Бывший. Спасибо, что лгал мне (СИ) - Элен Ош

с яичницей. Сальцо, огурчики соленые, грибочки маринованные. К столу зовет!

— Маша, ты как? В состояние на кухню или сюда подать? — Свят ко мне оборачивается, прямо сама любезность.

А желудок от ароматов с кухни предательски в трубочку сворачивается. И слюной от одних только слов едва не давлюсь. На Антонину Петровну смотрю в поисках поддержки.

— Давай, Маша! Пусть грехи замаливают: беременную кормят. Сюда несите!

— Нет-нет, я поднимусь! Мне в туалет бы, — с мольбой на Свята смотрю, а он уже руку подает, встать помогает и сопровождает, куда попросилась.

А по дороге все в ухо шепчет:

— Маш, ты прости, что так вышло! Но кто ж знал, что ты появишься?

— А ее зачем? — также тихо в ответ спрашиваю. — Это же подсудное дело: человека украсть и силой удерживать.

— Я когда узнал, что парни мать адвоката в подвал посадили, шею им едва не свернул. Сказал, на дачу привезти и все! Но они по-своему приказ поняли, понимаешь.

— Какая разница, Свят? Дело сделали, человека украли. Я не знаю, на что ты надеялся, — неожиданно для себя уже на «Ты» перехожу.

— Я улажу проблему. Не переживай! Но ты правда с этим Фадеевым?

— Аня не рассказывала?

— Нет.

— Мы в поезде познакомились. Ну, почти так. А потом в городе встретились и общаться начали. Говорит, что усыновит ребенка, потому что нравлюсь ему. Вот зачем я это тебе рассказываю? — спохватываюсь, но уже поздно.

А Свят коротко усмехается, дверь в туалет прикрывая. Бросает напоследок:

— Все правильно, Маша. Это чтобы я уже глупостей не натворил еще больше. Ждем тебя на кухне!

И я остаюсь одна, в маленькой уборной. Но с телефоном в руках. Но сперва включаю воду в раковине и умываюсь. Даже легче становится. А Ярик в утробе перекатывается, будто тоже радуется.

Присаживаюсь на унитаз, на удивление чистый, а сама сообщения быстро просматриваю: от папы, от сестры, от Трофимова.

И только от папы позитив. Все остальное напрягает. Сестра в гневе, почему молчу и не отвечаю. Следом уже новые, когда со Святом поговорила. Обещает закатать его в асфальт.

А вот смс от Данилы вызывает приступ смеха:

— Трофимов, ты серьезно?

Перечитываю вновь, когда из-за двери туалета голоса раздаются и глухой удар…

Глава 26

Интересный расклад

— Эй, что происходит? — дверь туалета толкаю, а она не поддается: что-то удерживает снаружи.

Переминаюсь на холодном кафеле. Обувь в комнате оставила. Босиком пошла в туалет. От усталости ноги опухли. А вот теперь жалею: пол холодный. Куцего коврика не положили.

— Маша, это ты? — голос Павла из-за двери раздается.

— Да.

— Одну минуту, подожди, — отвечает, а до меня кряхтение доносится.

Что там случилось? Кто упал? Но явно не Паша. У него голос бодрый.

— Ты в порядке? — дверь распахивается, и на пороге Павел возникает.

Я хоть и вся в ожидании, но руки вскидываю. А он мое лицо ладонями охватывает, в глаза смотрит.

— Да, все хорошо, — киваю, как могу. — Что случилось?

Пытаюсь взглядом за спину его заглянуть, шею вытягиваю. Он отпускает, чуть в сторону отходит, меня пропуская:

— Да вот, объяснил одному, как делать не надо.

А я на шестерку святовскую смотрю: нос разбит, кровь течет. Прислонился к стене, голову задрал и полотенце прикладывает.

Тот самый амбал, кстати, который меня в машину затащил. А вот второй смылся, видимо.

Взглядом дальше гуляю по лицам, собравшихся в тесном коридоре. Тишина повисла. Только шмыганье носом шестерки слышно.

Свят в дверном проеме кухни застыл. И снова игра света затемняет его физиономию. Остается только догадываться, какую гримасу скорчил, глядя на то, как его шестерка кровью умывается. А сам, вроде как, чистенький стоит.

Антонина Петровна стену рядом подпирает и на нас с Павлом смотрит. Словно оценивает. И не важно, в какой именно атмосфере находимся.

— Ты по морде ему зарядил? Ого! — не ожидала я от адвоката столь жесткой аргументации, но мысленно аплодирую.

— А вот виновник всего не получил свое, — Павел пальцы в кулак сжимает до хруста в суставах, на Свята смотрит, едва не прожигает на месте.

— Тише, тише, Павел Николаевич! Я уже объяснил, что неувязочка вышла. Парни не так поняли просьбу мою.

— Да неужели? Ссыкотно было один на один встретиться и обсудить? К тому же, ты не стал после суда меня слушать. Удила закусил и погнал, сломя голову.

— Так дела не решаются, адвокат! — процедил Свят. — Был уговор. Деньги ты взял. Дело проеб… Простите, дамы! Суд проиграл.

— Господин Орлов, вы вроде бы всегда терпеливым и рассудительным человеком считались. Я надеялся на ваше понимание.

— Какое в жопу понимание? — Свят рычит, а Антонина Петровна по стеночке ко мне подбирается, в предплечье толкает:

— Давай, Маша! К выходу иди. Там в машину Паши садись и жди.

— Я босиком!

— Нашла время об обуви думать. Давай, живее! — настаивает мать Павла, а сама сына за рукав тянет. — Идем тоже! Когда оба успокоитесь, то встретитесь и поговорите. Такие вопросы на холодную голову решать надо.

— Мама, иди с Машей! Я сейчас.

— Паша!

— Делай, что говорю! — чуть тон повышает, а я уже за порог выскакиваю.

По ступенькам спускаюсь и по гравийной дорожке за ворота спешу. Камешки больно в стопу упираются. Пальчики поджимать приходится. Но упрямо к машине пробираюсь, в руках телефон сжимая.

А сумочку так в доме и оставила, с ключами и деньгами. Но ничего, придется Святу еще раз со мной встретиться, чтобы передать имущество из рук в руки или через Анну. Вот как теперь? Окончательный разрыв между ними?

Медленно выдыхаю, устраиваясь на заднем сиденье, а сама глазами Антонину Петровну ищу.

Но та меня выпроводила и осталась, пацанов разнимать. Боевая баба! Был бы похититель один, она бы отбилась, я уверена.

И пусть меня отчитала в первый день знакомства, зла не держу. Наоборот, уважение появилось. Есть, чему научиться у Антонины Петровны. Например, дать достойный отпор Трофимову.

Вот какого черта звонит и сообщения посылает? Да, отвечу ему, чтобы выяснить причину и послать подальше. Только до дома доберусь, отдохну, поем.

И так картошечки жареной с грибочками маринованными да огурцами солеными захотелось!

А из дома уже Павел с мамой выходят. К машине направляются. Антонина Петровна сзади, со мной садится. Адвокат наш за руль прыгает.

Мотор, как зверь, ревет. Машина с места трогается, и на Питер…

Ловлю обеспокоенный взгляд Паши в зеркало заднего вида:

— В больницу тебя отвезу. Пусть проверят!

— Паша, не надо! Я домой хочу. Помыться и уснуть, если смогу.

— Правильно говорит, — встревает его мать. —