Испорченный... - Екатерина Юдина

были интересны ответы, но, судя по взгляду альфы, хрен там я их получу.

— Следи за каждым своим словом.

— Иначе ты меня убьешь?

— Нет, сделаю нечто куда хуже.

— И что же это? — поинтересовалась лениво я, и почесала левую ногу, которая была ободрана из-за недавней стычки. Она, как и все тело, сильно болела и кровоточила. Мне хотелось лечь куда-нибудь и просто отключиться, но нельзя было ни на секунду показывать слабость перед кем-либо.

— На пол, ничтожество.

— Нет. Я гость в этом доме и на полу сидеть не собираюсь.

— Гость? — на губах альфы появилась ухмылка. Учитывая шрам, идущий через них, она казалась по-настоящему жуткой. Зловещей. — Ты ущербное и безмозглое существо, которое я вскоре убью, но перед этим с удовольствием переломаю каждую твою кость.

— Будь добр, ублюдок, посмотри на это, — я подняла руку и показала метку. — Когда ты называешь меня ущербным и безмозглым, помни о том, что природа отметила нас, как совместимых. Или прекрати меня так называть, или признай, что ты тоже двинутый на всю голову, так как сейчас именно я соответствующая тебе пара.

— Еще раз назовешь себя моей парой и я вырву тебе язык.

Глава 13. Ты хуже

— Не думаю, что я должен что-либо говорить. Ты сам обязан это понимать, — я пожала плечами и откинулась на спинку кресла. — А, если ты не понимаешь, значит ты действительно двинутый, что, черт возьми, печально. Я не хочу соответствовать идиоту.

Вавилон встал с кресла и лениво сделал несколько шагов в мою сторону. Я уловила потоки острой, режущей опасности, но почему-то не сдвинулась с места. Просто не смогла этого сделать. Чувствовала себя кроликом, который замер перед огромным волком и лишь, когда Вавилон сжал ладонь на моей шее сзади, я встрепенулась и попыталась вырваться.

— Что ты делаешь?.. — слова получились рванными. Когда альфа одним жестким рывком наклонил меня к столу, я с трудом успела выставить руки вперед и защитить себя от удара головой.

— Ты слишком много говоришь, — Вавилон с такой силой вжал меня в деревянную поверхность, что и без того ноющее тело, тут же вспыхнуло новыми, удушающими потоками боли. — Молчи мелкий уебок. Ты будешь говорить только, когда я этого захочу. Понял?

— Еще скажи, что я к тебе в рабство попал и теперь могу делать только то, что мне прикажет мой хозяин…

Вавилон сжал мою шею с такой силой, что дыхание застряло в горле и перед глазами начало плыть, покрывая пространство вокруг меня клочками дымки.

— Вижу ты плохо дрессируешься.

— Так я для тебя не раб, а собачонка?..

Ладонь сжалась сильнее и, дернув меня назад, приподняла над столом, а потом опять двинула вперед и ударила головой об твердую поверхность.

Я знала, что Вавилон мог ударить намного сильнее. Выбить мне зубы, сломать нос, разбить лицо. Но он ударил слабее. Держал на грани. Вот только, даже этого хватило, чтобы сознание пошло рябью от боли и я на несколько секунд вообще перестала соображать.

— Ты хуже собаки.

По движения Вавилона я поняла, что он не остановится. Опять ударит. Из-за этого уперлась руками в стол и, собравшись с силами, кое-как сказала:

— Ты можешь меня избить и изуродовать. Да хоть убей. Только никому от этого легче не станет…

— Уверен? — Вавилон усмехнулся. Все-таки шрамы, идущие через его лицо, пронзая губы, делали альфу действительно устрашающим. — Я получу удовольствие, вырывая тебе хребет.

Боже, он больной на голову агрессивный ублюдок.

— Метка… Не забывай про нее. Убьешь меня и у тебя больше никогда не встанет, — я посильнее уперлась в стол. Попыталась хоть немного приподняться, чтобы иметь возможность внятнее разговаривать. — Я готов к сотрудничеству. Меня самого эта метка бесит и я думаю, что легче будет ее снять, если мы вдвоем займемся этим.

— От тебя может быть хоть какая-то польза?

Вавилон в моей помощи не нуждался и его вопрос скорее являлся издевкой. Ну, конечно. Кто он, а кто я.

— Проломишь мне голову и не узнаешь этого.

— У меня есть идея получше. Я сломаю тебе ноги и брошу в подвал. После того, как найду способ снять метку, может, позволю тебе уползти, и если ты закончишь трепать языком, то я тебе его даже не отрежу.

— Мне не нравится эта идея. — мои руки уже дрожали от напряжения, а хватка альфы словно с каждой секундой становилась все сильнее, грозя раздробить мне к черту все позвонки в шее.

Черт. Нужно было найти другие аргументы и поскорее.

— Послушай. Пожалуйста. — добавила я, понимая, что терпение Вавилона совсем ни к черту и если я не достучусь до него — это конец. Они с Помпеем стоят друг друга по жестокости, если оба так долго продержались на конкуренции друг с другом. — У меня есть девушка. У меня с ней очень серьезные отношения и я буду делать все, чтобы снять метку, так как хочу быть с ней. Свадьба. В будущем совместные дети. И я не хочу, чтобы кто-то узнал об этой метке, поэтому я буду всеми силами искать выход и не бесить тебя. Мы снимем метку и разойдемся.

Я сомневалась, что мои слова, хоть как-то повлияли на альфу, но почему-то он отпустил меня. Сел в кресло и подкурил сигарету.

Я сама кое-как выровнялась, но была настолько слабой, что чуть не упала. С огромным усилием все же отошла назад и тоже села в кресло, ведь для себя считала неприемлемым опуститься на пол.

— Значит, есть девушка? — мне не понравилось то, что я увидела в глазах Вавилона. В первую очередь — там была насмешка, но вот за ней скрывалось нечто такое, из-за чего меня обдало холодом, едкой паникой. Страхом.

— Мне нужно умыться, — я провела дрогнувшей ладонью по лицу, но лишь сильнее размазала кровь.

— Иди, — Вавилон говорил так, словно отдавал мне приказ. Будто имел полное право распоряжаться мной, как безвольной, никчемной собственностью.

Я поднялась на ноги и пошла к двери. Куда идти я не имела ни малейшего понятия, но из-за того, что альфа так легко меня отпустил, я предположила, что пытаться убежать нет смысла.

Да и вроде этого делать не стоит.

Мы ведь, кажется, договорились о сотрудничестве?

Или нет?

Я открыла несколько дверей и наконец-то нашла ванную комнату. Зашла, закрыла дверь и осела на пол. Только сейчас дала себе волю.

Меня трясло и я дрожала. Согнувшись, уперлась руками о пол и часто задышала. Хрипела. Насколько же мне было паршиво.

И в тех местах, к