Прыжок рыси - Олег Приходько

На дне сундука у изголовья тахты были сложены увязанные шпагатом папки, тетрадки, купированные журналы, которые явно не имели ценности, однако выбрасывать их по какой-то причине хозяин не стал.

Больше в комнате ничего не было. А если что-то и было, то до того, как здесь побывала следственная группа и Нелли Грошевская. Евгений подложил дров, посидел на корточках у огня. Самочувствие было удивительным, такого он не помнил со времен своей дальневосточной жизни, когда они с Кимом и Ханом вот так же топили дровами печь, и точно также шум прибоя смешивался с гулом пламени.

Он выглянул в окно. Звезды еще не проявились на потемневшем небосклоне. Над окраиной поселка повисла ущербная луна.

Положив матрац на не успевшую прогреться лавку, Евгений придвинул лампу и открыл папку со статьями Козлова. Первым долом он попытался найти рукопись неопубликованной статьи о приватизации, но, как и предполагал, в папке ее не оказалось. Оставалось предположить, что либо она существовала в единственном экземпляре и находилась в редакции, либо ее изъял из папки Полянский.

Подборка была сделана в хронологическом порядке. К разочарованию Евгения, характеристика, данная Павлу «диск-жокеем», находила подтверждение в первых четырех статьях, написанных полемистом, задирой, бросавшим вызов всем и вся даже там, где без этого можно было обойтись. К ним относились упоминавшиеся Полянским «Фальсификаторы», а также «Блеф», «Смотрите, кто пришел» и «Конверсия или коррупция?». Отдельные фамилии и факты, упоминавшиеся в них, заслуживали внимания. Или, по крайней мере, так показалось Евгению. Вооружившись карандашом из деревянной китайской вазы на подоконнике, он надергал из хранившихся в сундуке ученических тетрадок чистых листов и погрузился в работу, стараясь уловить в разрозненных публикациях что-нибудь, способное привести к системе.

«Умел за малым увидеть тенденцию», — вспомнились ему слова Полянского о Павле.

В результате двухчасового труда ксерокопии покрылись густой сетью линий, скобок, восклицательных и вопросительных знаков; из числа выделенных фамилий, абзацев и предложений на листки выписывалось все, что переходило из статьи в статью и находилось в сфере постоянного интереса Козлова.

Статья, открывавшая папку, была, очевидно, программной. В ней Павел пытался доказать несостоятельность предвыборных обещаний Гридина. Называлась она «Блеф», и оставалось лишь подивиться терпимости губернатора и его лояльному отношению к «четвертой власти», коль скоро она увидела свет, а Козлов после ее публикации продолжал оставаться в штате «Ведомостей».

В 1992 году Гридин, баллотировавшийся на пост губернатора, пообещал электорату: 1. Добиться статуса свободной экономической зоны; 2. Искоренить преступность; 3. Дать работу нуждающимся; 4. Построить городок для военнослужащих и их семей. Средства для осуществления этой программы должны были дать: 1. Строительство трех «пятизвездочных» отелей совместно с американской и турецкой компаниями с последующей сдачей отелей в аренду на 10 лет. Строительство, по расчету Гридина, должно было обеспечить четыре тысячи рабочих мест и занятость тысячи человек в обслуживании отелей с начала эксплуатации; 2. Долговременная сдача в аренду здравниц и санаториев, а также земли под застройку вдоль побережья; 3. Пуск первой очереди нефтеперерабатывающего комплекса, что даст возможность экспорта дорогого бензина, а не дешевого сырья; 4. Строительство дополнительных цехов на заводе вертолетных двигателей совместно с «Геликоптерс ЛТД» (США) в счет 40 % готовой продукции; 5. Перепрофилирование химзавода, производство лекарственных препаратов из морепродуктов вместо сульфатов, что якобы позволит существенно увеличить прибыль и восстановить экологический баланс; 6. Переоснащение судоремонтного завода для захода иностранных судов всех типов и, соответственно, приток валюты в местную казну.

