Карим - Анетта Молли

ходуном ходят, отказываясь слушаться. Кариму надоедает и он в два шага оказывается около меня и зло сдирает одежду вместе с бельём. Резко подхватывает и укладывает животом на стол. Чувствую кожей холодную полировку, которая остужает горячее тело.

Расставляет широко мои ноги, а его пальцы снова оказываются во мне. Сразу два. Я охаю от толщины.

– И это ещё даже не член. Ты очень узкая. Придётся потерпеть и попотеть, – с этими словами он достаёт пальцы, а в следующее мгновение огромная плоть пытается проникнуть в меня.

Я охаю. Карим не церемонится и не даёт опомнится. Начинает входить на всю длину, а затем резко дёргает меня, насаживая на себя. Сильная боль пронзает моё тело. Я издаю не то писк, не то визг, но Карим ни на секунду не останавливается. Не даёт перевести дух. Толчки становятся яростней, и он вбивается в меня, как сумасшедший. И это весь секс? Только боль и ничего больше…

– Хватит зажиматься! Терять уже нечего! – с этими словами Карим бьёт меня по попе.

Один раз. Второй. Постепенно что-то меняется. Боль начинает уходить. С каждым толчком и ударом понимаю, что становится так же приятно, как до этого.

Тело расслабляется и член всё свободней движется во мне. Вдруг, Карим останавливается и снова переворачивает меня. Теперь наши лица совсем близко. Ощущаю его горячее дыхание. Несколько секунд смотрим друг на друга неотрывно.

Затем, словно опомнившись, он вновь насаживает меня на себя. Снова вырывается стон. Я упираюсь руками в стол и смотрю во все глаза. Он всё–таки добился своего. Взял меня прямо здесь. В своём кабинете, где началось наше неприятное знакомство.

Карим держит меня за талию, пытаясь войти ещё глубже. Ещё дальше. Десяток толчков и я откидываю голову, издав уже громкий стон. Чёрт… что это…

– Нравится скакать на мне, недотрога?!

Я не в силах сдерживать эмоции и вместо ответа продолжаю тихо постанывать в его руках. Вдруг, снова появляется волна, возникшая внизу живота, и начинает разливаться по всему телу.

Он прижимает меня к себе, вбиваясь сильно. Карим снова так близко, что дрожу, полностью ощущая его в себе. Его силу. Его запах и… Разлетаюсь. Перестаю существовать. Через мгновение слышу его рык и дрожь чувствую.

Оба потные и тяжело дышащие, восстанавливаем дыхание. Он выходит из меня и на презервативе кровь вижу. Мою кровь. Я больше не девственница. Только что я стала женщиной, но в этом не было ничего романтичного…

Глава 22

Смываю с себя остатки страсти, вспоминая, как взял её. Как стонала, забыв обо всё на свете. Как вскрикнула, всё ощутив впервые. Каждый день бы лишал невинности эту крошку, наслаждаясь стонами боли, смешанными с удовольствием. На грани.

Теперь точно выкину недотрогу из головы! Пусть работает, занимаясь всякой разной ерундой, а иногда буду развлекаться с ней. По настроению. На этом всё. Решаю так, а сам снова и снова каждый момент прокручиваю и возбуждаюсь.

Как от девственницы могло исходить столько страсти? Будто всё её тело ждало только этого момента, чтобы раскрыться полностью. Снова хочу её! Эта мысль дикая, искренняя, как приговор самому себе. Точно не выкину из головы. Может позже, но не ближайшие несколько дней.

Наспех помывшись, выпрыгиваю из душа, мечтая оказаться рядом с ней. Чем быстрее мне надоест, тем лучше. Наваждение пройдёт, как не бывало.

Натягиваю халат и открываю дверь, собираясь пойти в комнату Стефании, но моим планам не суждено сбыться. Вижу Макара, который как раз собирается постучать в мою дверь. Его лицо выражает какое-то беспокойство, а это значит что-то случилось.

– ЧТО?! – ору на него, не в силах медлить.

– Ворон здесь, – сходу начинает Макар. – Играет в блэкджек. Про вас уже спрашивал.

Молча слушаю. Сжимаю кулаки, думая о том, что лучшего времени для визита не мог найти.

– К вам пропускать, если желание изволит?

– Отчего же не пропускать? Это друг мой, – ухмыляясь, отвечаю.

Макар кивает. Он работает здесь с основания и знает всю кашу не хуже меня. Всегда был верен только мне, что дико бесило Ворона.

Возвращаюсь в комнату, облачаюсь в костюм и иду в свой кабинет.  Ворон рассчитывает, что сам к нему выйду, чтобы узнать зачем пришёл. Нет. Не дам ему повод думать, что считаю его приход чем-то особенным. Провокация в чистом виде.

Как я и думал, через час в дверь раздаётся стук.

– А я думал ты встретишь меня, как подобает, – расплываясь в улыбке произносит Ворон и заходит.

– А как подобает тебя встречать? – спрашиваю, приподняв бровь.

– И ты ещё спрашиваешь? – наигранно удивляется тот. – Как давнего друга! Как же ещё!

Показываю ему, чтобы сел. Ворон садится, закинув ногу на ногу. Он достаёт сигарету и подкуривается.

– Нервничаешь? – спрашиваю его, распоряжаясь, чтобы принесли кофе.

Ворон делает глубокую затяжку.

– Отчего же? – выпускает дым, пристально разглядывая кабинет. – А ты здесь всё под себя переделал.

– Да. Теперь здесь не осталось безвкусицы, – отвечаю и мы, не сговариваясь, начинаем смеяться.

– Вот ты сучара! Как был, так и остался! – выдаёт Ворон, улыбаясь.

Киваю, подтверждая.

– Сыграем сегодня, как в старые добрые?

Ворон докуривает и только потом отвечает:

– Я по делу приехал, Румын. Не до игр… – резко становится серьёзным, убирая напускную весёлость.

Не успевает договорить, как в кабинет заходит Стефания. В платье по колено, но обтягивающем. Сам напокупал ей одежды закрытой, отчего хочется разрывать её, чтобы увидеть больше. Вспоминаю её обнажённой. Каждую часть тела…

Она сегодня думала обо мне? Или о том, что хочет ещё?

Впиваюсь в неё взглядом, забывая обо всём. Чёртова девка… Что делает со мной? Даже бёдрами не виляет, а я уже завёлся! Если бы не Ворон, то вышиб бы этот поднос и взял бы так, как в последний раз.

Здоровается с Вороном и ставит чашки на стол. Не смотрит на меня, чем дико раздражает. Зато на Ворона смотрит с интересом. Накажу и научу, как надо себя вести.

– Новеньких набрал? – спрашивает, оглядывая с ног до головы недотрогу. – Как зовут тебя, цыпа? – обращается к ней, схватив осторожно за руку.

– Стефания… – пытается вырвать ладонь.

Наконец, смотрит на меня. Неужели. Глазами спрашивает, что делать.

– Иди, – говорю спокойно, но внутри взрываюсь. Сам не пойму почему.

– Жадина, – говорит