Дредноуты. Хохзеефлотте против Гранд Флита - Владимир Контровский

В башню «Х» было попадание на уровне верхней палубы: двенадцатидюймовый снаряд не разорвался и застрял между обоими орудиями без головки и взрывателя. Этим снарядом был убит установщик прицела; осколки брони, вдавленной в башню ударом снаряда, заклинили зарядник. Куда опаснее было попадание двенадцатидюймового снаряда немного позади башни «Q», в бортовую броню девятидюймовую броню. Снаряд пробил её и разорвался внутри, пробив броневую палубу и едва не задев главную паровую магистраль левого машинного отделения – если бы магистраль была перебита, погибла бы вся машинная команда, находившаяся в этом отделении (а может быть, и сам флагманский корабль Битти).

Вспыхнул сильный пожар, угрожавший 152-мм погребу, который пришлось затопить; густой дым наполнил машинное отделение. В темноте, в дыму, перемешанном с газами от разрыва германского снаряда, при страшной жаре от горящего кордита, бороться с пожаром было чрезвычайно трудно. Это попадание причинило много потерь в личном составе, но не поколебало решимости Дэвида Битти свести с немцами старые счёты.

Дуэль головных кораблей была более-менее равной, а вот «Фон дер Танну» пришлось куда солонее. Под огнём двух линейных крейсеров он ещё держался, нанося ответные удары, но когда в дело вступили подтянувшиеся и открывшие огонь с дистанции около девяноста кабельтов «Куин Элизабет» и «Уорспайт», положение концевого германского крейсера резко ухудшилось.

Первый пятнадцатидюймовый снаряд с «Куин Элизабет» в 12.15 попал в кормовую часть «Фон дер Танна» и разорвался на стыке между стомиллиметровыми плитами бортовой брони, которые были разбиты и разорваны. Внутрь корпуса крейсера поступило шестьсот тонн воды, появился крен 2° на левый борт. Второй снаряд «королевы» в 12.23 угодил в левую бортовую башню и разорвался на вентиляционном колпаке; осколки и обломки вместе с газами проникли через вентиляционные шахты в кормовое машинное отделение. В 12.50 началось поступление воды в бортовую угольную яму.

В 12.51. третий тяжёлый снаряд – с «Уорспайта» – попал в носовую башню, заклинив её в положении 120°. В 12.54, когда дистанция боя составляла восемьдесят кабельтовых, в крейсер попал ещё один бронебойный 380-мм снаряд: он разорвался у верхнего края барбета носовой башни на двухсотмиллиметровой броне, сделав в ней пробоину полметра на метр. Большой кусок брони барбета вдавился внутрь и намертво заклинил башню. Попадание четвёртого снаряда продемонстрировало слабое место «Фон дер Танна» – недостаточное бронирование барбетов башен. Следующий снаряд прошёл через небронированный борт, главную палубу толщиной в двадцать пять миллиметров, две небронированные переборки и разорвался перед задней стенкой барбета кормовой башни под главной палубой. От взрыва образовалась пробоина площадью около восьми квадратных метров, и барбет, пробитый напротив кольцевой переборки, которая при этом была разорвана, заклинил кормовую башню. Осколками вывело из строя механизмы наводки и подъёма снарядов.

Взрывы девятисоткилограммовых снарядов нанесли большие повреждения лёгким конструкциям. Вывело из строя систему клапанов орошения, в уложенных под кормовой башней аварийных материалах для заделки пробоин возник пожар, густой дым проник через вентиляционные шахты в посты управления обоих машинных отделений, в результате чего в них невозможно было находиться в течение двадцати минут. «Фон дер Танн» горел, при этом оседая на корму: шестой снаряд – с «Куин Элизабет» – попал в корму у ватерлинии и пробил броню, после чего румпельное отделение было затоплено, хотя рулевой привод не повредило.

Последний бой «Фон дер Танна»

Скорость «Фон дер Танна» снизилась до восемнадцати узлов, и командиру крейсера, капитану цур зее Ценкеру, стало ясно, что ему уже не уйти. Он просигналил на «Лютцов» «Передайте нашу любовь родным и близким», а старший артиллерийский офицер корветтен-капитан Мархольц открыл ураганный огонь из всех уцелевших орудий, желая нанести врагу как можно больший ущерб.

В 13.30 «Дерфлингер», доселе остававшийся целым, получил тяжёлое попадание. 343-мм снаряд с «Принсес Ройял» попал в кормовую башню, в ней загорелись огнеприпасы, и весь личный состав башни (около восьмидесяти человек) погиб в пламени. Но это попадание оказалось спасительным для головных германских крейсеров: густой дым, поднявшийся над «Дерфлингером», скрыл оба корабля от глаз британских наводчиков. И «Дерфлингер», и потрёпанный «Лютцов» сохранили ход и уже вышли из сферы огневого воздействия четырёх концевых кораблей британской колонны, занятых добиванием «Фон дер Танна». Адмиралу Бедикеру предстояло сделать такой же тяжёлый выбор, который стоял перед Хиппером в бою шестнадцатого декабря, и он его сделал: ящерица, спасая голову, жертвовала хвостом. Повреждённый «Тайгер» терял ход, и было ясно, что «Принсес Ройял» в одиночку вряд ли сможет задержать германские крейсера, быстро уходившие на юго-запад, но «Фон дер Танн» был обречён.

