Ля-ля, детка! - Руфи Руф

Если в своей жизни вы получили достаточно любви, то вряд ли тщательно копались в своём эгоизме и изучали его, как я. Скорее всего вы думали: "Я — эгоист, так говорят. Но так говорят о многих. Мама и друзья меня любят, а тот, кто меня не любит — тот "сам-дурак" и мне нет до него дела!". Для меня же слово "эгоистка" стало началом ненависти к себе, точкой отсчёта потери любви моей матери. Долгое время я держала все мои чувства и эмоции под контролем. Не позволяла себе злиться, психовать, открыто выражать свои плохие чувства. При этом чувствовала себя фальшивой, а хотелось быть только настоящей. И не было никого, кто бы внес покой в мою душу и помог своей любовью открыть во мне то лучшее, что безусловно есть в каждом.

21. КАК Я УНИЖАЛАСЬ

Когда мне исполнилось пять, я стала часто слышать в свой адрес, что она меня не любит. Она говорила это очень жестоко, по много раз в день. А еще любила повторять: "Если будешь такой, у тебя не будет друзей и ты останешься совсем одна!". Друзья у меня тогда были, а вот слова о нелюбви больно ранили и доводили до истерики. Я унижалась перед ней. Выпрашивала, чтобы она забрала свои слова обратно, хотя уже тогда знала правду. "Ты не тем тоном со мной разговариваешь. Ты меня не уважаешь" — говорила она, а я верила, что во всем виновата сама. Верила, что я — эгоистка, чёрствая, противная и никого не люблю. Дети всегда верят своим матерям. Кому же им ещё верить?!! Немыслимо предположить, что мама обманывает тебя и не любит абсолютно. Сколько ссор было у нас — не сосчитать.

Когда я спрашивала, что именно я делаю не так, и почему мой тон "не такой", она всегда сердилась еще больше и кричала: "Если ты не понимаешь, то и не поймешь никогда!". То есть попросту отказывалась от объяснений. А если я продолжала расспросы, отказывалась со мной разговаривать — на полдня, на день, на несколько суток. Если я пыталась говорить о том, что мне в ней не нравится, я всегда с пяти лет — слышала одинаковый ответ: "Если я такая плохая, не общайся со мной!" и "Найди себе другую мать!". Сколько помню меня всегда грозили куда-нибудь "отдать" или послать — в детдом, в милицию, в тюрьму, в дурдом, на улицу.

Вы все пытаетесь найти причину. А я её знаю. Я — результат брака с нелюбимым. Вечное напоминание и протест против нашей общей несложившейся судьбы. Ведь я ненавижу этого псевдо-отца, про которого она уже успела себе придумать, что все в норме. За годы жизни после свадьбы мать сумела убедить себя, что она счастлива и у неё все хорошо. Когда мне было восемь, ей это давалось еще с трудом. А не далось бы — она, может, рехнулась бы. Но когда она окончательно "перешла на сторону тёмных сил", она сделала это только для себя, и исключительно из эгоизма, который она так тщательно хотела истребить во мне.

Если бы она хоть немного любила меня — она бы развелась и уехала со мной. Но на меня ей всегда было плевать. А я-то думала, что у нас просто нет понимания. И то сказать, откуда было ему взяться, если псевдо-папашка полоскал ей мозги. Орал на неё, что я мразь и этой мрази надо как следует врезать! А если она не станет меня воспитывать побоями и кулаками, то она "бесхарактерная тряпка!". Настраивал её постоянно против меня. Не упускал ни одного дня, чтобы не сказать ей что-нибудь дурное обо мне.

На предложения поиграть, она говорила: "Пойди, порисуй" и "Не приставай". Так я увлеклась рисованием, хотя до этого у меня было много игр. Мама не любила хвалить. Вместо доброго слова я чаще слышала обиды, претензии и ругань. Ни одного комплимента, зато критики — целый вагон. Любимые её слова о том, что: "Не тот тебе друг, кто тебя хвалит, а тот — кто ругает". Нужно ли говорить, что моя мама чётко следовала этой пословице, и была самым надёжным и верным "другом", который ругал, ругал, и еще раз ругал? У нас вообще не было нормальных разговоров: любую мою беседу, даже самую радостную, мать переводила в ссору.

"Я тебя не люблю, уйди от меня" — говорила она. Больше двух суток молчания я не выдерживала. Я общительная. А она дома почти не разговаривала. И не шутила.

Потом часто давала пощечины, а я не понимала за что. Однажды я унизилась до того, что встала перед ней на колени: просила сказать, что она меня любит. В ответ она начала зло кричать, что она не любит меня, не любила, и что любить меня невозможно. Через месяц она избила меня ногами в живот. В тот вечер я не легла спать, а пошла в аптечку искать таблетки, чтобы отравиться. Мне не хотелось жить. Проглотить таблетки я не смогла: они оказались такими горько-солёными, что я выплюнула их со стаканом слюны. Спала я не в кровати, а в кресле, скрючившись и поджав ноги к подбородку. Утром всё тело затекло и болело, словно его набили стеклом. Рука, шея, ноги. После этого случая мне три месяца ничего не хотелось. А когда я вышла из этого состояния, и она, случалось, поднимала на меня руку, я стала давать ей сдачи. Пощёчину за пощёчину. При том, что мать была сильнее меня. Ее даже Этот не бил, кроме редких исключений.

Ну например. Один раз он ударил её за то, что уходя с дня рождения его сестры, мы взяли с собой предложенные нам шоколадные конфеты. Он кинулся на меня, но она не дала меня избить, и тогда он больно заехал ей кулаком по лицу. Домой родители ехали порознь, в разных концах одного вагона трамвая. Она плакала всю дорогу. Ужасно несправедливо, не так ли? Ударить свою жену и дочь за то, что они взяли несколько конфет, которые родственники почти силком всунули им в руки на пороге дома? За что?!!! Даже психи такого не делают. Кроме самых больных и уродливых садистов. Мы были бедными, это правда. Иногда питались впроголодь. Но почему мы должны были быть самыми гордыми?! И гордо отказываться от всего, что нам предлагают другие?

Красивой, или даже нормальной одежды и вещей не было ни у кого. Один раз в старом Детском мире (что на Крещатике) мне понравился кот. Игрушка за 7 руб. 80 коп. Была еще правда, черная кошка побольше размером, с ярко зелеными глазами, но она стоила 13 руб., и на неё точно надежд не было. Я взяла этого кота и не уходила из магазина до тех пор, пока мама мне его не купила. Это, пожалуй, единственный случай, когда я выпросила у неё игрушку. Так было во всём. Все редкие покупки проходили со скандалом и со слезами. Мама просто не хотела ничего покупать! И если вначале она настраивалась немного потратиться, то после похода по магазину или рынку, при виде цен у неё так портилось настроение, что она отказывалась покупать что-либо вообще. "У нас нет денег! Ты же знаешь, что у нас совсем нет денег!" — она повышала голос и срывалась на вопли. "Ну если нет денег, тогда зачем мы сюда приперлись, ма?". Никакие слова, вроде: "А мы договаривались" — не действовали на неё. Она сказала, и так будет, ведь она же в конце концов "Не половая тряпка!".