вы и доведете его до конца, разумеется, вместе со мной.

— Я с удовольствием, Федор Васильевич, боюсь, толку от меня будет мало.

— Не надо скромничать, Генрих Карлович, то, как вы провели начальную стадию этого дела, говорит о незаурядных аналитических способностях, какие редко встретишь у профессиональных следователей, к тому же мне в любом случае понадобится ювелир. Так что теперь мы с вами в одной упряжке и нам необходимо в общих чертах наметить план действий и понять, за что мы можем зацепиться. Например, те двое, что вернулись с Демьяном из тайги, они ведь несколько дней жили в городе, могли кому-нибудь рассказать?

— Справедливое замечание Федор Васильевич. Для такого небольшого городка как Невьянск, четыре убийства и дюжина пропавших без вести событие исключительное. Наверняка найдутся те, кто что-то видел или слышал. Именно там и нужно искать разгадку уральских изумрудов.

— Вот, видите, начало уже положено. Теперь подойдем к делу с другого конца, если изумруды уходят в Европу, то, как вы полагаете, куда конкретно?

— Скорее всего, Лондон или Амстердам, понятно, что Париж по известным причинам исключается.

— Хорошо, я напишу в Лондон Семену Романовичу Воронцову, и в Амстердам Степану Алексеевичу Колычеву, объясню ситуацию, не вдаваясь в подробности, и попрошу их проверить ювелирный рынок на предмет наличия интересующих нас изумрудов. У них наверняка есть знакомые ювелиры, через которых это не трудно будет выяснить. Надеюсь, что в память о нашей старой дружбе они не откажут. Кстати, мне потребуется профессиональное описание этих изумрудов и их характерные отличия.

— Я могу написать прямо сейчас.

— Только нужно два экземпляра. Садитесь и пишите, вот Вам перо, чернила и бумага, а я оставлю Вас буквально на пару минут.

Когда Ростопчин вернулся, Штейнберг протянул ему два наполовину исписанных листа.

— Вот, пожалуйте Федор Васильевич, надеюсь, ничего не упустил.

— Хорошо, Генрих Карлович, значит, как договорились, жду вас завтра в это же время.

После ухода ювелира Ростопчин встал из-за стола и начал расхаживать по комнате, что случалось с ним, как правило, в минуты интенсивной мыслительной деятельности. Итак, если этот ювелир прав, в России есть изумруды. Изумруды это деньги, а при правильной постановке вопроса — очень большие деньги. Если все сложится удачно, то на руках у него будет сильная козырная карта, позволяющая ему не только вернуться ко двору, но и занять там очень высокое положение, причем, вне зависимости от того, кто будет сидеть на троне. Деньги нужны всем — эту житейскую истину еще никто не отменял. Все это так, вот только с чего начать? Отследить движение камней невозможно, слишком мелкий груз. Оплата? Камни везут на продажу, значит, обратно повезут деньги, ведь банков в России нет, и вексель никто не оплатит, тем более на такую сумму. Чем будут платить? Золотом или серебром, уж, точно не ассигнациями. Допустим, сто тысяч рублей. Сколько это по весу? Если серебро, то получается около ста пятидесяти пудов, а если золото, то восемь пудов. Это только сто тысяч, а если миллион? Вот она, ахиллесова пята все этой аферы! Если понять, каким образом производится расчет, и как деньги попадают в Россию, то все остальное уже будет просто. Дело осложнялось тем, что в торговых и финансовых дебрях Ростопчин плохо ориентировался, здесь нужна помощь опытного человека и такой человек среди его знакомых есть — Воронцов Александр Романович, брат Семена Романовича. При Екатерине он занимал пост президента коммерц-коллегии и входил в состав «особого собрания», занимавшегося финансовыми делами империи. Сейчас он в отставке, впрочем, как и сам Ростопчин, так что, никаких препятствий для возможной встречи не предвиделось, но это пока в перспективе.

Начнем же с того, что будем искать ниточку в Европе, попытаемся оттуда размотать весь этот клубок, и здесь ему понадобится помощь Воронцова и Колычева. Правда, одно дело выполнять просьбу влиятельного человека, в надежде на ответную