Все или почти все это сегодня было претворено в жизнь, и нападки со стороны корреспондента казались необоснованными. Приморск, каким видел его Гридин, Козлов саркастически именовал «нью-васюками», абстрактно утверждая, что ни Америка, ни Турция ничем не помогут, а выкачают последнее, что осталось от прежних времен. Подвергая сомнению возможность реализации программы, он с размахом бывалого экономиста пытался доказать, что до завершения приватизации и разгосударствления собственности на землю осуществить задуманное невозможно в принципе, и вся программа — блеф, пыль, которую Гридин бессовестно пускает в глаза доверчивым избирателям, чтобы прийти к власти, а сам приход его нужен не столько Приморску, сколько Москве. Достигнуть обещанного возможно разве что лет через десять, да и то при условии подлинной экономической независимости, а Приморск-де — лакомый кусочек с его промышленностью, нефтью, выходом к морю, и потому если свобода будет предоставлена, то исключительно мнимая. Поскольку Гридин не так глуп, чтобы не отдавать себе отчета в средствах, которые понадобятся для подобных преобразований, то он — ставленник Центра, и в его задачу входит подготовка Приморска к распродаже. Чуть ли не агент, заброшенный в Приморск дальновидными коммунистами в начале партийного распада. Пафос статьи сводился к чеховскому «этого не может быть, поскольку этого не может быть никогда».

В нашумевшей, судя по словам Полянского, статье «Фальсификаторы» Павел выдвигал версию, что взрывное устройство, обнаруженное сотрудниками РУОП на маршруте в аэропорт 30 июля 1992 года, помогло новоиспеченному губернатору произнести рокировку в руководстве «силовыми» структурами и ввести режим, граничащий с чрезвычайным положением. В качестве доказательства корреспондент приводил перечень лиц, пришедших на смену администрации представителя Президента Берлинского. В их числе был начальник РУОП Приморска полковник Дворцов, после предотвращения покушения занявший пост начальника УВД и получивший чин генерал-майора. Новый начальник УФСК Давыдов И. был назначен Москвой, а Гридиным и его первым замом Хализевым была организована служба охраны губернатора, включавшая полсотни телохранителей во главе подполковником Ставровым Н.Б., охранявшим в 1980–1985 п. секретаря МГК КПСС, члена Политбюро ЦК и Президиума ВС СССР Виктора Васильевича Гришина. Не очень тонко и не очень убедительно (как, впрочем, и все, о чем писал Козлов, — на уровне версий) проводилась параллель с выстрелом в Ленина 10 августа 1918 года, прозвучавшим сигналом к началу «красного террора».

Еще более агрессивной была статья «Смотрите, кто пришел», продолжавшая серию невероятных нападок на новую администрацию. Изыскания Козлова привели к тому, что десять лет назад начальник УВД Дворцов занимал должность заместителя начальника отдела политуправления Внутренних войск МВД СССР, в каковую был произведен из замполитов конвойной бригады.

«Каким же образом, — интересовался Козлов, — после столь головокружительной карьеры он оказался начальником… райотдела милиции в Воронежской области? За какие такие прегрешения был сослан и понижен и почему отсиживался там вплоть, избрания Гридина губернатором Приморской области?»

Ссылку Дворцова Козлов связывал с исходом Гридина и Хализева из Москвы в том же 1983 году и отставкой небезызвестного секретаря МГК Ивана Дорохова, в отделе которого работа инструктором нынешний первый зам губернатора Хализев и которому губернатор Гридин приходился не кем иным, как… тестем! Это давало Козлову повод еще раз утверждать, что, патриот Приморска на словах, Гридин на деле занимает промосковскую позицию, ибо и он сам, и вся его команда предусмотрительно внедрены имперским Кремлем.

Далее в статье перечислялись депутаты облдумы, по мнению Козлова, занимавшие посты… незаконно (это всенародно избранные-то?). В частности, бывший директор химзавода, отравившего все побережье, на протяжении ряда лет игнорировал выступления «зеленых», прессы, подкупал инспекцию, пока его не уволил предшественник Гридина Берлинский А.С. в связи остановкой признанного «нерентабельным» производства. И вот теперь «вместо того, чтобы сидеть в тюрьме, господин Астраханов А.С. занимает кресло мэра курортного в прошлом города, котором по его вине санэпиднадзором закрыты пляжи, а 235 детей нуждаются в диспансеризации».

Козлов подвергал сомнению целесообразность вручения депутатского мандата тренеру и европейскому чемпиону семидесятых по греко-римской борьбе, человеку «с неполным начальным образованием» Асхаду Атуеву, привлекавшемуся к уголовной ответственности за спекуляцию автомобилями в 1988-м; недоумевал по поводу избрания Аскольда Бурлакова, отбывавшего в лагерях вовсе не за свои диссидентские убеждения, как oн утверждал в телеинтервью, а по 224-й статье — за незаконное хранение наркотических средств.