Вставай! Страна огромная! - Сергей Мех

Собаке досталось место на капоте, который у данной модификации был, почему-то, расположен сзади водителя. Но, тем не менее, возвышаясь над общей плоскостью, служил дополнительной защитой задней полусферы. Сиречь спины.

Усевшийся сверху пес, отдаленно напоминал ямщика на облучке, поскольку, даже в сидячем положении он был гораздо выше водителя. То есть меня. Но и сомнения были. Поскольку поручней, или какого другого ограждения, конструкцией было не предусмотрено. И я закономерно опасался, что он может, элементарно вывалиться, во время движения. Но ему место, скорее всего, импонировало. Он гордо восседал, и с видимым удовольствием озирая окрестности, вертел лобастой башкой. Единственное, что его не устраивало, так это соседство с трупом. То и дело, оборачиваясь назад, он возмущенно фыркал, выказывая свое отношение к поверженному врагу.

Впрочем, свою неприязнь он проявил еще в бункере, где долго ходил вокруг тела, и скалил клыки. Но на более громкое выражение чувств, так и не решился. И только, когда я указал на труп, сопроводив свой жест фразой: «Враг!», угрожающе взрыкнул, показав тем мне, что понял и поставленную задачу уяснил.

Впрочем, в качестве бесплатного пассажира, путешествие его, особо не затянулось. Найдя подходящую балочку, сплошь заросшую кустарником, сбросил незадачливого зайца вниз. Еще и плюнул, на дорожку!

Отъехав от злополучной балки пару верст, остановился, чтобы немного перевести дух, осмотреться и сориентироваться. Последнее было особо необходимо, поскольку дальнейшее продвижение без оглядки, наобум, было равносильно самоубийству. При условии чрезмерной насыщенности вражеских тылов вспомогательными частями и подразделениями, незнание обстановки было чревато. Как говорится:

— Не зная брода — не суйся в воду!

Поэтому я и решил воспользоваться картой, любезно предоставленной в мое распоряжение, незадачливым командиром немецкой батареи.

— Ба, да вместе с ним погиб истинный талант штабного офицера! — Вынужден был я, констатировать сей факт, с нескрываемой завистью. — Такого перспективного кадра германский Генштаб потерял в его лице.

Я всегда завидовал людям, обладающим художественным даром, вне зависимости от того, в чем конкретно он проявлялся. Артиллерист явно таким талантом владел в совершенстве. Так доходчиво нанести оперативную обстановку не каждый сможет. Было достаточно одного взгляда, даже при условии, посредственного, знания языка, чтобы ясно себе представить, в ближайшей перспективе, ху из ху.

Значица так! Что мы имеем? Я, в действительности, оказался в зоне ответственности 8-й пехотной дивизии Вермахта. Два полка данной дивизии, а именно 28-й и 38-й пехотные, ведут наступление южнее моего местонахождения, непосредственно штурмуя Гродно. 84-й пехотный полк наступает по северной окраине города, широко растянув свои боевые порядки.

— Вот на них то я и напоролся около границы.

Гораздо севернее меня наступление ведет 28-я пехотная дивизия, которая форсирует Неман, в районе населенного пункта Гожа. Который находится, примерно в 15 километрах от Гродно. Согласно нанесенным на карту обозначениям, не встречая сопротивления от советских войск непосредственно в самом городе, командир дивизии, генерал пехоты Густав Хёне, принимает решение оказать помощь соседу слева. Который, в ходе форсирования водной преграды, натолкнулся на ожесточенное сопротивления частей 56-го стрелкового корпуса Красной армии. Но, не желая рисковать своими людьми, ограничился выделением только одной батареи тяжелых гаубиц. Надеясь и рыбку съесть, и на х… сесть, в смысле косточкой не подавиться. Учитывая дальность стрельбы в 13 километров, батарея выдвинулась на стык между дивизиями, аккурат на разграничительную линию. Чтобы и приказ командира выполнить, и далеко от своей пехоты не удаляться.

— То есть получается, что ее могут и не хватиться? Если собственное командование передало их соседу, то может думать, что те действуют в его интересах. И особо не беспокоится. А сосед, в свою очередь, решит, что начальство забрало батарею обратно. И тоже не будет волноваться. Не свое же! Так что, помер Никодим, ну и хрен с ним!

Видимо, потому-то и допустил командир батареи, некоторое отступление от буквы Устава. И при вопросе размещения самой батареи, и в расположении пункта боепитания, и в отсутствии пехотного охранения. Да и заготовители резвились в рыбацкой деревушке, скорее всего, не сами по себе, а с негласного одобрения руководства. Немного расслабился, в отрыве от собственного командования, находясь в так называемом свободном плавании.