В горящий крейсер попал очередной тяжелый снаряд (в кормовую боевую рубку, убив и ранив всех в ней находившихся). Ещё одно попадание разрушило вентиляционные шахты машинного отделения правого борта, и оно наполнилось дымом и газами. А потом – потом попадания никто уже не считал.

Орудия «Фон дер Танна» замолкали одно за другим, и британские эсминцы, закончив спасать команды затонувших к этому времени «Минотавра» и «Регенсбурга» (делали они это в лучших традициях войны на море, вылавливая из воды из своих, и чужих), уже кружили вокруг линейного крейсера нетерпеливой голодной стаей, истекая дымной слюной из труб и хищно клацая сдвоенными клыками торпедных аппаратов.

Несмотря на многочисленные попадания крупнокалиберными снарядами, «Фон дер Танн» упорно не желал тонуть, и тогда адмирал Битти, разъярённый тем, что «Лютцову» и «Дерфлингеру» удалось уйти, послал в атаку минную флотилию. Она и поставила точку в затянувшемся бое: получив в борт три или четыре торпеды, «Фон дер Танн» перевернулся и затонул.

Шеер, получив известие о том, что рейдовая группа ведёт бой с превосходящими английскими силами, без колебаний двинулся на помощь Бедикеру. Командующий Флотом Открытого моря не знал, что вскоре его корабли были обнаружены британской лодкой «Е-22». Субмарина попыталась выйти в атаку, а затем, когда атака не удалась, она сообщила Джеллико о «десяти или более германских дредноутах в районе Ставангера, идущих на N».

Командующий Гранд Флитом ощутил охотничий азарт: Хохзеефлотте шёл в западню. Линейные корабли Его Величества ринулись в погоню, наискосок пересекая Северное море и рассчитывая перехватить германцев севернее Бергена и отрезать их от баз. Гранд Флит соблюдал строгое радиомолчание, чтобы свалиться на головы немцев нежданно-негаданно, громом небесным. Однако Джеллико, в свою очередь, не знал, что паривший в поднебесье цеппелин «L-17» уже донёс Шееру о «двадцати или более английских дредноутах, идущих на NO, к берегам Норвегии», и что Флот Открытого моря тут же лёг на обратный курс.

Встреча, которая наверняка стала бы роковой для Хохзеефлотте, не состоялась: Гранд Флит нанёс удар в пустоту. Но вечером его эсминцы охранения вступили в перестрелку с германскими миноносцами, и Джеллико счёл их лёгкими силами Флота Открытого моря. На самом деле англичане встретились с эсминцами Бедикера и крейсером «Росток», шедшими перед рвавшимися к родным берегам «Лютцовым» и «Дерфлингером». Избегая ночного боя и торпедных атак, Джеллико уклонился к западу, надеясь дать немцам генеральное сражение утром, – английский адмирал полагал, что Хохзеефлотте находится к северу от Гранд Флита, тогда как на самом деле дредноуты Шеера были уже в Скагерраке. Более того, осторожность британского адмирала помогла рейдовой группе – линейные крейсера Бедикера проскочили под самым берегом, чуть ли не царапая бортами скандинавские скалы, и на следующий день вместо немецких кораблей Гранд Флит встретил только эскадру Битти, тщетно гнавшуюся за германскими Große Kreuzer.

Вместо ожидаемого триумфа состоялся конфуз, который скрасило только потопление «Фон дер Танна», ставшее серьёзной потерей для флота кайзера. Тем не менее, первый лорд Адмиралтейства Фишер был раздражён, и не скрывал своего раздражения. «Вы должны были потопить всю банду, – сердито бросил он, выслушав доклад Битти о бое у Лофотенских островов, – а не один крейсер, возможностей у вас было предостаточно». Впрочем, Битти отделался лёгким испугом: основную вину за упущение возложили на контр-адмирала Мура, сосредоточившего огонь на «Фон дер Танне» (вместо того, чтобы стрелять по «Лютцову» или «Дерфлингеру»), и ссылки Мура на плохую видимость не были приняты во внимание. Контр-адмирал Ливсон, державший флаг на «Куин Элизабет», не получил ни взыскания, ни поощрения (Ливсон «неправильно понял задачу», но с другой стороны, именно его снаряды нанесли «Фон дер Танну» решающие повреждения). Доброго слова (и награды) удостоился только Хет, после гибели «Минотавра» перенёсший свой флаг на «Шеннон» и ушедший с конвоем в Архангельск, – его поведение в бою сочли «более чем достойным».