Капелька Солнца - Ольга Кандела

щеку. И я сам прикрыл глаза, сосредоточив всё внимание лишь на внутреннем зрении. Сила текла по пальцам ровным непрерывным потоком. И постепенно накатывала слабость. И хотелось самому погрузиться в сон. Сознание уплывало, и я через силу пытался сохранить ясность мысли.

Открыл глаза и усиленно заморгал, вглядываясь в пляску язычков пламени в камине. Но они плыли, смазывались перед глазами. Я приподнялся на постели, потянулся к графину с водой, чтобы наполнить стакан и хоть немного освежиться.

А потом что-то внезапно ударило по нервам. И стакан выскользнул из рук, упал на пол и покатится по дубовому паркету. Нити силы, связывающие меня с Айрель, опасно натянулись. И первая порвавшаяся струнка больно хлестнула по оголившимся нервам.

Я попытался удержать связь, влил больше силы. Сжал кулаки, скрипя зубами от натуги, выкладываясь на полную. Лишь бы хватило!

Воздух вокруг завибрировал. Лёгкие жгло от нехватки кислорода, и каждый следующий вдох давался тяжелее предыдущего. Неведомая, невероятной мощи сила вырывала солнце из моих рук, обрубала и без того истончившиеся нити. И каждый удар, каждый разрыв болью отдавался в теле.

Но я не собирался отступать! Держал столько, насколько хватит сил. Жаль их у меня осталось немного. И предательски неустойчивое сознание так и норовило уплыть за грань реальности.

И в конце концов это произошло. Организм не выдержал напряжения, которое, кажется, давило со всех сторон. Огонек разума погас, и меня накрыло плотной темнотой беспамятства.

Часть 2.7

Утро. По-осеннему свежее и по-летнему яркое. Солнечный диск взобрался на самую середину небосклона, даря последние теплые лучи отходящей в зимнюю спячку земле.

Интересно, сколько я проспал? Судя по всему, время близится к полудню, а значит, отключился я надолго.

Я с трудом оторвал неподъёмную голову от подушки. Во рту было сухо, а тело и вовсе казалось неродным. Неуклюжее, неповоротливое, и дотянуться до графина не представляется возможным.

— Ну, ты и соня! — раздался знакомый бодрый голос, и я повернул голову на звук.

Девушка сидела за письменным столом, вполоборота ко мне, и тщательно расчесывала длинные тёмные волосы. На щеках её играл румянец, глаза блестели, а на губах цвела улыбка. И по одной этой улыбке, шаловливой и немного самодовольной, я сразу понял — это не Айрель. А значит, ночью ничего не вышло.

Осознание пришло одновременно с вернувшейся памятью, и я со стоном откинулся обратно на подушку. Всё было напрасно! Все усилия, все жертвы. Обидно до безумия. Но в то же время, не попробовать было нельзя.

— Я уж думала, ты и вовсе не проснёшься, — меж тем продолжила девица, чьё тело ещё не так давно занимала душа Айрель. — Видно, знатно вчера погуляли. А я тоже хороша, — хохотнула она. — Представляешь, даже не помню, как к тебе пришли. Меня редко когда так развозит, чтобы память отшибало. Но, я надеюсь, ты остался доволен?

Она резко обернулась и вопросительно глянула на меня.

Признаться честно, я не сразу сообразил, о чём она толкует. А когда вспомнил, какого рода услуги оказывает эта барышня, чуть было не скривился от отвращения.

— Да, конечно, — вопреки бушевавшим внутри эмоциям, ответил я.

— Что ж, прекрасно, — наигранно радостно улыбнулась она и поднялась с места. — Тогда я пойду?

— Угу, — кивнул я, мысленно радуясь, тому, что меня оставят в одиночестве. Всё, чего хотелось — задернуть шторы, скрывшись от нещадного солнца, и вновь провалиться в сон.

Однако уходить девица не спешила, она все так же смотрела на меня и, кажется, чего-то ждала. Голова моя в тот момент была не способа работать, а потому я не понял, чего она хочет, пока ночная бабочка сама мне об этом не сообщила:

— Так и будем в гляделки играть или, может, соизволишь расплатиться? В каком бы состоянии я вчера ни пришла и чего бы ни наобещала, за бесплатно я никогда не работаю, — язвительно сообщила она.

О, Боги! Мало того, что я оказал ей почти бесценную услугу, очистив организм от всякой гадости, так ещё и денег остался должен! Платить этой шлюхе не хотелось. Вот совершенно. Но и отказать я не мог, потому как это неизбежно повлекло бы за собой разборки с её хозяином. А они мне были совершенно ни к чему, как и вопросы о том, где девушка пропадала весь последний месяц.

Пришлось подняться. Через силу, превозмогая усталость и ломоту в теле. Дойти до гардероба, снять с вешалки сюртук и выудить из внутреннего кармана бумажник.

— А ты хорошенький, — донеслось мне в спину. Кажется, девица вовсю меня разглядывала. — Жаль, что я ничего не помню. Может, как-нибудь повторим? — приторно-сладко протянула ночная бабочка.

Хотелось ответить чем-нибудь едким, а лучше послать её куда подальше. Но я промолчал и лишь протянул ей пару купюр.

— Этого хватит?

— Ладно тебе, не жмись, красавчик. Сам же сказал, что было хорошо.

Пришлось накинуть сверху ещё сотню, и только тогда непрошеная гостья вымелась из моего дома. Да ещё платье захватила. То самое, в котором ходила Айрель. Жалко было, но не выставлять же её голой — от бывших вещей ночной бабочки ничего не осталось.

Вниз спустился с трудом, дверь за ней закрыл, на замок и на цепочку. Приём уже привычно отменил. Я сейчас был не в том состоянии, чтобы кого-то лечить. Мне бы самому от обезвоживания не подохнуть.

На душе было погано, горько. Я пытался запить эту горечь ледяной водой, что текла мимо рта, бежала по подбородку, за ворот рубахи, обжигала шею и грудь холодом. Но я практически не чувствовал его, как и не чувствовал вкуса питья и наспех закинутого в рот ломтя хлеба.

Меня хватило лишь на то, чтобы добраться до спальни и рухнуть во всё ещё теплую постель, закутаться в кокон пухового одеяла.

Мыслей не осталось. Идей, что делать дальше — тоже. Осталась лишь надежда. Крохотный огонёчек, который в любой момент мог погаснуть. Или же, наоборот, вспыхнуть новым ярким пламенем.

* * *

Письмо пришло на третьи сутки. Оно было неожиданным — и долгожданным одновременно. Всего несколько строк, несколько слов, но как же много они значили!

Тяжкий груз разом рухнул с плеч. И неизвестность, изводящая день ото дня, сменилась определенностью. Уверенностью.

У неё всё хорошо. Это главное. И обещание свое она сдержала.

А ещё на конверте имелся обратный адрес — обязательный для почтовых отправлений. И просьба — не приезжать… Не искушать судьбу.

Но это самое искушение было слишком велико. Я терпел день, даже полдня, и купил билет на