— А вот не надо расслабляться, а то вые….т!

Что, в принципе, и произошло. Теперь вопрос, как долго их не хватятся? Хотя он и не имеет принципиального значения. Поскольку, находясь на стыке наступающих дивизий, имелась некоторая свобода для маневра. Всегда есть надежда, на то, что один из соседей понадеется на другого. А тот, в свою очередь на первого. Ведь, как известно, у семи нянек — дитя без глаза.

Не зря же, главной аксиомой, при разработке наступательных операций, по обе стороны фронта, было нанесение ударов именно на стыке обороняющихся частей. Где взаимодействие подразделений, относившихся к разному командованию, было изначально, гораздо более низким. А от того и сопротивление, соответственно, и менее стойким.

Сейчас же, передо мной стоит более простая задача, незамеченным выйти к реке. И думается, что в такой, благоприятно сложившейся ситуации, к тому же помноженной на сгущающиеся сумерки, она выполнима.

— Ну, а раз выполнима, то и выполним. Не впервой! Но, все-таки, лучше перебдеть, чем не добдеть.

Поэтому дельнейший мой путь пролегал, по кривой, причудливо изогнутой в зависимости от местности. А так как, она представляла собой не сплошной лесной массив, а набольшие участки леса, перемежающиеся открытыми пространствами. У нас в Сибири, кстати, такие лески называются колками, или околками. Но это уже в зависимости от особенностей местного диалекта.

Таким образом, я и перемещался, от колка к колку, пересекая открытые пространства только в тех местах, где они наименее продолжительные. Объехал лесок, остановился, заглушил двигатель, прислушался, нет ли посторонних звуков. Затем оптику в руки и тщательное сканирование пространства в различных, оптико-звуковых, диапазонах. На предмет наличия постороннего присутствия. Плюс отслеживание реакции собаки. И только убедившись в отсутствии опасности, рывок на максимальной скорости к следующему островку безопасности. Следующая остановка и, все по новой. При этом неустанно напоминая самому себе, в каких случаях полезна излишняя спешка и суета.

Поиграв, незнамо с кем, в эти импровизированные прятки-догонялки, только спустя, без малого, три часа добрался, наконец-то, до конечной точки маршрута. То есть до реки. Выбрал подходящее место, загнал транспорт под раскидистую иву, и тщательнейшим образом замаскировал. Только после этого приступил к разгрузке. Выгрузив все, сложил в неприметную ямку, образованную вывороченным, с корнем деревом. Закидал травой, примостился рядом сам, опершись спиной о дерево. Усадил собаку, обозначив близлежащую задачу командой: «Стеречь!» Поставил будильник коммуникатора на 24 часа, когда, по моим прикидкам, должно было окончательно стемнеть, и провалился в сон.

Спал хоть и недолго, зато крепко. Потому и относительно успел выспаться. Все ж таки, такие физические нагрузки, в моем возрасте, уже бесследно не проходят. «Укатали Сивку — крутые горки!» И требуется время на восстановление физической формы. В противном случае, рискую выйти, на финишную прямую, с высунутым, от усталости, языком. Как загнанная скаковая лошадь.

— Вообще, после этого, насыщенного событиями, первого дня войны у меня сложилось двойственное мнение по поводу ведения боевых действий.

Складывалось впечатление, что большая часть усилий противоборствующих сторон, сводилось к тому, чтобы войти в соприкосновение. Для этого наращивали имеющиеся силы, подтягивали подкрепления, разворачивали подразделения. Насыщали технику горючим и боеприпасами, не забывая при этом создавать необходимый запас, на непредвиденный случай. Который, на войне, возникал сплошь и рядом. Обустраивали личный состав, кормили его, давали возможность отдохнуть. И только после этого вступали в непосредственный контакт, который, по времени занимал гораздо меньше времени, чем подготовка к нему.

— Вот, насколько было бы проще воевать, если бы солдат, накормленный и отдохнувший, вышагивал бы по вражеской территории прогулочным шагом, взглядом закоренелого туриста успевая осматривать достопримечательности, а рядом, несколько наемных носильщиков несли бы вооружение, снаряжение, боеприпасы и другие необходимые в бою мелочи. Заметил одиночного противника, протянул руку, в нее вложили винтовку, протянул другую, в нее обойму. Зарядил, выстрелил, убедился в попадании, отдал все обратно и, неспешно, продефилировал дальше. Как игрок в гольф. Со своими верными кедди. А если далеко идти, тут тебе, зрасти пожалуйста, электромобильчик. Чтобы ноженьки не устали. Лепота!